Путаясь в шератонах, хилтонах и мариоттах, мы путешествуем по миру. Пересаживаемся из боингов в аэробусы, заводим моторы фольксвагенов и нисанов, заказываем пиццу и бургеры, слушаем джаз и техно и…

    …меняя страны, города, вокзалы и аэропорты, остаемся на месте. Мчимся, едем, спешим, но, оказывается, никуда не двигаемся.

    Одеваемся в одно и то же, слушаем одно и то же, пьем и едим одно и то же, говорим одно и то же, смотрим одно и то же, обсуждаем одно и то же… Где я? В Алматы, на Покровке, в Киеве, на Золотых песках, в Праге, Дели, Берлине? Все та же скороговорка CNN, тот же логотип CocaCola, магазин Zara, бутик Prada, шины Pirelli, косметика L’Oreal…

    Когда пытаешься в одинаковом мире найти что­то непохожее, необычное, что­то свое, вдруг понимаешь, как это трудно.

    Одна и та же женщина проходит сквозь жизнь, меняя лишь имена. Один и тот же мужчина.

    Как ты похожа на мою ту, прежнюю, она сейчас в Германии…

    Как он похож на тебя, может не внешне, но манерой говорить, думать…

    День похож на день. Год на год. Город на город. Страна на страну. Глобализм – это даже не наступление транснациональных компаний, это скука жизни. Фаст­фуд впечатлений. Кола чувств. Сэндвичи любви. Одинаковый мир.

    За чем­то личным, особым, непохожим мы все дальше уходим в неведомые края. В камни Тибета, в джунгли Амазонки, к родникам Алтая, в зимбабвийскую сушь, русскую деревушку, снег Сибири… Осторожно заворачиваем во влажную ткань наши новые чувства, тащим их в городские квартиры и когда разворачиваем, замираем от вдохновения и сентиментальности. Почти не дышим. Шепотом рассказываем близким друзьям.

    Этника – попытка раскопать в старых корнях что­то, что сделало бы жизнь ярче. Яркие куколки в национальных костюмах, привезенные из разных стран и странствий хрупкая линия защиты против армады известных лейблов, оккупирующих мир. Убрать этих смешных африканцев и трогательных китайцев с полок можно, но наступит скука. Fox, MEXX, Lux… Лейбл на лейбле – так метится захваченная территория. Куколки – слабая оборона против рекламных билбордов.

    Непохожий отдельный мир сопротивляется этническими ресторанчиками и фольклорной музыкой, японскими ширмами и индийскими шторами в квартирах, восточными узорами и индейскими бусами. Нашим, если хотите, журналом.

    Но мир одинаковых людей, вещей, мыслей перемалывает и это. И вот уже сокровенное становится модным. Удар с фланга – и полмира пьет парагвайский матэ. Слева – и марокканские фонари производятся промышленными партиями. Справа – и на кельтских волынках играют в каждом третьем московском клубе. Суши и сашими стали рядовым бизнесланчем. Пончо – обычной одеждой.

    Одинаковый мир делает непохожее – похожим, потаенное – массовым, личное – общим. Каждый раз, когда я слышу «как он похож, как ты похож, как это похоже», понимаю, что проиграно еще одно сражение. Приклеен лейбл. Отнята территория.

    Все остается в рамках государственных границ – Российской Федерации, Республики Казахстан… А территория уже захвачена. Уже оккупирована.

    Нам остается уходить все дальше. Туда, где еще можно найти самобытность. Защитить что­то такое, что еще не захвачено.

    Или отвоевывать территорию?

Газета "Наш Мир" - Рустам АРИФДЖАНОВ