Газета «Наш
Мир» Тема голода в СССР начала 1930-х гг. приобрела политический подтекст и стала аргументом антироссийских выпадов, построенных на теориях «организованного» «геноцида голодом». В историографии темы голода 1932-1933 гг. затронуты различные проблемы, но доминирующим является демографический аспект. Наиболее взвешенной в научной литературе на сегодня считается точка зрения о том, что по причине голода население СССР сократилось на 5-6 млн. чел. В последние годы демографы и историки все настойчивее указывают на тот факт, что коллективизация и голод стали дополнительным фактором роста миграционной активности населения, в том числе, привели к массовой нелегальной эмиграции из страны.
В конце 1980-х - начале 1990-х гг. казахстанскими историками и демографами были даны первые предварительные оценки (200 тыс. чел.) эмиграционных потерь вследствие голода казахского населения. Эти цифры позволили демографу и историку А.В. Вишневскому сделать заключение о том, что голод начала 1930-х гг. стал формой «вынужденного» или «полувынужденного» «вытеснения» этнических меньшинств из страны. В последнее время в Казахстане защищено несколько диссертационных работ, опубликованы документальные издания, фрагментарно освещающие голод и массовые откочевки.
Крайне неблагоприятная ситуация в связи с коллективизацией сложилась в национальных районах страны, в первую очередь, в Казахстане, где главной составляющей сплошной коллективизации стал переход от кочевого и полукочевого хозяйства к оседанию и земледельческому освоению земель. Для реализации постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О развертывании социалистического животноводства» от 30 июля 1931 г. руководство Казахстана потребовало от местных органов обеспечить максимальное обобществление скота, находящегося в индивидуальном пользовании, и увеличить темпы коллективизации.
Согласно постановлению Казкрайкома ВКП (б) и СНК от 25 декабря 1931 г., оседание всего казахского населения должно было закончиться к концу 1933 г. К сентябрю 1931 г. в Казахской АССР было коллективизировано 65% хозяйств, к концу 1932 г. - 87,3%. Перевод кочевников на оседлый образ жизни и насаждение земледелия с вытеснением животноводства в животноводческих районах привели к катастрофическому падежу скота от бескормицы.
По данным всесоюзной переписи скота, в феврале 1932 г. поголовье в республике по сравнению с 1928 г. сократилось и 83 и более процентов. В результате уже в конце 1931-весной 1932 г. в Казахстане наблюдался массовый голод. Летом 1932 г. Казахстан был отнесен к числу наиболее неблагоприятных районов СССР. По данным ОПТУ, на 1 июля 1932 голодом было охвачено 74 района республики, в них было зарегистрировано 8,3 тыс. голодных смертей и около 13 тыс. опуханий. Голодающие питались падалью, участились случаи людоедства. Всего жертвами голодомора 1932-1933 стали около 2 млн. коренных жителей Казахстана. Попытка спастись от голодной смерти вылилась в массовые откочевки. Всплеск эмиграционного движения на фоне коллективизации и голода был отмечен в восточных пограничных и трансграничных районах. Отток шел в сопредельные страны - Среднюю Азию, Западную Сибирь, Урал, Среднее Поволжье, а также на территорию Китая, Монголии, Ирана и Афганистана.
Откочевки казахов начала 1930-х гг. за пределы страны можно рассматривать как беженство и этническую миграцию одновременно. Кочевничество, будучи проявлением пограничной миграции, в период голода приобрело черты вынужденной эмиграции. В миграцию оказалась вовлечена значительная часть этнической группы. Специфика этой этнической миграции определялась тем, что мигрировали представители традиционного общества с развитой родовой структурой. Откочевки были вызваны гуманитарной катастрофой, причины которой коренятся не только в неурожае, но и в проводимой политике в аграрном секторе, связанной с переводом на оседлость и кооперированием крестьянских хозяйств.
Интенсивная эмиграция из этих регионов не прекращалась и в 1920-е гг., но, начавшиеся на рубеже 1920-х - 1930-х гг. раскулачивание и форсированная коллективизация привели к массовым восстаниям и подстегнули эмиграционное движение. Массовый характер откочевочное движение приняло весной 1930 г., а пика достигло в конце 1930 -первой половине 1931 г., когда почти всю территорию республики поразил голод. Эмиграционное движение из КазССР было направлено преимущественно в Западный Китай и, частично, в Афганистан. Наибольшая миграционная активность наблюдалась на казахско-синьцзянской границе. Отток шел с территорий Алма-Атинского и Семипалатинского округов.
В миграцию оказались включены представители всех этнических групп и слоев крестьянского населения Казахстана. Откочевки казахов носили преимущественно массовый характер, с мест снимались целыми аулами, отмечались и индивидуальные переходы границы. Мигрировало, как кочевое, так и оседлое казахское население. Нередки были случаи, когда откочевывало все «колхозное население» во главе с «председателем колхоза».
На основании спецсводок ПП ОГПУ по КазССР мы можем утверждать, что напряженная эмиграционная ситуация на границе сложилась уже в начале 1930 г. Если в конце 1929 г. фиксировались единичные случаи бегства, то с началом 1930 г. откочевки приобрели лавинообразный характер. За первые три месяца 1930 г. Джаркентским погранотрядом и Бахтинской комендатурой была зарегистрирована эмиграция 723-х хозяйств. За январь-март 1930 г. установлены факты откочевки в Китай 1 512 хозяйств, из которых 14,5% квалифицировались как байские хозяйства, около 3 8% - середняцкие, а остальные - бедняцкие. Из приграничного Зайсанского района, по неполным данным за 1930 г., откочевало 1238 хозяйств, что соответствовало 29% всех казахских хозяйств района. По неполным данным в 1930 г всего из Казахстана укочевало в Китай 4,5 тыс. хозяйств, что, с учетом среднего количества душ на семью в 4,5 чел., могло составить около 20 тысяч. Но даже эти данные не являются окончательными. По информации советского консула в Кульдже, количество перекочевавших казахов на территорию алтайского консульского округа превышало 7 тыс. хозяйств. В 1930 г. наблюдалась и возвратная миграция, из Синьцзяна вернулось 398 хозяйств.
Спецорганы предпринимали все меры к ликвидации эмиграционного движения. Согласно Закону 1927 г. в обязанности пограничных войск ОГПУ входило обеспечение экономической, военной и политической охраны границы. Въезд в пределы особой приграничной зоны глубиной 7,5 км запрещался всем, кроме местных жителей и лиц, имеющих специальные пропуска ОГПУ и НКВД, переход границы допускался только через контрольно-пропускные пункты.
В ведении пограничных войск находилась вся территория пограничной полосы. В 22-километровой зоне погранслужбы могли проводить задержания, проверки документов, обыски. Они имели право вести преследование и за пределами пограничной полосы. На территории особой зоны пограничники обладали правом административной высылки, подавления антиправительственных выступлений вместе с регулярными частями Красной армии. Только за сентябрь-октябрь 1930 г. Зайсанским погранотрядом при переходе границы было задержано 245 хозяйств.
Вместе с тем, погранслужбы отмечали, что полностью предотвратить откочевки не возможно, т.к. они были хорошо подготовлены, проходили при активной вооруженной поддержке казахов и белогвардейцев с китайской стороны и имели массовый характер. Погранчастям удавалось задерживать не более десятой части эмигрантов. В 1930 г. только на границе с сопредельным Илийским округом провинции Синьцзян погибло более тысячи откочевников. Конфискованное имущество откочевников служило существенным подспорьем в реализации заготовительной кампании в республике.
Реальным препятствием дальнейшему росту эмиграции в условиях проведения коллективизации стали только репрессивные меры. В попытках остановить неконтролируемую миграцию в приграничных районах ОПТУ была предпринята серия превентивных мер: проведены массовые аресты «кулацкого элемента», высылки социально опасных категорий населения из числа коренного приграничного казахского и русского населения, самовольно прибывших из других районов республики казахов, а также кулаков из Сибири, как из числа спецконтингента, так и бежавших от раскулачивания.
Весной 1930 г. власти Казахстана обратились к руководству СССР с просьбой ограничить переселение в республику высылаемых из Сибири «кулаков». Значительная часть спецпереселенцев оказалась сконцентрированной в приграничных с Китаем районах, что подталкивало последних к эмиграции. В пограничных районах были предприняты меры по отселению из погранзон спецконтингента. По данным ГШ ОПТУ по КССР на 10 ноября 1930 г. в Алма-Атинском округе было арестовано около 1,1 тыс. казахов, агитировавших за эмиграцию в Китай. Была проведена целая серия мер по укреплению охраны границы и ее закрытию на отдельных участках. С правительством провинции Синьцзян были подписаны специальные соглашения о выдаче нелегальных эмигрантов, бежавших с территории СССР, вместе со скотом и имуществом. Однако на практике эти договоренности так и не были реализованы.
Реакцией на массовый характер эмиграционного движения среди национальных меньшинств в пограничных районах СССР стала серия директив со стороны Президиума ВЦИК и Президиума ЦИК СССР. В качестве мер, призванных ограничить эмиграцию, назывались исправление допущенных перегибов в области колхозного строительства, улучшение хозяйственного и культурного обслуживания национального населения приграничья, продовольственная поддержка населения голодающих регионов, реализация программ по возвращению населения в места постоянного жительства.
В марте 1932 г. была создана комиссия по организации возврата откочевавших бедняцко-середняцких хозяйств и их хозяйственном устройстве при СНК КАССР, аналогичные комиссии были созданы при облисполкомах. Масштабы возвратной миграции пока не удалось восстановить в полном объеме. Известно, что в Семипалатинскую область из Китая в 1932 г. вернулось 306 хозяйств или 1 164 чел.
Достаточно фрагментарно представлена информация по откочевкам за 1931-1932 гг. По неполным данным из КазССР за первую половину 1931 г. в Китай откочевало 563 хозяйства. По статистике орготдела Алма-Атинского облисполкома к началу апреля 1932 г. только из четырех районов области откочевало 7 790 хозяйств. По данным Алма-Атинской областной комиссии по возвращению откочевников из области в Западный Китай, за 1930 - первую половину 1932 г. эмигрировало 11 530 хозяйств, в т.ч., из Аксуйского района - 800 хозяйств, Кегенского - 5 450, Аягузского - 600, Чиликского-1 770, Джаркентского - 2 200 хозяйств. Это позволяет утверждать, что с начала 1930-х гг. из Алма-Атинской области в Синьцзян эмигрировало около 52 тыс. чел. Также имеются данные за 1930-1932 гг., согласно которым из области откочевало в Китай 14 824 семьи, что могло составить уже около 67 тыс. чел.
Эмиграционное движение продолжилось и в 1933 г. Об его интенсивности свидетельствуют спецсводки погранчастей, согласно которым только за первую половину 1933 г. было задержано при переходе границы 5 325 чел. В информационном письме в ЦК ВКП(б) Казахстана сообщалось, что из республики в начале 1930-х гг. эмигрировало за границу примерно 83 тыс. хозяйств, что могло составить более 350 тыс. чел.
Голод стимулировал нелегальную эмиграцию из СССР, и историкам еще предстоит оценить эмиграционные потери русскоязычного и национального населения. Эмиграция этого периода оказала существенное влияние на приграничные российские и китайские территории, привела к существенным людским потерям, обострила политическую и экономическую ситуацию.
|
