Турки, живущие и работающие в Казахстане много лет, отлично и непринужденно говорят по-русски. Но одно слово им все же дается с трудом, это слово — здравствуйте. Не мудрено, восемь согласных все таки. Поэтому, собираясь посетить турецкий ресторан «Санджак», выучите слова приветствия, как минимум на трех языках: турецком, казахском или арабском. Это не сложно и дает определенные преимущества. Хотите получить небольшую скидку или заслужить «голливудскую» улыбку директора своего одноименного ресторана, скажите ему при встрече: «Мерхаба Санджак-бей, насыл сыныз?». Уверяю вас, восторгам не будет предела, а вы станете самым желанным и почетным гостем ресторана. Мелочь, а приятно.

— Мерхаба, Санджак-бей! Почему Казахстан, а не Азербайджан или Туркменистан, например?

— Трудно сказать. Скорее всего, жажда открытий в сердце молодого и отчаянного турецкого парня, который только что демобилизовался из армии. Но если серьезно, Казахстан был выбран мной не случайно. Во-первых, я очень люблю все тюркские народы. Когда я учился в школе, на уроках истории нам много рассказывали о том, что существуют братские народы, у которых с нами турками единые корни. Наверное, в смысле языка мне было бы намного легче в Баку или Ашхабаде. Но это слишком просто, а мне хотелось трудностей. Молодость, юношеский максимализм (смеется). Во-вторых, в Казахстане в то время, а это был 1997 год, уже жили и успешно трудились мои хорошие знакомые. Они и позвали попробовать себя здесь. Решение пришло быстро, долго не думал. Ведь эти места мы называем Ата-юртом, то есть родиной предков. Трудно отказаться, когда появляется возможность совместить приятное с полезным. Полезным потому, что ехал в Казахстан с твердым намерением заняться ресторанным бизнесом, причем всегда мечтал, чтобы открытый мной в Алматы ресторан был исключительно халяльным.

— В вашем ресторане мясо, естественно, халяльное и только от проверенных поставшиков. А где его закупает Турция, скажем для армии?

— Надо сказать, что в турецкой армии кормят очень хорошо, но на мои вопросы по поводу происхождения тех или иных продуктов командование отвечало уклончиво. Тогда я сам стал интересоваться и выяснил, что мясо для армии обычно закупалось в разных странах, в том числе в Новой Зеландии, Америке, Австралии. Конечно, происхождение такого импортного продукта проследить невозможно и едва ли он отвечал халяльным нормативам. Таким образом, можно сделать вывод, что армейское питание во времена моей службы было хоть и отменным, но не всегда дозволенным с точки зрения Ислама. Сегодня, насколько мне известно, ситуация изменилась. После того, как о не совсем законных поставках стало известно широкой общественности, импортное мясо в армии запретили. Сейчас потребляется мясо турецкого производства. Для гражданского населения Турции, например, в Анатолии и городах Эрзурум, Сивас, Трабзон, благодаря местным производителям халяльное мясо вполне доступно. На Востоке страны, в том числе в Стамбуле, из-за повы шенного спроса и высокой плотности населения пока, к сожалению, едят импортное мясо.

— Я был во всех названных городах, и действительно, в Стамбуле встретить ресторан с вывеской «Халяль» довольно трудно. Почему?

— Мне кажется в Турции в силу разных причин, в том числе и политических, пока не существует «халяльного» общенационального мышления, если можно так выразиться.

Нет ярковыраженной идеи, посвященной теме «халяль», нет и идеологии государства, поощряющей данное направление. Я убежден, что это надо прививать и воспитывать со школьной скамьи и дальше до тех пор, пока человек осознанно не будет делать выбор в пользу здоровых и благословенных продуктов. Это надо воспитывать как патриотизм, как любовь к Родине. А пока мы имеем то, что имеем. Я бы это даже назвал «халяльной недостаточностью». Хотя, разумеется, в мусульманских семьях с крепкими исламскими устоями в еде строго придерживаются только дозволенного. Правда, все это на частном, любительском уровне. Чтобы превратить «халяль» в государственную программу нужна политическая воля. Но нашим руководителям пока видимо не до этого.

— С чего начали, приехав в Алматы?

— Когада я приехал сюда в 1997 году, первым делом провел собственное маркетиеговое иследование, пошел на базар посмотреть каким торгуют мясом. Увиденное меня огорчило. Ни о каком «халяле» и речи быть не могло. Мне показалось, что люди, торгующие мясом, даже не понимают что они продают и тем более не знают, как вообще должно выглядить настоящее мясо. А ведь мясо животного, которое забито по всем правилам, а главное во имя Аллаха, само себя показывает. Оно буквально прозрачно от собственной чистоты и зеркально от свежести. Но это надо уметь разглядеть. Это под силу лишь профессионалу. Я, например, могу безошибочно оценить мясо за несколько секунд. Более того, на алматинском базаре той поры у меня было еще одно огорчение. Даже шок. Впервые в жизни я с близкого растояния увидел отрезанную свинную голову, причем огромных размеров. Голова смотрела прямо на меня, жуть. После всего этого, я дал себе слово любой ценой познакомить людей с настоящим мясом-халяль, помочь им сделать это полезное открытие. Оглядевшись, сразу смекнул, что в Казахстане этот рыночный сегмент совершенно свободен. Начал действовать.

— Значит «правильного» мяса на базаре не было, а как же начинать ресторанный бизнес в таких нелегких условиях?

— Ну, первое, что я предпринял, начал искать «правильного поставщика», но после продолжительных поисков отчаялся, не нашел. Тогда я понял, если такого специалиста нет, значит его надо создать, а для себя решил: найду честного человека и сам научу его и воспитаю. Нашел одного азербайджанца, который работал в пригородном фермерском хозяйстве, предложил ему работать по «новому», он согласился, проявил интерес. С тех пор, а прошло уже 10 лет, я не менял поставщика.

По мясу птицы, пришлось придумать целую систему. В то время, конечно, никаких птицефабрик, производивших забой по исламским канонам, и в помине не было. Пришлось договариваться, уговаривать, убеждать. Но, в конце концов, мне стали поставлять здоровую птицу, что называется, живьем, в обход конвейерной «живодерни». Получая, таким образом, живое сырье, мы своими силами производили правильный забой, присваивая мясу статус халяльного, правда, тогда еще не официально. И так с мясом птицы работали 6 лет, до тех пор, пока не появились птицефабрики, прошедшие стандартизацию «Халяль».

— Можно сказать, что Вы стояли у истоков казахстанской халяль-индустрии и без ложной скромности Вас можно назвать родоначальником этого благородного дела. Наверно испытываете заслуженную гордость. А с какими трудностями помимо сырьевых пришлось столкнуться в начале пути?

— Я скромный человек и скромно оцениваю свои достижения, но если мне удалось принести хоть какую-то пользу людям, то я счастливый человек.

А проблем, конечно, было предостаточно, и, прежде всего, с помещением. Когда приехал в Алматы, друзья повели смотреть ресторан, который предстояло поднимать. Завели меня в крошечное помещение на 9 маленьких столиков. Посидели, поели, а через час я спрашиваю: «Когда же покажете сам ресторан?», а они смеются. Это и был ресторан, точнее то, что им называлось. Я был в шоке, потому что представлял себе другую картину. Но пути назад уже не было. Стал работать. В середине 90-х в Алматы было много турецких бизнесменов, преподавателей и просто туристов. Они и стали моими первыми посетителями. Кроме этого я сам начал нарабатывать клиент-базу, обзванивая посольства, иностранные компании. Позиционировать ресторан сразу стал как халяльный и, естественно, безалкогольный. И что вы думаете, через полгода в обед к нам уже выстраивалась очередь, в которой терпеливо стояли дипломаты, бизнесмены и даже политики. А самому ресторану срочно потребовалось расширение.

Тогда в Алматы открылись сразу несколько турецких ресторанов, правда, со спиртными напитками. С этим пришлось тоже нелегко. Многие посетители, думая, что у нас обычный ресторан, настойчиво, а порой даже агрессивно требовали подать им водки с селедкой. Они не понимали и отказывались верить, что бывают безалкогольные рестораны. Приходилось терпеливо объяснять, иногда с помощью охраны. Вот какой менталитет был.

— В этой связи вопрос. Как удается выживать, не имея такой «важной» статьи доходов, как продажа спиртных напитков, если не секрет конечно?

— Конечно не секрет! Тут никакой коммерческой тайны нет. Мы верующие люди и полагаемся на волю Всевышнего. Конечно, ни один здравомыслящий бизнесмен, если он человек неверующий нас не поймет, а может и посмеется, мол, отказываются от таких денег и выгод. Но мы говорим: «Да, отказываемся от денег, но от каких денег?». Не для кого не секрет, на чем зарабатываются такого рода деньги, на человеческих бедах и горестях. Такие деньги мне не нужны. Сегодня можно получать большие прибыли с продажи алкоголя, но принесут ли эти деньги счастье их заработавшему? Очень сомневаюсь. Такая сомнительная прибыль, полученная в этой жизни, в следующей, после Суда Всевышнего, может оказаться большим реальным убытком. Так, что еще большой вопрос, кто богаче?

Мы получаем прибыль от других дел, от Богоугодных. Вкусно кормим людей блюдами, которые приготовлены из чистых продуктов, пропагандируем здоровое питание, свободное от алкоголя и вредоносной химии. Наша прибыль — это довольство Аллаха.

— В середине 90-х в Казахстан Вас и многих других Ваших соотечественников привела «тюркская идея», очень красивая идея. Но сегодня, увы, мы наблюдаем обратный процесс, процесс исхода турок из этой страны. Почему это происходит? Может, романтизм прошел?

— Я считаю так, что романтизм и красота идеи не прошли, более того, сегодня в Казахстане как раз романтики и остались. Кто приехал в эту страну с хорошими, честными намерениями, тот до сих пор здесь благополучно трудится и живет. Кто приехал в Казахстан с целью созидать и приносить пользу, тот тоже остался и даже преуспел на гостеприимной и благодатной казахстанской земле. Другое дело нечестные люди, люди авантюрного слада, в чьи интересы входило лишь обогащение любой ценой, то их, как говорится, и след простыл. И, слава Богу! Сама казахстанская Земля, словно отсеила все наносное, подвергнув испытанию на порядочность и честность, а не прошедших таковое, отправила восвояси. Я очень люблю эту страну и ее народ, самый гостепреимный народ из тех, которые я знаю, здесь моя вторая Родина.

— Это значит, Вы здесь всерьез и надолго. А есть ли у Вас мечта?

— Да, из Казахстана я уезжать не собираюсь. Планы, в основном, связанны с бизнесом, с рестораном. Собираюсь укреплять производство, улучшать качество обслуживания, расширять ассортимент блюд. А мечта у меня амбициозная, масштабная. Я мечтаю создать фирменную сеть ресторанов «Санджак», разбросанных по всем крупным городам мира. Мечтаю, чтобы во всем мире люди знали мой ресторан и через это приобщались к культуре питания-халяль. Как видите мечта основательная, но, по-моему, вполне реальная. Дело то Богоугодное. Беседовали Рустам АРИФДЖАНОВ, Таир АДИЛОВ