Газета «Наш Мир»

    Мы продолжаем нашу беседу с автором книги «Пора понимать Коран» Юрием Михайловым. Эта книга стала очень популярной в России, а теперь издан достаточно большой специальный тираж и для Казахстана. Естественно после прочтения этой книги у читателей могут возникнуть вопросы к ее автору. В связи с этим мы и решили организовать встречу с Юрием Анатольевичем и поговорить о том, что написано в его книге о Коране и нашей религии.

    — Юрий Анатольевич, для казахстанцев, да, наверное, и для россиян тоже, чрезвычайно важна тема межрелигиозных отношений. Эта тема важна не только для наших государств, в которых она ярко выражена, но и для других стран. Например, мы видим, как все более разноконфессиональными становятся западно-европейские страны. Сегодня в связи с этим некоторые «исследователи» пытаются показать Ислам как религию, приверженцы которой не могут мирно жить с представителями других культур и религий. Что Вы можете сказать по этому поводу?

    — Самое удивительное, что подобные некорректные высказывания по отношению к мусульманам допускают сами же специалисты по Исламу. Иногда просто диву даешься насколько умело эти «мастера слова» передергивают и искажают основания для своих рассуждений. Вот, например, говорится, что Ислам — молодая религия, при этом этот тезис комментируется таким образом, что, якобы, Ислам вырос как эклектичное учение на основании каких-то слухов, домыслов и мифов, гуляющих по сектам Иудаизма и Христианства. При этом эти специалисты прекрасно знают, что сами мусульмане не рассматривают свою религию как новообразование, а только как возвращение к тем первичным авраамическим истокам, которые возникли на заре человечества.

    По большому счету, Ислам — это Откровение Бога, очищенное от позднейших наслоений. Непонимание и сознательное игнорирование данного факта приводит как раз к искусственно создаваемой конфронтационности. Наглядный пример. Когда специалист, говоря о Христианстве, употребляет слово «Бог», а, говоря об Исламе — «Аллах», то тем самым он подчеркивает разнобожие этих религий. У мусульман — Аллах, у Христиан — Бог. Ведь далеко не каждый догадается, что слово «Аллах» — это арабоязычное слово со значением «Бог».

    — Но мы говорим про русский язык. А как в других языках?

    — В научных переводах, в своем большинстве я встречаю слово «Бог», но когда за переводы на европейские языки берутся те, кто призван внести догматический Ислам в Европу, то они старательно прописывают «Аллах». С моей точки зрения, это первая линия разделения, которая порождает теорию «конфликта цивилизаций».

    — Тогда, следуя этой традиции, говоря о православных греках, например, мы должны были бы говорить «Теос». Но ведь мы так не делаем?

    — Конечно, не делаем. В первую очередь так не должны делать мусульмане, поскольку они прекрасно знают и это подчеркивается Кораном, что все три религии Иудаизм, Христианство и Ислам имеют один источник — Единого Бога. Ну, как можно, говоря по-русски, один и тот же источник называть по-разному? Я не рассматриваю это как логический абсурд, это или невежество, или подтасовка…

    — … или сознательная попытка разделить однокоренные религии на противодействующие друг другу группы?

    — Конечно. И вот, когда мы говорим о том, как же нам жить вместе, и если мы делаем акцент на наших крохотных различиях, то этот акцент приводит к тому, что возникают конфликты, разваливающие государства.

    — Вы считаете, что различия крохотные, что общего у нас больше?

    — Безусловно, потому что общим является не схожесть в культах, здесь мы как раз не должны вообще эту тему обсуждать, потому что культ — это личное дело каждого. Но мы должны говорить об этом в плане социальных доктрин.

    Социальная доктрина, если говорить о Христианстве и об Исламе, поскольку это ближе всего к нашим народам, — это построение справедливого общества. Ни та, ни другая религия, ни к чему другому не призывает. Понятие справедливости одинаковое — и в Христианстве, и в Исламе. Кстати, концепции справедливости одинаковы тоже. Другое дело, что богословы одной конфессии не читают труды богословов другой. Корни этого непонимания я вижу в значительной степени и в лености, и в нежелании, а с точки зрения Корана просто в попрании того, о чем говорил Бог.

    Так вот, если мы говорим о том, каким должно быть общество будущего, а, совершая сегодняшние шаги, мы должны думать на много шагов вперед, то это общество, где существуют разные конфессии, но в котором каждый ощущает себя достойной личностью, и для него созданы все условия, чтобы он не чувствовал притеснения, с которыми борются все эти религии. Поэтому, если говорить о социальных аспектах, с которыми должны идти на выборы мусульмане и христиане, то они, прежде всего, должны смотреть на то, что в своих предложениях те или иные партии несут массам. Только смотреть надо не на то, есть ли там слова «христианский», «исламский» или нет.

    А на то, какие реальные ценности содержат в себе эти программы. Я не говорю о джихаде, о намазе или крестовых походах. Я говорю о другом: хотим ли мы вырастить человека, в котором будут развиты все его способности, дарованные Богом, или мы хотим вырастить фанатика, который будет соблюдать все обряды, но превратит страну в режимный лагерь, в котором режимами будут конфессии.

    — Вы говорите о межконфессиональности, как о разных путях к Богу, о разных религиях. Но бывают ситуации, когда в одной религии, в данном случае в Исламе, существует множество разных вероубеждений, из-за которых между единоверцами возникают серьезные конфликты. Что делать в таком случае? В итоге признать один из масхабов правильным, и всем следовать ему или допустить существование всевозможных толкований?

    — Вы знаете, проблема масхабов, с моей точки зрения, не в самих масхабах, а в том, что забывается главное, к чему призывает Коран — думать своей головой. Когда человек перекладывает все на чужие плечи, тем самым он впадает в ширк (многобожие), поскольку оказывается в духовной зависимости от того, на чьи плечи он переложил обязанность думать. Он бежит в мечеть, и начинает расспрашивать всех, кого он считает чуть более просвещенным себя. Эта ситуация грубейшим образом противоречит Корану. Надо прежде самому проникнуться системой взглядов коранических идей и все-таки пытаться критически относиться к любым советам.

    Я не предлагаю выходить из масхабов или фанатично следовать всему чего только душа пожелает. Отнюдь. Но и не должно быть такой ситуации, когда появляется какой-нибудь «мудрец» и набирает бригаду «бойцов», которые разбираются с теми, кто рассуждает по-другому. Поэтому сегодня очень важно, чтобы возродились отечественные богословские школы. Очень важно, чтобы на родной земле появились те лица, которые имеют должный уровень образования. Я не говорю о массовом образовании, хотя и это не помешало бы. Но все-таки заниматься штудированием учебников и пособий, написанных в арабских странах и адресованных совершенно другим людям и неизвестно, с каких позиций сочиненных, — это неправильно и не патриотично в конце концов. Фактически это и есть зависимость.

    — Правильно ли я Вас понял, Юрий Анатольевич? Выходит, что у арабов со своей историей, со своим менталитетом есть собственный взгляд на Коран и религию. У малазийцев, индонезийцев со своей историей и своим менталитетом, тоже свой взгляд — и на Коран, и на понимание Ислама как такового. Значит, ли это то, что свой взгляд может и должен быть у мусульман России и у мусульман Казахстана? Свой взгляд, отличающийся от арабского, малазийского, индонезийского и других?

    — Если на первый план мы будем выносить национальность, то тем самым мы ставим под вопрос интеллектуальные способности других народов. Речь идет о различии богословских школ, которые могут определяться лишь тем, в какой школе существует более сильная богословская традиция. Вот тут они будут не совпадать. А сам Ислам един в том смысле, что в нем стоит единая для всех задача построить общество социальной справедливости. А национальная особенность возникает тогда, когда задается вопрос — каким путем построить такое общество? То ли можно все сломать, а это самый простой и примитивный путь и сломать можно в любой стране и все, что угодно. То ли мы все-таки будем не разрушать, а строить общество справедливости, причем, я всякий раз подчеркиваю, что это общество совсем необязательно называть исламским, более того, задача состоит не в этом. Задача состоит в том, чтобы каждый человек ощущал себя в таком обществе полноценной и самодостаточной личностью, к которой относятся с уважением. В этом плане каждая страна, разумеется, должна пройти своим путем и желательно — с минимальными потерями и жертвами.

    — Спасибо, на этом прервемся. Конечно же, на все вопросы мы не ответили, но продолжим это делать в следующем номере.

Газета "Наш Мир" - Рустам Арифджанов, Таир Адилов