О своем видении проблем средств массовой информации и политических трендах в интервью «НП» рассказывает Максим Шевченко — известный журналист, ведущий программы «Судите сами».

    — Максим, ваша оценка нынешнего состояния СМИ?

    — На мой взгляд, главная трагедия медийного пространства в том, что огромное число журналистов на самом деле являются не журналистами, а пропагандистами. Люди готовы отражать точки зрения власти, оппозиции, любого политического заказчика. Но не готовы даже приблизительно формулировать свои собственные взгляды. Следствие этого — они не несут никакой социальной ответственности за свою работу.

    Если человек претендует быть журналистом, он должен быть аналитиком. А аналитическая журналистика немыслима без внутренней позиции пишущего. Если ее нет, то пишет не журналист, а клерк, секретарь, чиновник по особым поручениям, который почему-то называется журналистом и выполняет заказы пиарщиков.

    Журналисты — это Добролюбов, Достоевский, Пушкин, Белинский, Розанов, Катков, Суворин, Писарев, Аксаков, Короленко, Нилус и многие другие. Независимо от того «левый» ты или «правый», монархист или социал-демократ, если у тебя горящее сердце и холодная голова — ты журналист…

    Что же касается телевидения, то здесь совсем иной расклад. Потому что телевидение — это вообще не средство массовой информации.

    — Это довольно странная точка зрения. Почему вы так считаете?

    — Телевидение — это средство позиционирования содержания и смыслов в сознание людей. ТВ не дает только информацию и оно не столь оперативно в подаче информации, как информационные агентства или Интернет.

    Принципы работы телевидения одинаковы везде — на НТВ, Первом канале, СNN или Аль Джазире. Никакие журналисты ни на одном канале мира не имеют возможности свободно, без контроля руководства канала выйти в эфир и говорить, что им вздумается. Телевидение — это не пространство журналистской свободы. Потому что по уровню воздействия на сознание ТВ не имеет равных. Телевидение — гипнотическая вещь. Это манипулятивная вещь. Оно приходит в твой дом и проникает в сознание. Это налагает на нас — телевизионных журналистов — особую ответственность.

    — Возможность манипулирования людьми Вы почувствовали, когда пришли работать на ТВ?

    Телевидение для меня — это совершенно новая профессия. Ее специфику я представлял и раньше, но быть внутри — сложнее. Придя туда около года назад, я до сих пор учусь избегать соблазна манипуляции зрителем и соблазна заниматься самопиаром.

    — Если телевидение, как вы говорите, самое сильное средство воздействия на сознание, то не использовать его в политических целях было бы просто глупо с точки зрения тех, кто его контролирует. Какие идеологические и политические установки присутствуют на государственных каналах?

    — Я считаю, что телевидением должны владеть те, кто готов взять на себя ответственность за судьбу государства и народа. Это моя принципиальная позиция. Если ты не готов взять ответственности за души людей и отвечать за это своей жизнью, как это делает президент или любой другой государственный чиновник, ты не должен иметь доступа к телевидению. Речь ведь идет о мироощущении, мировоззрении и судьбах миллионов людей.

    — Цензура есть на телевидении?

    — Конечно, есть. И это большое благо. Я противник цензуры в печатных СМИ, но не на телевидении, где она должна быть. Цензура, особенно на государственных каналах — это зона ответственности государства.

    — То есть на телевидении цензура — это хорошо, а в газетах — плохо?

    — Газеты, журналы — это не сфера политического позиционирования. Это сфера — аналитики, рассуждений, позиций. Цензура их убила бы как жанр, как формат.

Беседовал - Даниил Щипков