Ещё с середины прошлого века мир со страхом, любопытством, тревогой ожидает глобального потепления. Дважды в год — в разгар зимы и лета — это любопытство особенно усиливается. Тут же отыскиваются полагающиеся в таком случае старожилы, главным отличительным качеством которых является патологическое беспамятство.

    — Ну что, — спрашивают их заинтересованно, — небось не припомните такого жаркого лета?

    — Не-а, — кряхтят с готовностью старожилы. — Не помним.

    И в репортажах появляется коронная фраза: «Старожилы не припомнят…»

    Учёные предлагают самые разнообразные способы борьбы с потеплением. Растопить айсберги. Защитить озоновый слой. Найти альтернативные виды топлива. Переориентировать производство. Прекратить осваивать Крайний Север.

    А температура всё повышается и повышается.

    Мир становится знойным. Наступление жаркого Юга на холодный Север явление не только климатическое. Северные города всё больше пополняются выходцами из чёрной Африки и жёлтой Азии. Даже в Стокгольме, на припорошенных снегом улицах, смуглые иранцы раскатывают подстилки с пластмассовой бижутерией. Во всех европейских городах настырные чернокожие продавцы предлагают сумки и кошельки с популярными ярлыками, изготовленные из кожзаменителя, вежливые бангладешцы носят по ресторанам от Ниццы до Антверпена букетики роз, маленькие вьетнамцы-продавцы одноразовых зонтиков возникают из-под земли и в Амстердаме, и в Барселоне при первых же каплях дождя.

    Мой друг и коллега, съездив не так давно в первый раз в Лондон, и, погуляв по центру, удивленно заметил: « А где же англичане?». Центр Лондона, как впрочем, и многие другие части города, многоцветен. Сикхи в тюрбанах, негры в развевающихся одеждах и, конечно же, вежливые бангладешцы с букетиками.

    Те, кто бывал в Германии, замечали, что турецкая речь здесь льётся настолько обильно, а вывески на языке оттоманов так часто перемежаются с вывесками на языке Гёте и Шиллера, что северный Гамбург иногда начинает напоминать южный Стамбул.

    Турецкая речь — главный язык главного венского рынка Нашмаркт. Ну, это так же, как на российских базарах и рынках, — азербайджанский.

    Про китайцев, основавших повсюду свой параллельный мир, — «чайна-тауны», можно даже особо не упоминать.

    Марсель — арабский город. Эта фраза стала расхожей, но в том, что она достоверна, пришлось убедиться лично. И пение муэдзинов, и женщины в платках, и, что уж тут поделать, традиционный для многих арабских поселений мусор на улицах, убедительно подтверждают, что город с историей в 2600 лет, начинает новый этап своей биографии. Впрочем, Марсель — пример, лишь чуточку опережающий недалекое будущее всей планеты. Стокгольм, Лондон, Гамбург, Амстердам… Далее везде. Мир становится знойным. И старая Европа со страхом, любопытством, тревогой ожидает глобального потепления. Особо тревожащиеся представители старого мира предлагают самые разнообразные способы борьбы. Растопить. Защитить. Найти альтернативу. Переориентировать. Прекратить. А температура всё повышается и повышается. … История человечества, как и жизнь океана, в котором когда-то и зародилось живое, это история приливов и отливов, история вечного реверсного движения. То с Юга на Север, то с Севера на Юг. Когда-то сытый, богатый, обленившийся от роскоши Юг — имперский Рим, аристократическая Греция, с презрительной пренебрежительностью, реагировала на появление людей с Севера — варваров и вандалов. Когда-то арабский, изнеженный и пресыщенный Юг иронично смотрел на потуги северян-крестоносцев изменить положение в мире. К чему это привело, можно прочитать в учебниках истории. Отлив-прилив. Когда-то, наступило всё ещё продолжающееся время Севера. Теперь, если я не ошибаюсь, приходит время Юга. И не важно, кто на сегодня богат или беден, и не важно, у кого выше, так называемый культурный уровень. И не важно, что придумывают учёные, какие меры готовят радикальные силы бритоголовых защитников ценностей Севера. Увы, не важно. Прилив не остановить. Впрочем, как и отлив. Наступает жара.

Редактор-координатор газеты "Наш Мир":Рустам Арифджанов