Газета «Наш Мир»
Почему незаконные строения в природоохранной зоне Алматы должны выкупаться за счет налогоплательщиков? Реально ли решить проблему пробок? Когда, наконец, будет построена восточная обводная дорога? Когда жилье станет доступным? На эти и многие другие вопросы в минувшую пятницу отвечал в ходе встречи с журналистами аким южной столицы Имангали ТАСМАГАМБЕТОВ. Самое интересное мы предлагаем вашему вниманию.
– Почему незаконные по-стройки в природоохранной зоне должны выкупаться за счет налогоплательщиков?
– Шум большой, конечно, да? Но еще раз хочу сказать: я не лукавил тогда, когда говорил, что земли у Алматы нет. Сегодня точно подсчитали – 109 тысяч земельных участков было выдано до 2005 года. Опять-таки я не собираюсь говорить, что мои предшественники выдавали их незаконно. Выдавали законно. Потому что на то был указ главы государства по 10 соток выделять. Выдали 109 тысяч участков по 10 соток – это 11,5 тысячи гектаров земли. А всего земли в городе 32 тысячи гектаров. Значит, 30 процентов земельных участков было роздано.
Что касается 35 постановлений, которые я подписал… Да, подписал! Из них пять – это действительно земельные участки под ИЖС. Кому? Я уже озвучивал эти фамилии. Это Даменов – посол, это Кабдрахманов – посол, это Мурат Ауэзов. Еще одну фамилию я не называл. Сейчас назову. Это мэтр нашего искусства Ермек Серкебаев. Но он пришел и отказался. Сказал: «Айналайн, мне 80 с лишним лет, я там, на этой возвышенности, что-то построить не смогу».
Что касается остальных постановлений, то это – акты переоформ-ления земельных участков и домостроений в связи с изменением границ города. Все эти люди являлись собственниками, перешли в город и в соответствии с этим переоформляли документы. Поэтому никакого основания не переоформить я не имел. Или же мне еще можно инкриминировать, что я 16 решений принял по Чимбулаку? Хотя я не принимал ни одного решения по отводу земельного участка. Что это за решения? Это решения по узакониванию домостроений. Человек еще, условно скажем в 1998 году, в 2000-м, получил земельный участок, имеет документ. Он построил дом и вдруг в 2005 году приходит и говорит: «У меня документ, право на землю, на строительство, я все построил, узаконьте мне домостроение». Я принимаю решение узаконить, потому что другого варианта я не вижу. Он пойдет в суд, и в любом случае меня обяжут это сделать.
В этой ситуации ответ должен быть не в плоскости того, насколько я честный, насколько я порядочный, а вопрос должен стоять в другой плоскости. Да, действительно, президент прав, что природная роскошь, которая окружает Алматы, должна быть достоянием всех алматинцев и гостей. И для меня это козырная карта – отработать. Вы знаете, что я постановление по изъятию земельных участков принял. В понедельник (сегодня. – Авт.) мы проведем рабочее совещание непосредственно с выездом на место. Я давал три дня срока, чтобы они составили карту, где что попадает. Теперь мы пойдем и пешком будем идти и смотреть, где что будет сноситься, как будут передвигаться заборы, еще что-то. Сейчас у нас денег нет, бюджет же утвержден, я не могу откуда-то вытащить деньги и положить. Задача сейчас стоит таким образом, чтобы быстро подготовить проектно-сметную документацию и начать работу даже не по благоустройству – мне не хотелось бы это ущелье очень сильно благоустраивать, – но сделать просто природный терренкур, чтобы люди могли гулять, но чтобы природа осталась такой же. Согласитесь, что если мы всю Бутаковку бетоном зальем, то ущелье потеряет свой шарм.
Дальше… Высотных домостроений по Большой Алматинке, на Медео, на Чимбулаке нет! Это инсинуации, намеренное введение в заблуждение президента. Вы все прекрасно знаете – у нас три объекта строится на Медео. Это канатная дорога от Медео до Чимбулака. Это подземный паркинг на 3000 автомашин. И это новая гостиница. У нас нет ни нефти, ни газа. Поэтому надо использовать то, что есть – природную красоту. Надо, чтобы Алматы стал городом европейского стандарта именно по горнолыжным видам отдыха. Но для этого нужно развивать инфраструктуру. А что касается налогоплательщиков… Я ведь специально эту цифру назвал. Сказали «А», будьте любезны, скажите «Б». Дали поручение под номером один, так будьте любезны, подкрепите его финансовыми средствами. «Завтра» прокукарекали, а наступит утро или не наступит… Все слили на нас, а завтра скажут: «Мы же вот обращали внимание, мы же вам говорили, а что же вы не делаете?». Завтра еще кто-нибудь найдется и скажет: «А мы же вам поручали. Что же вы молчите сидите?». А я говорил: еще 1981 объект вдоль рек расположен. Минимальная цена – 200 тысяч долларов! Вы найдите объект, который вам продадут за такую цену, – да не найдете. Даже если по минимальной цене пойти – 4 миллиарда. Я специально эту цифру озвучил, чтобы сказать: вы поднимали сами шум, так будьте любезны теперь – ответьте за него. Вот пишут: Тасмагамбетов просил 4 миллиарда, он хорошо нагреет руку. Какие 4 миллиарда? 40 миллионов долларов мне дадут. Я-то бюджетный процесс знаю. Я сомневаюсь даже, что нам дадут деньги на строительство терренкура. Даже на обводную дорогу денег не дают. Вы думаете, я от хорошей жизни привлекаю инвесторов на строительство транспортных развязок? Или вы думаете, приходит премьер, приглашает Беловича и говорит: «Ты построишь ему развязку»? Почему нам не дают этих денег? Да потому что нет у государства таких денег. Даже если есть, нецелесообразно направлять их на это дело.
– Насколько реально у нас решить проблему пробок?
– Недавно меня упрекнули: мол, аким скромно молчит о том, что строительство восточной обводной дороги практически сошло на нет. Я хочу объяснить. Первая кольцевая дорога Райымбека – Саина – Аль-Фараби – восточная обводная дорога до Кульджинского тракта – это серьезная составляющая для того, чтобы разгрузить наш город. Поэтому мы начали строить 12 развязок, шесть из которых уже в эксплуатации, а шесть до конца года сдадим. Стоят эти 12 развязок 61 миллиард тенге. Из них 30 миллиардов – это привлеченные средства. Например, развязка на Фурманова – Аль-Фараби – это собственность компании «Базис А».
Проект по восточной обводной дороге мы разделили на две части с точки зрения финансирования. Первая часть – выкуп земельных участков и домостроений. Мы договорились с компанией «Куат», что они будут их приобретать и передавать государству. А строительство дороги и прокладку инженерных сетей берет на себя город. Но понятно, что жизнь всегда вносит определенные коррективы. Мы на 90 процентов решили наши проблемы. Но это было до ипотечного кризиса. Инвесторы построили все развязки, которые взяли на себя.
Когда случился кризис на международном рынке ипотеки, я пригласил компанию «Куат» и говорю: «Я снимаю свои обязательства по восточной обводной дороге, поскольку мне важно, чтобы «Куат» не завалился. Что касается дороги, то по большому счету это работа власти. Это затраты прежде всего бюджета. И посему, когда была ситуация нормальная, мы с вами договаривались и вы пошли мне навстречу. А теперь, когда ситуация стала сложной именно для вас, я должен пойти навстречу вам и сказать: «Всё».
Здесь нет никакого лукавства, никакого намеренного умалчивания. Мы просто взяли на себя повышенные обязательства по восточной обводной дороге. Два километра уже построено, этот участок просто не виден – он с обеих сторон упирается в дома. Если бы все удачно складывалось и не было бы этого кризиса, мы, возможно, уже в ноябре сдали бы эту дорогу. Не всю – сдали бы, не доходя два километра до Кульджинки, но там есть две дороги, которые работали бы по схеме одностороннего движения. И на следующий год все доработали бы. Не получилось…
Но тем не менее мы сейчас в бюджет следующего года закладываем деньги, мы сейчас работаем с Республиканским бюджетом по трансфертам именно на восточную обводную дорогу, чтобы на снос, на выкуп брать деньги и работу эту проводить. Без этой дороги говорить, что мы проблему с пробками решим, не приходится вообще. Я с самого начала это говорил, когда только мы этот проект запускали.
– Есть ли смысл достраивать метро в таком виде, в каком оно было запланировано 20 лет назад? Станции все в центре города, и проблему спальных районов они не решат…
– С точки зрения проектного решения прокладки линий метрополитена я проблем не вижу. Другой вопрос – откуда и докуда. Здесь я с вами стопроцентно согласен. Но… Если проследить историю метрополитенов, то можно увидеть, что первые линии нигде, ни в каких городах, никакого эффекта не давали ни по пассажироперевозкам, ни по экономике. Обычно метро начинает давать эффект с точки зрения пассажироперевозок только после ввода третьей ветки.
Вы знаете, что сейчас один километр стоит 100 миллионов долларов – достаточно дорогое удовольствие. Но раз уж мы начали эту работу, надо ее продолжать, надо строить вторую ветку. Она как раз пойдет в спальные районы, в сторону Аксая, и себестоимость одного километра дороги снизится до 30 миллионов. Здесь сказываются два момента. Первое – мы закупили очень серьезное оборудование, роторный комбайн, который в месяц проходит намного больше по сравнению с прежними темпами. С другой стороны, мобилизационные работы метростроя тоже сильно удешевляют строительство. Поэтому, я считаю, что второй этап будет гораздо более быстрым и эффективным.
– Когда жилье станет доступно людям со средним заработком? И как скажется ипотечный кризис на экономике Алматы?
– Ипотечный кризис, безусловно, сказался на нашем рынке прежде всего тем, что международные банковские институты перестали выдавать дешевые кредиты. Это привело к неликвидности строительных объектов. Но…
Рост валового регионального продукта (ВРП) Алматы на сего-дняшний день – 135,6 процента. Фантастические темпы! По большому счету, это перегрев. У многих ощущение, что все это только за счет строительства. Так вот – удельный вес жилищного строительства в ВРП – 4,5 процента. А доля инвестиций в жилищное строительство составляет всего 19,5 процента. Поэтому говорить о том, что международный ипотечный кризис повлияет на дальнейшее экономическое развитие города, – это опять-таки дилетантство.
Из 25 тысяч квартир, построенных за счет негосударственного финансирования, 12 или 13 тысяч продано. Остальные находятся в стадии строительства или построены. Если брать среднюю цену в нижней части города, не будем трогать элитное жилье, то она составляет 2, 5 тысячи долларов за квадрат. А реальная себестоимость – 700-800 долларов. Правительство предлагает, хотя очень запоздало, выкупить эти квартиры по себе-стоимости, чтобы решить проблему нуждающихся. Строители не соглашаются. Почему? Да не надо лукавить! Они не соглашаются потому, что не могут отказаться от огромной прибыли, которая заложена. И банки не могут отказаться от этого. И в этом вся проблема.
У нас идет перекос в сторону элитных квартир. Городу нужно три миллиона квадратных метров жилья. Но рынок не может удовлетворить спрос. Сказать, что тенденции очень сильно изменятся, я не могу, хотя временная стагнация по выдаче кредитов будет еще сохраняться месяцев шесть, на мой взгляд, а затем вновь начнется нормальный процесс кредитования, и работа возобновится. Тогда цена может даже подняться. Абсурдно звучит, но согласитесь, что сейчас все съежились и не хотят расставаться с деньгами в расчете на то, что завтра рынок упадет и появится возможность купить дешевле.
Но если бы все было так плохо, строительные компании согласились бы и отдали по 800 долларов. Они думают так: «Ну хорошо, две с половиной… Упаду на две, но все равно свои 1200 долларов я поимею». Он не соглашается даже на 100 долларов прибыли с квадратного метра.
Я считаю, что возможность приобретения жилья для людей со средними доходами появится только при определенной политике правительства, которое должно выработать программу такого ипотечного кредитования, которое устроит и банки, и людей, желающих приобрести жилье. Безусловно, государство в этом деле будет чуть в проигрыше, теряя определенные финансовые активы. Но это же налоги населения. Оно возвращает их, давая возможность сделать процентные ставки не такими драконов-скими. Ну не могут наши учителя и врачи позволить себе ипотеку, как бы об этом ни говорили. Ну не могут! И как только это до головы дойдет, как только заработает схема, когда учителя и врачи смогут этим делом воспользоваться, так и можно будет говорить, что люди со средними доходами имеют доступ к жилищной программе.
Не меньшая проблема – это самозахват земель. Печальный пример – Шанырак. 28 незаконных поселений – это системная проблема. Люди живут во времянках, дети получить образование не могут, заработок временный, от случая к случаю, постоянные болезни. Терпение уже лопается, потому что они живут под боком у очень успешного города, видят огромные особняки, успешных людей, лимузины, машины, свадьбы прекрасные, фейерверки. И с учетом того, что это мононациональная среда, у нас могут возникнуть проблемы на межнациональной основе. С учетом того, что у людей постоянного заработка нет, ухудшается криминогенная обстановка. Перечислять можно долго, и я глубоко убежден: если правительство не возьмется за эту проблему (а у города такой возможности нет), эта проблема возьмется за город и за страну. Поверьте мне. И первый звонок – то, что было в прошлом году. С одной стороны, меня можно постоянно упрекать в жесткости. Но согласитесь, что не без ошибок власть и не без дурости откровенной. Но тем не менее вопросами 28 поселений нужно заниматься очень грамотно и системно.
Я изучал все, что связано с такими поселениями в крупных городах, а это уже в 60-х прошлого столетия мир проходил. Тогда правительства развитых стран создавали две государственные программы. Первое – это адаптация сельской местности к городской жизни посредством строительства многофункциональных жилых комплексов: общежитий, арендного жилья, ипотечного жилья, дешевого жилья. Государство выделяло огромные деньги на это дело.
Второе. Они создали государственную программу получения специальности по тем профилям, по которым специализируется тот или иной регион. Создавали учебные центры, куда приводили, учили, давали им специальность и потом трудоустраивали.
В прошлом году мы правительству писали, говорили. Но в этом году я опять был вынужден повторять то же самое. И опять мне говорят: «Да ладно, это проблема другая. Давай поговорим про Бутаковку». Ради бога, Бутаковку сделаем. Но здесь проблема только в том, что нельзя спокойно пройти к речке и у нее посидеть. А проблема Шанырака – она как нарыв, который зреет, зреет, зреет… Вы сегодня попросите вечером или ночью, чтобы вас отвезли в Шанырак. Отвезут? Нет. Потому что криминогенная обстановка там достаточно напряженная.
Надо принять закон о внутренней миграции. И еще… Ни одного акима не спрашивают: «Почему у тебя человек уезжает, дорогой мой? Ты теряешь активную трудовую единицу. Ладно, это было в 1997 году – экономика на боку лежала. Сегодня что мешает заниматься этой проблемой?» Объявили ряд аулов неперспективными. Хорошо, теперь ты прими закон о внутренней миграции. Куда этот человек поедет? У него аул оказался неперспективным, но это не значит, что человек неперспективный. Так решите, что делать. А они едут в Алматы. Никто не принимает во внимание емкость города. Это однозначно проблема, справиться с которой город один на один не сможет, потому что на город навалился весь Казахстан.
На эти и многие другие вопросы в минувшую пятницу отвечал в ходе встречи с журналистами аким южной столицы Имангали ТАСМАГАМБЕТОВ. Самое интересное мы предлагаем вашему вниманию.
Источник: Мегаполис |
