Газета «Наш Мир»

    Вся история человечества – это летопись утрат и обретений. Если научные открытия, сделанные в мире за последние 100 лет, образно рассматривать в качестве прибыли, то можно уверенно констатировать – общество, добившееся огромных достижений в науке, обогатилось как в прямом, так и в переносном смысле. Соответственно, другая его часть, которая умышленно отстранилась от тернистой стези научного поиска, и последовала по пути наименьшего сопротивления, понесла большие потери и обанкротилась в буквальном смысле слова.

    Выбирая легкий путь, человек превращает свой мозг в инертное, неспособное к напряженной умственной деятельности вещество, напоминающее безжизненный анатомический орган, помещенный в колбу с формалином на вечное хранение. «Забальзамированные» мозги, понятное дело, уже ни на что не пригодны, кроме как быть экспонатом в Кунсткамере или в секционном зале медицинского института. У подобного состояния, помимо контрпродуктивности, есть еще одна крайность – неумолимая тяга к деструкции достижений, созданных кропотливым трудом рационального интеллекта. Для примера достаточно вспомнить брутального булгаковского антигероя с «собачьим сердцем», когда кроме классовой борьбы, существовала первобытная форма агрессии примитивного невежества против высоколобого разума. Заметьте, умственно слабые пациенты психиатрических учреждений также не отличаются кротким нравом и не замечены в стремлении к хоть какому-нибудь созиданию. Ибо, добровольная или принудительная консервация мышления и остатков интеллектуального задела, как в религиозном, так и в обычном сознании, неизбежно ведут либо к тотальному «заболачиванию», либо к импульсивному, бессмысленному разрушению. В конечном счете, и то и другое тормозит естественный процесс эволюции человечества, в главном его предназначении – развитии.

    На каком же витке истории, поколения добровольных аутсайдеров, в кампании с мусульманской цивилизацией средних веков, отстали от научного и общемирового прогресса? Первые признаки сознательного отказа мусульман от «услуг» науки проявились еще в конце VII века н. э., когда первый халиф династии Омеядов Муавия, в обход избирательного принципа, установленного Кораном, передал бразды правления своему сыну – Язиду. Напомним, что до коронации Язида, все правители раннегоХалифата (Абу Бакр, Умар, Осман, Али, Муавия) выбирались исключительно в рамках законов, не противоречащих Корану. В результате введения Муавией наследственной передачи власти, демократическое право на обладание верховной властью, было попрано переходом к авторитарной теократии, присущей биологически-династийной монархии. Позже, когда от престола были удалены представители электората, мусульманская община превратилась в систему отношений царя с вассалами и верноподданными. Как следствие, произошла необратимая смена стратегических приоритетов правящей верхушки, поскольку отныне ее интересы были в большей степени сосредоточены вокруг сохранения власти и капиталов.

    Так наука попала в прямую зависимость от личных качеств очередного самодержца, поскольку могла развиваться лишь в том случае, если монарх по тем или иным причинам благоволил ей, рассматривая в качестве хобби. Пока у правителя теплился интерес к научным изысканиям, интеллектуальный потенциал мусульманского общества претерпевал качественный подъем, но как только интерес монарха угасал, поступательное движение вперед замедлялось. Ведь разведение при дворе «райских птиц», тоже можно отнести к увлечению.

    Потеряв независимость и став предметом увлечений правителя, наука перестала существовать как самостоятельная и самодостаточная отрасль, а сформировавшееся столетиями верноподданническое мышление подавило в себе индивидуальный импульс к поиску новых знаний и открытий. Появилась привычка, со временем ставшая традицией, получать религиозные и общие знания из уст придворных «уполномоченных», узурпировавших право на истину в последней инстанции. В итоге, был проигнорирован тонкий момент, когда наука могла бы продуктивно работать на религию и общество, стимулируя их развитие, как это случилось в христианском мире после Реформации XV века. Такая близорукость, впоследствии, стоила мусульманам утраты некогда прочных позиций на мировой арене и авангардной роли в цивилизационном процессе.

    Тем временем, сложившаяся теократическая монархия, обескровленная невежеством собственных подданных и лишенная победоносного вдохновения первых поколений, так и не выработала стратегический курс на развитие науки. Попав в плен религиозно-секуляристских предрассудков, характерных христианской культуре Запада, духовенство официально отделило науку от религии, отводя ей второстепенную роль статиста. Данное решение аргументировалось тем, что изучение точных наук, не есть прерогатива религии, так как верующим достаточно убеждения в том, что физические или биологические процессы, происходящие вокруг, по определению являются божественными проявлениями. А поскольку научному мышлению свойственны скепсис и сомнение, то пристанищем любознательных становиться «светская» наука, которая, став «внерелигиозной», уже не могла влиять на развитие догматизированного сознания.

    Игнорируя научный рационализм, монархическая теократия, чтобы как-то оправдать свое существование и укрепить индекс единоличной власти, начинает изучать саму себя. Так появляются легитимные с точки зрения клерикальных ортодоксов многочисленные религиозные науки – основы религии (усуль ад-дин), наука о способах чтения религиозных текстов (кираат), основы законоведения (усул аль-фикх), обстоятельства ниспослания аятов (асбаб ан-нузуль), наука об отменяющих и отмененных аятах (ан-насих ва аль-мансух), законоведение (фикх), наука о хадисах (ильм аль-хадис) и их терминологии (мусталах аль-хадис) и т. д., доступные, однако, далеко не всем. Исключительное, монопольное право на обладание религиозными знаниями, стало принадлежать возродившейся формации придворного духовенства, захватившего власть над умами паствы. «Корпорация жрецов» как орудие и щит в руках правящей династии, надежно защищала власть от прогрессивного ревизионизма, исходящего со стороны рационального инакомыслия.

    Насколько недальновидной оказалась политика консерваторов, не позволявшая людям с помощью науки открывать законы установленные Богом, со всей очевидностью можно видеть на примерах подавляющего большинства стран мусульманского пояса, в которых до сих пор, вопреки здравому смыслу, существует атавистическая система власти и искусственно поддерживаемых, патриархальных взглядов на жизнь. Инерционный характер мышления, присущий обществам, прибывающим в состоянии многовековой вненаучной летаргии, кажется особенно неестественным на фоне научно-технических достижений последних десятилетий. Когда даже юный участник школьных олимпиад по физике или информатике, в состоянии легко конкурировать с «седой архаикой» и оспаривать великовозрастные религиозные догматы, предложенные ему в качестве основы бытия.

    Тем не менее, сегодня, в век генной инженерии, нанотехнологий и адроных коллайдеров, некоторые религиозные «оракулы», продолжают вести свои проповеди на эзоповом языке сакральных преданий и сказок. Иррациональные, одиозные, отжившие свое доводы, презентуются от имени прогрессивного по сути Единобожия, сводя силу его призыва к минимуму. Действительно, нельзя не согласиться с тем, что современное поколение чрезвычайно трудно побудить к вере в Бога хадисами о «бегающих камнях» и «говорящих деревьях».

    Но может лучшим доказательством существования Бога, будет научный доклад о математической структуре Корана или короткая Интернет-статья об открытиях Эйнштейна, Хаббла и Гамова? Может школьный учебник по биологии поведает о божественных законах больше и понятнее многотомных теологических фолиантов? Судя по всему, да. Поскольку сама история постинновационного мусульманского общества, похожая больше на хронологический список неудач, показала полную несостоятельность консервативного подхода и слепого легковерия в вопросах, требующих научного обоснования. Чувственное, неосмысленное восприятие законов природы, установленных Богом, могло быть отчасти оправдано на самом начальном этапе их воцарения на Земле. Но со временем, окрепший человеческий разум стал требовать все более детального объяснения общих форм, содержащихся в ранних и последнем Откровениях. В результате, спустя столетия, на свет появились научные данные, подтверждающие истинность фундаментальных божественных предначертаний.

    Нет нужды говорить о безмерной пользе этих открытий, они бесспорны. Но, приведем лишь два аспекта, указывающих на очевидное преимущество рационально-научного метода познания мироустройства, над слепым иррациональным послушанием:

    Во-первых, рациональная наука как человеческий ресурс постижения божественных законов, помогает решать глобальную проблему цивилизации, с которой не в состоянии справиться ортодоксальное богословие – отсутствие веры. Своими открытиями и фактическими доводами наука успешно решает эту задачу, снова и снова приводя неопровержимые доказательства существования Бога, предметно позволяя человеку поверить в незримое.

    Во-вторых, рациональная наука как стимул к интеллектуальному развитию, успешно решает другую, не менее важную задачу – качество веры. Посредством науки, в религию приходят образованные, перспективные люди, принявшие веру не по слепому наитию, а по осознанному выбору.

    Качество веры, является прямым следствием того, в каком состоянии человек ее обретает, и что его побуждает к тому. Как правило, это происходит либо в момент наивысшего эмоционального статуса (горе, сложная жизненная ситуация, душевный дискомфорт, юношеский максимализм и т. д.), либо в силу этнической и географической принадлежности. Первое – это импульсивный, чувственный порыв. Второе – дань традиции. И то, и другое – иррационально.

    Как свидетельствует история и лишенная эмоций реальность, этого недостаточно для своевременной и адекватной реакции на вызовы, которые бросает человечеству быстро меняющаяся действительность. По сути, речь идет о способности нынешнего и будущего поколений мусульман эффективно решать задачи, перманентно возникающие перед ними, а это и есть вопрос качественного состояния веры и «человеческого материала».

    Качество веры – это, также, язык и метод, посредством которых идет передача информации от божественного первоисточника к человеку.

    Иррациональному восприятию веры в Бога, когда эмоционально-чувственные ощущения доминируют, а иногда подавляют прагматичное состояние верующего, способствуют устаревшие, средневековые методы донесения информации, которая, зачастую, также далека от актуальности. В результате у человека в самом начале пути происходит первичный конфликт с насущной реальностью, переходящий в непримиримое отрицание здравого смысла, порой граничащее с абсурдом. Если же подобная некорректная информация достигает масштабов широкой пропаганды, в силу вступает принцип коллективного сознания, делающий людей одинаково невосприимчивыми к голосу разума и передового опыта. В итоге, перспектива успешного и просвещенного «завтра» для целого поколения мусульман, верующих иррационально, выглядит весьма и весьма призрачно.

    Об этом красноречиво повествует Коран: «И когда скажут им: "Следуйте за тем, что ниспослал Бог!” — они говорят: "Нет, мы последуем за тем, на чем застали наших отцов”. А если бы их отцы ничего не понимали и не шли бы прямым путем? Те, которые отрицают, подобны (скотине) на которую кричит (пастух), которая не слышит ничего, кроме зова и призыва: глухи, немы, слепы, — они и не разумеют!»  (2:170-171)Но чтобы впереди была не иллюзия, а достойное будущее, надо начать говорить о Вере, не абстрактным, а максимально точным научным языком, чтобы человек вместо витиеватой восточной басни, получал четкую и вразумительную информацию, основанную на лучших достижениях современной науки. Рационально мыслящему разуму, не теряющему связь с действительностью и божественным первоисточником, эта задача вполне по силам.

    Коран, открытый людям не при помощи древних толкований и метафор, но посредством силы научного анализа, положит начало образованию новой генерации людей, рационально и осознанно уверовавших в Единого Бога, способной сделать динамичный рывок к успешному, справедливому и высокоразвитому обществу.    

Таир АДИЛОВ