Говорят, друг всем – не друг никому. Примеров вокруг достаточно, но легче всего найти их в международных отношениях. В других сферах откровенно неприятных персонажей игнорируют. Здесь же забивают голову мировой архитектурой, выгодным партнерством и тонкой дипломатией.   

«Подружиться со всеми» – задача теоретически выполнимая. Речь о вполне конечном множестве. Другое дело, что в любом множестве полно несовместимых элементов. Действует принцип «Кто не с нами, тот против нас». Подружиться с кем-то, значит автоматически записаться в чьи-то недруги. Так происходит в основном с небольшими странами, которым приходится выбирать, на кого ориентироваться.

Гораздо сложнее крупным державам. Они стоят особняком, надеясь контролировать как можно больше пространства. Приходится все время говорить и с теми, и с этими, стараясь произвести впечатление глобального доброжелателя. Тут-то и оказывается, что друг всем – не друг никому. Страны, с которыми ласков «большой брат», обижаются, что он недостаточно резок с другими (в ком они видят угрозу). Такова история Барака Обамы.   

Парадоксально, но друзьям США было гораздо проще с республиканцами и топорной внешней политикой эпохи Буша. Мир состоял из «белого» и «черного». В Чехии и Польше готовы были разместить элементы ПРО. Иран и Северная Корея были «осью зла». Теперь же, когда американская политика стала более продуманной, это пришлось союзникам не по вкусу. Их явно беспокоят попытки что-то перезагрузить. За полгода им надоел Обама-light.

Бывшие страны Варшавского договора уверены, что американский президент недостаточно резок с Москвой. Польша недовольна вместе со всеми и сама по себе. Недовольство прорвалось наружу на этой неделе – когда в Европе проанализировали итоги визита главы Белого Дома в Москву. Более двадцати известных политиков из стран Юго-Восточной и Центральной Европы, в основном – бывшие президенты и министры, обратились к американской администрации с открытым письмом, призвав Барака Обаму придерживаться в отношении России твердого курса. В письме Америку упрекают за то, что она бросила восточноевропейские страны и обделяет их вниманием.  

В официальной форме подобные просьбы и претензии были бы неприемлемы. В неофициальной форме они позволительны лишь экс-лидерам – этим и объясняется состав подписантов. Авторы письма – лидеры из того самого прошлого, когда, как считают в Восточной Европе, США не забывали о регионе, да и России не давали расслабиться. Александр Квасьневский и Лех Валенса (Польша), Валдас Адамкус (Литва), Эмиль Константинеску (Румыния), Вацлав Гавел (Чехия), Вайра Вике-Фрейберга (Латвия), Михал Ковач (Словакия)… Деятели, обращающиеся к Обаме, либо работали в эпоху Буша, либо были первыми после развала социалистического лагеря.  

Самый важный пассаж о России звучит так: «Что касается России, то из нашего опыта следует, что более решительная политика, основанная на твердых принципах, не только укрепит безопасность Запада, но и приведет к тому, что Россия станет более склонной к сотрудничеству». А благодаря этому пассажу можно догадаться, где родилась идея письма, и чего больше всего испугались друзья Америки: «Этот вопрос (размещение ПРО) стал символом надежности США. Полный отказ от этого проекта или слишком широкое привлечение к нему России без консультаций с Польшей и Чехией может подорвать доверие к США во всем регионе».

Польша была единственной страной, не постеснявшейся обратиться к США с аналогичным требованием дополнительно, единолично и официально. Действующий президент Лех Качиньский лично пожелал Обаме быть жестче с Россией: «Улучшение отношений между Россией и Западом, конечно, необходимо, но это улучшение ни в коем случае не должно быть достигнуто любой ценой. Исторический опыт в отношении нашей части Европы показывает, что только решительность Запада и его последовательность в отстаивании своей позиции способны вывести наших российских партнеров на содержательный диалог».

Как видно, Восточную Европу, в особенности Польшу, ужасно пугает одна лишь мысль о том, что США согласятся на новую архитектуру безопасности, и неподконтрольная России система ПРО в регионе не появится.  

Россия – уже не первое направление, на котором, по мнению друзей США и оппозиции в Конгрессе, Обама демонстрирует излишнюю мягкость. Американского президента критиковали за то, что он не проявил никакой твердости в дни беспорядков в Иране и недостаточно решителен в вопросе Северной Кореи. Такое впечатление, будто Обамой разочарованы из-за того, что до сих пор он не скорчил никому страшную физиономию. Будто страшная физиономия в международной политике принесла кому-то пользу.

Лицо страны и реальная внешняя политика вообще не должны увязываться. Джордж Буш, чувствуя себя на мировой арене техасским рейнджером, любил изобразить крутого парня. При этом вопрос о ПРО в восточной Европе не продвигался, а северокорейская и иранская проблемы были заведены в тупик.

Обама – это всего лишь улыбающееся лицо США вместо страшной физиономии. С точки зрения нынешней администрации, так проще продвигать интересы за рубежом. Наивно видеть в этом признак мягкой внешней политики. Стоит напомнить, что Обама изначально рассматривался как кандидат без какого-либо внешнеполитического опыта. Это компенсируется огромным внешнеполитическим опытом вице-президента Байдена и госсекретаря Хиллари Клинтон. Если слушать их заявления, а не любоваться приветливым Бараком, США уже не покажутся мягкими.

Байден – автор резолюции, разрешившей Биллу Клинтону бомбить Югославию, недавно сообщил, что Израиль может нанести удар по Ирану, не советуясь с Вашингтоном. Он пообещал, что Абхазия и Южная Осетия никогда не будут признаны Западом. Кроме того, он отказывает России в исключительном праве влиять на постсоветское пространство и вот-вот прибудет на Украину. Хиллари Клинтон, некогда обещавшая нанести удар по Ирану в случае нападения на Израиль, регулярно предлагает ужесточить санкции в отношении Исламской республики. Если слушать ее, а не Обаму, ПРО в Восточной Европе – изучаемый вариант.   

Молодой, приветливый президент, старающийся понравиться всему миру, расстраивает друзей США, хотя внешний курс страны в действительности определяют старые ястребы. Риторика, как это часто бывает, оказывается для многих важнее реальной политики.