Газета «Наш Мир»

    Минувшим летом представители Санкт-Петербургского центра изучения современного Ближнего Востока совершили очередную научно-исследовательскую поездку по странам исламского мира. Они побывали в Турции, Ливане и Сирии, им удалось лично встретиться с лидерами многих политических сил стран региона, в частности с главой Политбюро ХАМАС Халедом Машаалем.

    О своей поездке и первых выводах порталу Islam.ru любезно согласились рассказать Гумер Исаев и Александр Сотниченко — руководитель и ведущий аналитик Санкт-Петербургского центра изучения современного Ближнего Востока.

    — Вы постоянно совершаете научно-исследовательские поездки по Ближнему Востоку. Приезжая раз за разом, видите ли вы со стороны какие-то изменения в этом регионе — позитивные или негативные? Прослеживаются ли какие-то тенденции?

    Гумер Исаев (Г. И.). Сложно говорить о каких-то общих для всего региона тенденциях — ведь в каждой стране своя особая ситуация, на которую влияют разные факторы. Изменения в регионе происходят постоянно. Внешние факторы подстегивают внутренние процессы. В 2002 году ощущались тенденции, связанные с последствиями 11 сентября, в 2003–2005 гг. — с войной в Ираке, 2006–2007 гг. — с ливанской войной.

    Ближний Восток в последние годы подвергается жесткому давлению со стороны Запада, стремящегося взять под контроль энергетические ресурсы и навязать либерально-демократические ценности народам региона. Ответная реакция не заставляет себя ждать — не стоит удивляться приходу к власти жестких лидеров и партий: Ахмадинежада в Иране или ХАМАС в Палестине. Сила противодействия порождена внешним давлением, а также неспособностью правящих режимов многих мусульманских стран решить внутренние проблемы, такие как социальное неравенство, коррупция, безработица и т. д.

    Александр Сотниченко (А. С.). Из стран Ближнего Востока мне чаще всего приходится бывать в Турции. Поэтому мои впечатления касаются, в первую очередь, этой страны.

    Я вижу, как с каждым годом страна развивается, растут не только экономические показатели на бумаге, но и реальное число фабрик, заводов. Население привыкает к стабильности, позволяет себе делать накопления.

    Наряду с этим, в Турции за последние 7 лет появилось гораздо больше женщин в платках — налицо популярность традиционных настроений, характерных для всего Ближнего Востока. Гораздо лучше стало отношение к России. Если в 2000 г. Россия ассоциировалась, в первую очередь, с проблемой Чечни, проститутками и челноками, то теперь она воспринимается больше как стратегический партнер.

    — Как в целом вы оцениваете ситуацию на Ближнем Востоке сегодня, исходя из увиденного и услышанного в последней поездке? Перефразируя Гоголя, куда несется исламский мир? Г. И.

    Ближний Восток напряжен: после американского вторжения в Ирак и «израильской» агрессии против Ливана обстановка в регионе далека от стабилизации. Но очевидно, что при этом происходят серьезные изменения в общественном сознании.

    Эпоха «национализма» — как арабского, так и турецкого — отходит в прошлое. Вчерашние революционные режимы в ведущих странах региона слишком коррумпированы и зачастую не могут противостоять исламской оппозиции, кроме как при помощи силы.

    Те, кого называют исламистами, взяв на вооружение лозунги левых, успешно завоевывают симпатии арабской улицы. Приход умеренных исламских сил к власти в Турции, победа ХАМАС в Палестине (демократическим путем, по чужой, западной схеме) — все это является показателем политических изменений на Ближнем Востоке.

    А. С. Исламский мир стоит на пороге формирования принципиально нового пути развития, оппозиционного либеральным ценностям, преподносимым в качестве общечеловеческих. Ни Китай, ни Индия, ни Бразилия, ни Россия не несут идеологической альтернативы для Запада, стремятся «догнать и перегнать Америку», играя по правилам либерализма. Именно поэтому внешнеполитические усилия США сосредоточены на Ближнем Востоке, именно оттуда видится наибольшая угроза.

    Говорить о существовании некоей единой альтернативной мусульманской системы ценностей пока рано: исламский мир до сих пор не является единым, да и в регионе проживает помимо мусульман множество представителей иных конфессий. Поэтому мусульмане Ближнего Востока в сотрудничестве, в первую очередь, с христианами должны выработать традиционный альтернативный путь развития человечества, способный противостоять бездумному либерализму и удобный для восприятия не только в исламском мире, но и в других регионах.

    — Вы побывали в Турции, провели встречи с представителями Партии Реджепа Таипа Эрдогана и других политических сил страны. На днях президентом Турции стал Абдулла Гюль — представитель Партии справедливости и развития. Что это значит для Турции? Сохранится ли стабильность и единство турецкого народа? Какое влияние данный поворот событий окажет на соседей, включая и Россию? Приемлема ли турецкая модель «исламизации» для других стран?

    А. С. Избрание А. Гюля на пост президента Турции — это восстановление справедливости, попранной секуляристскими кругами в апреле–мае, когда выборы главы государства в меджлисе были признаны несостоявшимися.

    Почти половина турецких избирателей проголосовала на июльских выборах за Партию справедливости и развития. Таким образом, курс Эрдогана получил дополнительную легитимность, а Гюль смог беспрепятственно стать главой государства. Армия после такого успеха ПСР не пойдет против народа, а стабильность, которой Турция может похвастаться только за последние 5 лет, окажется подкреплена единством исполнительной и законодательной ветвей власти.

    За последние 5 лет отношения Турции с Россией поднялись на небывалую никогда до этого высоту, надеюсь, что темпы сближения не снизятся и сейчас. В то же время при Эрдогане резко осложнились отношения Турции с Вашингтоном и Тель-Авивом; несмотря на заявки лидеров ПСР о курсе на вступление в ЕС, популярность этого курса в Турции падает с каждым годом, а Европа уже давно отказалась от таких перспектив.

    В целом, Эрдогану и его сторонникам удалось избежать примитивного исламизма с его неприятием всего внешнего и совместить достижения светской Турции с традиционными ценностями. Но в ближайшее время мы еще станем свидетелями столкновений сторонников радикальной светскости с правительством.

    — Насколько сложна ситуация в Ливане и Сирии сегодня? Есть ли опасения усугубления кризиса?

    Г. И. В прошлом году мы приехали в Ливан сразу после войны. Люди занимались восстановлением страны после израильской агрессии. Но, по сути, ливанская война не сняла напряжения между конфликтующими сторонами.

    Тель-Авив напал — атаку отбили. Сегодня ливанцы опасаются повторения прошлогодних событий. Стороны как бы взяли перемирие и ждут — кто первый проявит слабость. Все накапливают силы. Из Сирии в Ливан идут эшелоны крытых грузовиков, а над ливанской территорией летают израильские самолеты.

    Не покидает ощущение того, что будет новая война. Рано или поздно она случится. Но к этому уже давно привыкли — на Ближнем Востоке уже много лет нет мира. Есть только перемирия, передышки между войнами.

    — На Ваш взгляд, возможно ли в ближайшее время образование независимого палестинского государства? Можно ли это сделать в обход ХАМАС?

    Г. И. Независимое палестинское государство в границах Палестинской автономии нежизнеспособно. Планы урегулирований в виде «Соглашений Осло» и «Дорожной карты» являются провальными, так как не решают базовых вопросов, а носят косметический характер. Кроме того, при сохраняющемся главенстве в мировой политике США — главного союзника Тель-Авива, разрешение палестинского вопроса, учитывающего права палестинского народа, не является возможным.

    Существуют мнения, что США оказывают давление на еврейское государство и выступают за создание арабской Палестины, но это не более, чем имитация. Вашингтон уже много лет делает вид, что объективно решает палестинский вопрос и вопрос арабо-израильского урегулирования, но ничего не меняется.

    И постоянные «скачки» напряжения в виде палестинской Интифады или войны в Ливане, а также непрекращающееся насилие на Святой земле — вот показатель эффективности работы тех, кто так старательно изображает «ближневосточное урегулирование».

    ХАМАС сегодня — легитимная сила в Палестине, пришедшая к власти в справедливой политической борьбе. Тот факт, что ХАМАС стараются «запереть» в Секторе Газа, продолжив отношения с компрадорскими силами на Западном берегу, показывает, что противники мира в Палестине готовы приложить все усилия, чтобы раздробить палестинское движение Сопротивления, утопить его в междоусобных дрязгах внутри искусственных гетто — Сектора Газа и Западного берега реки Иордан, — огороженных стенами с колючей проволокой.

    — Вы уже не первый раз встречаетесь с лидерами ХАМАС, в этот раз Вам удалось побеседовать с Халедом Машаалем, главой Политбюро движения. Что это за люди? Какое впечатление производят? Насколько глубоко они понимают ситуацию в России, на Ближнем Востоке и в мире в целом?

    А. С. В отличие от большинства моих знакомых, облаченных властью людей в России, они совершенно точно знают цели и задачи своей жизни, своей борьбы. Они не являются специалистами по ситуации в России, Европе, США или в мире в целом, зато они чувствуют ответственность за весь арабский народ Палестины.

    О том, что их деятельность успешна, говорит то внимание, которое оказывает Тель-Авив этой организации и ее лидерам: многие из них убиты в результате спецопераций, на остальных ведется охота. Человек, который живет в постоянном ожидании смерти, встречи со Всевышним, не будет лгать.

Беседовал Абдулла Ринат Мухаметов