Похоже, что внезапная смерть «великого кормчего», отца всех туркмен Сапармурата Ниязова пока не привела к ощутимым переменам в политическом строе республики. А новый вождь явно не спешит с преобразованиями в стране, столкнувшись с первых дней своего президентства с нелегкими буднями внутриполитической кабинетной игры и экономическими проблемами, доставшимися в наследство.
25 Мая Борису Шихмурадову исполнилось 58 лет. Свой день рождения он провел в тюрьме Ован-тепе в 70 километрах от Ашхабада. Продолжающееся заключение бывшего министра иностранных дел времен Сапармурата Ниязова является неким напоминанием о несовершенстве политической преем­ственности, особенно принимая во внимание то, что международному сообществу до сих пор запрещен доступ к информации об этой оппозиционной личности, отвергнутой туркменским истеблишментом.

    На данный момент президент страны, Гурбангулы Бердымухаммедов, находится в тисках меж двух потен­циально конфликтующих интересов. Для того, чтобы остаться у власти, новоизбранный президент должен укрепить свое влияние на элиту, и в то же время углубить корни своего легитимного статуса среди населения.
Он старается сделать и то, и другое одновременно: расшатывая правительство в последние недели и используя сессию Халк Маслахаты от 30 марта, для того, чтобы представить программу сельскохозяйственных реформ.
Сущность данных действий остается неясной, хотя некоторые кадровые изменения кажутся достаточно позитивными. Бердымухаммедов избавился от влиятельного и одиозного начальника службы личной охраны президента Акмурада Реджепова, который состоял в этой должности еще со времен главы Туркменской Коммунистической партии Мухаммада Гапурова. Это развязывает руки новому лидеру и снимает с него ограничения выбирать руководителей силовых структур страны, если он решит это сделать.

    Бердымухаммедов, кажется, более предрасположен модифицировать репрессивную ниязовскую систему под себя, нежели чем разбирать по частям службу безопасности страны, созданную Туркменбаши. Средства массовой информации были осведомлены, что они обязаны поддерживать идеологическую линию государства, хотя задача эта не из легких, так как содержание этой пост-ниязовской идеологии до сих пор не является ясным.

    Складывается ощущение, что отсутствует почти какая-либо поддержка со стороны политических элит по отношению к дальнейшему укреплению культа личности бывшего президента, несмотря на то, что никаких заметных альтернатив на эту “должность” пока не имеется. В Советском Союзе низвержение идей Сталина оставляло людей с культом Ленина, вокруг которого можно было создавать идеологию. Без Ниязова идеология Туркменского национализма останется без содержания. Создавать же новое содержание яв­ляется ненужной абстракцией, в то время когда перед страной итак стоят серьезные экономические проблемы.
В настоящее время, по меньшей мере, идеология вряд ли сможет укрепить государственность, а силовые структуры, в свою очередь, недостаточно надежны. Это означает, что Бердымухаммедову придется надеяться на “кнут”, нежели чем на “пряник”, чтобы держать туркменский народ под контролем.

    Это также означает, что в ближайшем будущем он должен будет предоставлять социальные блага, по крайней мере, на том уровне, каковыми они были раньше, как, например, право бесплатно пользоваться электроэнергией. Расточительность Туркменбаши заставляла и заставляет туркменское правительство существовать преимущественно от подачки до подачки, то есть тратить заработанную прибыль от продажи газа России так же быстро, как и получать ее.

    В результате, Ашхабад вынужден продолжать продажу газа России в краткосрочном и долгосрочном периоде. Новое соглашение о постройке трубопровода между Казахстаном, Россией и Узбекистаном является простым признанием этой реальности. Новые контракты с иностранными инвесторами будут полностью зависеть от конкретной информации касательно реального размера резервов Туркменистана, которые должны предшествовать разработке “зеленых полей”, необходимых для привлечения прямых иностранных инвестиций. Это все требует определенного количества экспертов, которых в Туркменистане не хватает, особенно принимая во внимание политику государства в отношении своих кадров.

    Реформы в сфере сельского хозяйства потребуют еще большее количество экспертов. Новые законопроекты принимаются для того, чтобы “реформировать” хлопковую экономику, однако, они не являются фундаментально новым подходом и представляют очень ограниченные экономические стимулы для фермеров страны. Поэтому все это находится далеко за пределами реальных рыночных реформ.

    До сегодняшнего времени поведение Бердымухаммедова являлось достаточно перспективным для создания условий международным финансовым институтам попытаться восстановить отношения с Туркменистаном. Однако такое восстановление не будет иметь желаемого ими эффекта до того времени, пока новый руководитель страны не сможет посадить компетентных специалистов за стол переговоров.

    Этого также не случится до тех пор, пока новый туркменский лидер не протянет руку врагам бывшего вождя. Естественно, с международной точки зрения, идеальной была бы амнистия политических заключенных, к которой призывала Международная Кризисная Группа в феврале 2007 года. Не исключая этот вариант, Бердымухаммедов должен устранить неофициальную практику обвинения родственников представителей политической оппозиции, которые до сих пор находятся в тюрьмах, под домашним арестом или в изгнании. Они смогли бы служить своей Родине по мере своих способностей.