С недавних пор московское бюро арабского телеканала "Аль–Джазира" возглавляет Амро Абдель Хамид, по происхождению египтянин. То есть африканец. То есть – наш человек.
Предлагаем вашему вниманию фрагменты интервью сайта «Африканский континент» с г-ном Хамидом.

    В.Д.: Амро, сколько сейчас по-дразделений у "Аль-Джазиры" в мире и в Африке в частности?

    А.Х.: В разных странах у нас в общей сложности 32 бюро. На африканском континенте их шесть: в Египте, Ливии, Нигерии, Кении, ЮАР и Марокко. Скоро открываем большое бюро в Мавритании. Интерес нашего канала к Африке очень большой. Этим объясняется, например, значительное расширение нашего бюро в Марокко, с открытием собственной студии. А этой весной начнётся вещание англоязычного канала "Аль-Джазира Интернешнл".

    И.С.: Сотрудники вашей компании работают в самых горячих точках и экстремальных ситуациях. Вероятно, поэтому имя "Аль-Джазира" у многих россиян ассоциируется с чем-то опасным и экстремистским...

    А.Х.: Подобное мнение о "Аль-Джазира" характерно и для европейцев, и для американцев. Не всем нравится, что мы всегда стремимся получать первыми информацию из первоисточников – из Афганистана, Ирака, Кувейта, – передавая зрителям "картинку" такой, как она есть. Сейчас идёт большая пропаганда против нашего канала, было несколько угроз и ударов со стороны американского государства. Было разбомблено наше бюро в Афганистане, убит наш корреспондент в Ираке. Один из самых компетентных арабских журналистов Тайсир Аллуни сидит в тюрьме в Испании за то, что взял интервью у Усамы Бен Ладена. То есть за то, что выполнял профессиональный журналистский долг.
    А недавно американский президент Джордж Буш объявил о намерении бомбардировать нашу штаб-квартиру в Катаре и несколько наших бюро в разных регионах. И мировое журналистское комьюнити, включая все крупные западные СМИ и звёзд журналистики, практически единодушно выступило в нашу защиту.
    Другая причина для создания негативного мифа о нас – наличие нечестной конкуренции в медиасфере. Конечно, кому-то выгодна ложная информация, работающая против признанного лидера. Мы же стараемся выполнить наш долг перед зрителем и быть всегда первыми. И уже давно, например, среди 300 арабских телеканалов находимся на первом месте по количеству зрителей.

     В.Д.: Что такое Африка для вашего канала?

    А.Х.: Среди арабских телеканалов мы единственные, кто делает акцент на африканской тематике. Мы ищем и анализируем новую актуальную информацию о континенте, создаём документальные фильмы о проблемах африканского населения. В арабском мире очень мало знают об Африке, и в частности о мусульманах в странах этого континента – в Нигерии, Сенегале, Танзании и вплоть до ЮАР, – несмотря на то, что число их заметно растёт.

    Но, разумеется, мы рассказываем в своих передачах о событиях, связанных не только с мусульманами Африки, но и обо всех африканских событиях. И эта работа, безусловно, нужна Африке. Например, именно после нашего сюжета о голоде в Нигере – тамошняя ситуация стала видимой для мирового сообщества, и все международные организации направились в страну с помощью.

    И.С.: Существует мнение, что ислам в Африке более мирный, чем на Ближнем Востоке, что в этом регионе существенно меньше носителей экстремистских идей. Если это так, то чем вы объясните такой феномен?

    А.Х.: Во-первых, "ислам" на арабском языке вообще обозначает мир, это по определению религия мира. Поэтому тех, кто стоит за страшными событиями, происходящими в мире последние годы, тех, кто несёт смерть невинным людям, я в принципе не могу считать подлинными мусульманами...
    А феномен, о котором вы говорите, скорее всего, действительно имеет место. Но нельзя толковать его слишком однозначно. Конечно, здесь имеют значение и культурные традиции разных народов, – они могут быть более миролюбивыми или менее миролюбивыми. Но дело не только в этом.

    Ведь при том, что ислам – единая мировая религия, социальные проблемы в Африке совершенно иные, нежели на арабском Востоке. Мусульманин, например, в Сенегале – стране, находящейся в конструктивных отношениях с соседями, не сталкивается с проблемами, с которыми живёт мусульманин в Палестине, где Израиль захватил его землю и ограничивает его права и жизненные возможности. Именно социально-политические предпосылки, на мой взгляд, играют важную роль в распространении экстремизма.

    И.С.: Какие ещё предпосылки экстремизма вы бы назвали?

    А.Х.: Конечно же, в распространении радикальных идей имеет большое значение фактор образованности. Ведь ясно, что человек, интегрированный в современный глобальный мир, – человек образованный, знающий несколько языков, способный понимать людей других культур, – гораздо меньше подвержен экстремистской идеологии. Он вряд ли станет убивать незнакомых ему людей и жертвовать ради этого собственной жизнью.
    Верно и обратное. Во время подготовки одного репортажа в афганской провинции я встречался с мусульманами, которые практически ничего не знают о реалиях глобального развития, о сегодняшнем мире. И, конечно же, несложно заморочить таким людям голову и привлечь их под знамёна экстремизма. Но если их даже назвать "исламистами", это ещё ничего не объясняет.
    Мне кажется странным, когда предъявляют обвинения религии, а не конкретным людям. Но тем не менее, несмотря на борьбу против ислама, число мусульман постоянно растёт, в том числе и в России. Как мусульманин, я был приятно удивлён, когда недавно в маленьком городке в Заполярье увидел мечеть.
И мне хотелось бы задать встречный вопрос: как вы сами объясняете расширение влияния ислама в России?

    И.С.: Ну, во-первых, ислам присутствовал в нашей стране большую часть её истории – в Поволжье, на Кавказе. Как например буддизм – в Забайкалье или Калмыкии. А то, что происходит сейчас, на мой взгляд, связано с представлением об исламе как религии молодой и оттого экспансивной – каким было христианство полтысячи–тысячу лет назад. И некоторые могут выбирать этот путь как форму адаптации к грядущему, как им представляется, более исламизированному миру. Чтобы быть заранее приспособленными к нему... Это похоже на то, как в США после 11 сентября возросло число изучающий арабский язык.

    А.Х.: ...Да, но разве дело не в поисках пути к Богу, к истине?

    И.С.: Согласен, ведь стремление к истине – это естественная потребность человека. Но остаётся выбор, каким именно путём к ней идти. И вышеназванный вариант кажется мне позицией слабого. Другое дело, когда принятие ислама оказывается выбором ищущей личности, как в случае французского мыслителя Рене Генона, учившегося у индусских гуру, но ставшего суфийским шейхом. Уход от заданности – это сильный поступок.
    Однако путь к истине бесконечен и... непредсказуем. И будучи последовательным, на следующем жизненном этапе, если ты уже был раньше мусульманином или христианином, нужно думать о принятии буддизма или синтоизма. Конечно, я могу ошибаться...

    В.Д.: ...Напоследок, Амро, наш "корпоративный" вопрос: что означает лично для вас то, что вы африканец?

    А.Х.: Я горжусь тем, что родился в Египте, на берегу великой реки Нил, и горжусь, что я – африканец. Африка фантастически богатый континент как в культурном смысле, так и в природном. Я патриот своего континента! Помню, когда я приехал учиться в Баку, меня спрашивали местные ребята, видя моё с ними некоторое сходство: братишка, ты откуда? И я отвечал: я африканец! Их такой ответ здорово обескураживал, учитывая мою светлую кожу и зелёный цвет глаз. (Смеётся.)
Мне кажется, что чем южнее Африка, тем она интересней. К сожалению, мне пока что не удалось побывать в глубинах Африки и на её Юге. Но я был бы рад больше путешествовать по моему замечательному континенту.