Газета «Наш Мир»

     Алексий II объяснил в Страсбурге, что такое хорошо и что такое плохо

    Вчерашнее выступление патриарха Московского и всея Руси перед Парламентской Ассамблеей Совета Европы – событие экстраординарное по нескольким причинам. Впервые в стенах Европарламента выступил религиозный лидер по протоколу главы государства. Впервые предстоятель РПЦ изложил иностранным политикам свою концепцию прав человека и нравственного климата в современном мире. Наконец, это первый после долгого перерыва официальный визит Алексия II за рубеж.

    О выступлении патриарха Алексия II в Страсбурге СМИ судили и рядили давно, практически с того дня, когда стало известно о визите предстоятеля РПЦ во Францию. Журналисты гадали, выступит патриарх в роли доброго проповедника или грозного обличителя. Еще в апреле он приоткрыл завесу тайны: «Я буду говорить о тех ценностях христианских, которые, к сожалению, утрачиваются Западной Европой, когда пропагандируется грех».

    Тезисы выступления можно было угадать и в ответах на вопросы французских журналистов, с которыми патриарх встретился перед поездкой. В интервью, опубликованном в журнале La Vie, он, в частности, сказал: «У нас, воспитанных в лоне православной христианской традиции, есть свой взгляд на многие проблемы современности, и без его учета трудно говорить о созидании действительно общеевропейского сотрудничества». При этом Алексий II счел нужным подчеркнуть: «Церковь не вмешивается в политическую жизнь». Тем не менее выступление патриарха в ПАСЕ трактовалось именно как выступление политика высокого ранга. Le Figaro во вчерашней статье назвала РПЦ «единственным стабильным институтом в нестабильной России». Манера важных выступлений Алексия II всегда очень обтекаемая и неагрессивная – как у политиков-тяжеловесов. Да и в основу сценария этой его встречи с парламентариями лег протокол, написанный для глав государств.

    Ожидания слушателей в целом оправдались. Выступление патриарха, длившееся около 20 минут, было всецело посвящено моральным оценкам явлений современности. Начав с упоминания о том, что европейская цивилизация формировалась как христианская, Алексий II завершил свою речь несогласием с тем, что сегодня религия изгоняется из публичного пространства. «Настало время признать, – подчеркнул он, – что религиозная мотивация имеет право на существование, в том числе и в публичной сфере».

    Пожалуй, наиболее острыми для западного слуха в выступлении патриарха были его замечания о восторжествовавшей в Европе новой религии – политкорректности. «Концепция прав человека, важнейшая политическая идея Европы, – заявил Алексий II, – возникла не без влияния христианского учения о достоинстве человека, его свободе и нравственной жизни. Однако сегодня происходит губительный для европейской цивилизации разрыв взаимосвязи прав человека и нравственности. Это наблюдается в появлении нового поколения прав, противоречащих нравственности, а также в оправдании безнравственных поступков с помощью прав человека... Никакое государство не должно вмешиваться в личную жизнь человека. Однако в публичной сфере общество и государство должны поддерживать и поощрять нравственность, приемлемую для большинства граждан».

    Хотя патриарх вполне политкорректно обошелся без упоминаний о гей-парадах, абортах, эвтаназии и марихуане, парламентарии прекрасно поняли, что он имел в виду. И чувствовали себя в эти 20 минут примерно так же, как школьники на уроке «Основ православной культуры». Стоявший перед ними старец вызывал уважение, но явно залетел сюда если не с другой планеты, то из какого-то совсем другого времени.

МИХАИЛ ПОЗДНЯЕВ, «Новые Известия»