Газета «Наш Мир»

Саммит НАТО, посвященный 60-летнему юбилею альянса, официально принял предложенную США «новую афганскую стратегию». Упрощенное мнение о ней, высказываемое в западных СМИ, сводится к мысли: «Больше солдат и больше денег». На самом же деле не все так просто, как кажется на первый взгляд.

И вечный бой…

По большому счету, решение НАТО изменить афганскую стратегию – это выполнение одного из предвыборных обещаний Барака Обамы: в борьбе с исламизмом перенести центр тяжести с Ирака на Афганистан, облегчив жизнь американским налогоплательщикам.

Теперь финансовая и военная нагрузка будет распределяться между Америкой и Евросоюзом равномернее, чем раньше, когда США воевали, а европейцы (за исключением британцев, голландцев и датчан) отсиживались на более-менее спокойном севере Афганистана, охраняя водокачки, электростанции и резиденцию президента. Скоро европейцам (в первую очередь – вернувшимся в командные структуры НАТО французам) придется «понюхать пороху», так как ситуация на Гиндукуше с началом летней кампании ухудшается с каждым днем – причем не только военная, но и политическая.

Движение «Талибан», которое еще несколько лет назад казалось разгромленным, набирает силу не только на юге страны, но и в центральных провинциях. По словам главы афганского МВД Мохаммада Ханифа Атмара, боевики активно действуют в 17 из 34 провинций. Интенсивность боевых действий только возрастает: талибы успешно совмещают партизанскую тактику с терактами против правительственных войск и международных миротворческих сил ISAF.

Техническое превосходство и лучшая боевая подготовка западных военнослужащих продолжает сказываться. С 2001 года талибы убили около 600 американских солдат, и более 2,5 тыс. получили ранения. На фоне тысяч уничтоженных боевиков эти потери кажутся небольшими, но не стоит забывать, что для Америки потеря каждого солдата – трагедия, в то время как для талибов потеря даже сотни «моджахедов» – вполне приемлемая цена. С этой стороны, американцы и их союзники ощутимо проигрывают.

После восьми лет правления не то Хамида Карзая, не то его западных покровителей, в Афганистане вновь растет популярность «Талибана». Причина этого – не сила убеждения проповедников-фундаменталистов, а растущее недовольство солдатами ISAF. От их случайного огня погибают мирные жители, и каждая смерть в стране, где кровная месть – не пустой звук, прибавляет сторонников талибам.

Это, в свою очередь, негативно отражается и на рейтинге популярности самого Хамида Карзая. Многие афганцы считают его американской марионеткой, да и действия центрального правительства вызывают их протест. Нет, афганцы не обвиняют его, подобно европейцам с американцами, в неспособности бороться с коррупцией: для афганского общества она – нормальное явление. Но вот попытки властей ограничить наркобизнес (главное требование Запада) вызывают куда более серьезное недовольство: для миллионов афганцев, проживающих за чертой бедности, выращивание «дури» по-прежнему – единственный источник средств к существованию.

Раз талиб, два талиб

Что касается стратегии США в регионе, то в 2001 году, когда война лишь начиналась, Соединенные Штаты были ориентированы на военную победу и формирование правительства, способного провести в Афганистане экономические и демократические реформы. Одновременно с привлечением средств для восстановления экономики Вашингтон и его союзники занимались подготовкой афганских сил безопасности.

Собственно, так же было и в Ираке. Однако «Талибан» оказался куда более крепким орешком, чем иракское сопротивление, внутри которого приверженцы «Аль-Каиды», проиранские шииты и потерявшие влияние сторонники Саддама Хусейна не могли ужиться друг с другом.

По мере возрождения «Талибана» и активизации боевиков администрация Буша-младшего просто вынуждена была остановиться на силовом варианте. Но эта стратегия себя не оправдала. Хоть Вашингтон и намеревается отправить в Афганистан дополнительно 17 тыс. солдат, нынешняя администрация Белого дома ищет более комплексные пути решения проблемы. Один из них – сотрудничество с «умеренными талибами».

Союзники США поддержали инициативу Вашингтона – об этом было официально объявлено на завершившемся саммите НАТО. Собственно, британцы и ранее предлагали американцам рассмотреть вариант «раздела власти» с талибами. А немецкая пресса в последние месяцы весьма интенсивно обсуждает эту возможность.

«Надежда Барака Обамы на завершение войны с помощью компромисса, а не пушек, замечательна», – пишет Süddeutsche Zeitung. Но кто будет партнером? Ведь речь, по сути, идет о группе лиц, у которых нет программы, нет политического крыла и даже общественной структуры. У талибов есть стремление к власти, основанной на насилии, но способной насилие остановить.

Проще говоря, после восьми лет сплошной гражданской войны многие афганцы мечтают о «сильной руке». Они успели забыть, что «Талибан», пытающийся выглядеть справедливым и миролюбивым, начал с убийств. 27 сентября 1996 года талибами были повешены просоветски настроенные экс-президент Наджибулла и его брат. Музыка, спорт, музеи и телевизоры оказались под запретом. Закрылись многие школы и университеты. Женщины могли появляться на улице только в парандже и в сопровождении мужчин. Еще одно обстоятельство, которое меньше коснулось афганцев и потому было благополучно забыто ревнителями «сильной руки»: планы терактов 11 сентября вызревали именно в Афганистане. Когда войска США и Великобритании начали здесь военные операции и свергли режим талибов, выражение «умеренный Талибан» вообще никому не могло прийти в голову. Впервые его применил президент Афганистана Хамид Карзай.

Концепция «умеренного «Талибана» с некоторых пор стала частью его политической риторики. Перенимая ее у Карзая, Обама рискует повторить «достижения» неудачливого афганского президента. Отсутствие у США афганской стратегии как таковой, помноженное на терминологию политического ставленника-неудачника, каким все более очевидно предстает Карзай, лишь усиливает политические позиции талибов, которые заявляют, что «переговоры с правительством Афганистана и американцами могут быть начаты только в том случае, если они отвечают условиям движения «Талибан». Первым и главным из них является отсутствие международных сил – как НАТО, так и ISAF.

По мнению западных экспертов, движения «Талибан» как такового вообще не существует. Речь идет о четырех различных группировках, частично дублирующих друг друга, но, тем не менее, не составляющих единого целого. Во-первых, это афганская группировка, которая является частью международной террористической организации «Аль-Каида». Во-вторых, группировка пакистано-кашмирского происхождения, которой Афганистан вообще не слишком интересен – они занимаются борьбой одновременно с правительством Пакистана и с правительством Индии. Недавние события в Мумбаи – их рук дело. Третья и четвертая группировки состоят, соответственно, из пуштунских жителей так называемой «ничейной полосы» между Пакистаном и Афганистаном. Они сотрудничают, и их возглавляет общий лидер неоафганского крыла – мулла Омар. Так кто же из них вписывается в концепцию «умеренных»?

Следует учитывать этническую разнородность «Талибана». Большинство талибов – пуштуны, представители наиболее многочисленного народа в Афганистане (40% населения), причем наиболее радикального и непримиримого. Если талибы пойдут на переговоры и вдобавок успешно завершат их, интегрируясь как в переговорный процесс, так и в будущее преобразование афганского государства, политический вес пуштунов значительно поднимется. Но ведь в Афганистане живут и другие народы – таджики (30%), хазарейцы (20%), узбеки (5%), которых в сумме больше, чем пуштунов. В данный момент они фактически отстранены от управления страной. В случае успеха переговоров с талибами не исключен всплеск антипуштунских настроений в этнических группах, что приведет к новому витку дестабилизации.

Добрый, слабый президент

Стремление широких слоев афганского населения увидеть в талибах решение всех своих проблем усиливается на фоне многолетних безуспешных попыток сегодняшних властей изменить ситуацию. Именно в силу собственной недееспособности правительство Карзая с удовольствием переложило на плечи сорока западных стран заботы по обеспечению безопасности и восстановлению собственной страны.

Хамид Карзай – человек умный и высокообразованный. Он отлично понимает, над чем бьется мировое сообщество, и, по его мнению, главное – не позволить деструктивным силам создать на территории Афганистана новые центры по подготовке актов международного террора.

При президенте Карзае госучреждения не стали дееспособными. Президент и его команда по сути не обладают административной властью во многих провинциях – здесь по-прежнему правят бал местные «удельные князья». Сам Карзай дискредитировал себя тем, что пригласил на работу в высокие кабинеты «лоббистов», представителей провинциальных властителей. Каждый из них ведет свою политику в интересах собственного этнического, религиозного или семейного клана, и это объективно тормозит процесс централизации власти.

Также это приводит к совершенно невероятным денежным тратам, что сейчас, в условиях кризиса, вызывает особое недовольство Запада. К примеру, министр обороны Афганистана, генерал Вардак, несколько месяцев назад обнародовал намерение Кабула увеличить численность Афганской Национальной Армии (АНА) с 86 до 134 тыс. человек. Он заявил, что это позволит успешно обеспечивать безопасность в стране (очевидно, без помощи американцев и европейцев, что само по себе звучит на сегодняшний день невероятно). При этом он не определил даже примерного срока для решения этой задачи – зато поспешил представить странам НАТО расходную смету: генералу понадобятся $20 млрд, из которых $17 млрд предоставят США, а остальные 3 млрд будут выделены другими странами.

Не проси у Бога нового царя?

Достижения официального Кабула сомнительны. При этом фигура Хамида Карзая остается незаменимой в урегулировании афганской проблемы. Да, многие афганцы считают его американской марионеткой, а международное сообщество полагает, что его режим коррумпирован и не способен бороться с наркобизнесом. Но в Афганистане и за рубежом всем понятно, что этому пуштуну пока нет альтернативы. Он достаточно гибок и опытен в лавировании между различными военно-политическими и религиозными группами. И он приложит все усилия для того, чтобы сохранить целостность страны – просто потому, что от этого, собственно, зависит целостность его шкуры.

Неудивительно, что Карзай горячо поддержал предложение Барака Обамы о перемирии с представителями умеренных талибов, напомнив, что его администрация давно выступает за контакты с частью вооруженной оппозиции.

Тем временем, внутри «Талибана» дела обстоят также не слишком хорошо: то и дело возникают конфликты между представителями упомянутых четырех групп. Самый серьезный из них – противостояние между лидером афганских талибов муллой Омаром и молодым вождем пакистанских талибов Бейдуллой Мехсудом. По оценке экспертов, наметившийся «конфликт поколений» между «старыми» лидерами движения и «молодыми волками» может стать самым опасным для движения «яростных мулл». А это увеличивает шансы международного сообщества на победу в войне с «Талибаном».

Пакистан – на очереди

При этом решающим фактором остается то, насколько готов сам мулла Омар – официальный лидер талибов – вести переговоры, и каковы могут быть его мотивы. На происходящее в Афганистане сильное влияние имеет Пакистан. У пакистанской разведки – давние связи с «Талибаном», и от отношений Исламабада с талибами зависит очень многое в Афганистане.

Впрочем, и движение оказывает серьезное влияние на политику Исламабада. В самом Пакистане проживает много пуштунов. Территории, которые они населяют, не контролирует центральное правительство. Это способствует беспорядочной миграции талибов из одной страны в другую. Именно в Пакистане находятся лагеря талибов и религиозные школы – медресе, где готовится пополнение для фундаменталистского движения.

В самом же Пакистане в конце 2007 года местные группы талибов объединились в организацию «Техрик Талибан-и-Пакистан», которую возглавил Бейдулла Мехсуд, находящийся в весьма непростых отношениях с муллой Омаром. Целями «Техрик Талибан-и-Пакистан» является не столько борьба против войск коалиции в Афганистане, сколько насаждение законов шариата на территории Пакистана и активное противостояние пакистанской армии.

Чтобы как-то стабилизировать ситуацию в стране, пакистанские власти достигли с лидерами местных талибов соглашения о введении шариатских судов в долине реки Сват, ставшей совсем недавно оплотом боевиков Мехсуда. Поэтому еще один элемент сегодняшней стратегии Вашингтона – расширение сотрудничества с Исламабадом в борьбе с талибами. Этого удалось достичь лишь в последнее время, да и то пакистанское правительство все делает «из-под палки», подчиняясь угрозам Белого дома лишить Пакистан американской финансовой помощи.

Хоть Исламабад и выражает протест против нанесения ракетных ударов по расположенным на его территории лагерям талибов и против действий американского спецназа, пакистанские власти не предпринимают никаких резких шагов. Вполне возможно, в случае успешных боевых действий НАТО в Афганистане, интерес талибов переключится на Пакистан так же, как интерес американцев переключится с Ирака на Афганистан. «Талибан» попросту уйдет туда, где давно уже чувствует слабину, чтобы потом, собравшись с силами и дав афганскому правительству еще более увязнуть в коррупции и собственной недееспособности, вернуться обратно. И подобное «броуновское движение талибов» может свести на нет любые планы НАТО.