У советской ракетной программы было немало творцов. Но еще при своей жизни Сергей Павлович Королев стал ее олицетворением. Таким он остается и в официальной истории, и в народной памяти.

     Не всем это нравилось: много талантливых и честолюбивых людей оказались скрытыми в огромной тени великого конструктора. Да и жизнеописание Королева сохраняет немало белых пятен и сознательных искажений. Живой человек заслоняется памятниками и парадными портретами. Автопортреты самого Королева тоже отличаются друг от друга.

Страна рисковых ракетоделов

     Эпоха "застоя". Привокзальная площадь провинциального города. Утро. Рано, сонно, тихо.

     С огромного, по местным понятиям, плаката на прибывающих и встречающих, на провожающих и отъезжающих смотрит сурово скуластый блондин в комбинезоне. Рукава засучены, ворот расстегнут, мускулы напряжены. Парень буравит земной шар древком красного знамени. Одновременно он пытается забросить подальше от земли увесистый спутник. Парня подбадривают хохотушка-колхозница и очкастый дед в ермолке. Ученый.

     Из поезда выходят дембеля с дембельскими чемоданами, студенты в куртках стройотрядов, командировочные с колбасой, купленной в Москве. Они не смотрят на троицу с флагом, шаром и спутником. Они видели такие плакаты тысячи раз. Они и без плакатов знают: "Зато мы делаем ракеты!"

     Кажется, мы все кидаем этот спутник как можно выше, как можно дальше. Мы - бесспорные чемпионы мира по метанию спутников. И это придает смысл нашему существованию здесь и сейчас. Пусть дефицит в магазинах, пусть талоны, пусть ложь и занудство в речах власть имущих, но наши современники, наши сограждане лучше всех в мире делают ракеты.

Наша гордость, наш комплекс. Наш военно-космический комплекс.

     Зеркальное отражение комплекса нашего - "их" комплексы. В некоторых больших западных музеях экспозиции и выставки, посвященные освоению космоса, не упоминают ни Гагарина, ни Королева. И спутник не упоминают. Зачем вспоминать временные неудачи на фронтах "холодной войны". Но в Женеве продвинутая молодежь оттягивается в модном кафе "Спутник"...

     Ракеты бывали разные. Но у всех ракет были похожие родители, их создавали большие войны и большие государства. Их порождали великие потрясения.

     Великий переворот 1917 года открыл дорогу простой молодежи из низов, тянувшейся к знаниям. Невиданная и непредсказуемая революция открывала дорогу самым смелым мечтаниям. "Аэлита" Алексея Толстого казалась не более фантастичной, чем программа КПСС. И наоборот.

Группа инженеров, работающих без денег

     Жизнь Королева при желании могла быть вписана в советскую картину впечатляющей вертикальной социальной мобилизации. Выпускник одесской стройпрофшколы, обученный столярничать и крыть черепицей крыши, юноша, учившийся в институте на медные деньги, подрабатывавший разноской газет и мечтавший о небе, стал великим конструктором. "Кто был никем...", тот сел в стремительно двигающийся карьерный лифт.

     Но у будущего конструктора было буржуазное происхождение. С его детских фотографий на нас глядит ангельское существо с длинными локонами и кружевными воротничками. Отец - учитель, отчим - инженер, дед по матери - торговец, бабка тоже торговала (знаменитыми нежинскими огурчиками). Типичное по тем временам мучение скрипкой. Да и одесская школа при ближайшем рассмотрении вовсе не напоминает пролетарское профессионально-техническое училище - это был смелый эксперимент молодых и талантливых педагогов, использовавших правила игры советской педагогики для реализации таких проектов, которые трудно было осуществить в старой гимназии.

     Читатель может нарисовать другую картину: способный парень, подобно другим сверстникам, имевшим не самое лучшее социальное происхождение, подлаживаясь под известные свирепые обстоятельства времени и места, находит свою нишу. Большая Наука, созданная новой властью, давала таким людям возможность выжить, реализовать свои способности, требуя взамен политическую лояльность.

Вряд ли и эта картина полностью опишет жизнь великого конструктора.

     Королев не был идеалистом-коммунистом, верящим в святость истин марксизма. Но во многих отношениях Королева можно назвать советским ученым. Смолоду он умел говорить с советской властью на ее языке.

     В Киеве 1920-х официальным языком большевистской революции был язык украинский. Неудивительно, что в 1924 г. честолюбивый 17-летний юноша, желавший поступить в Политехнический институт, в анкете, заполненной по-украински, в графе национальность выводит: "украинец". Это не мешало ему в дальнейшем, в иных ситуациях, именовать себя русским, декларировать верность русской культуре.

     С большевистской властью у Королева было большое общее дело: он мечтал о небе, и призыв Троцкого крепить красную авиацию Союза совпадал с его собственной мечтой: "Даешь крылья!" Еще школьником он ликвидировал "авиационную безграмотность" среди одесских портовиков и сам создал проект собственного планера, одобренный местными энтузиастами-конструкторами.

     Киевский политехнический институт был известным учебным заведением. Молодой студент учился усердно, но местом больших авиационных проектов стала столица СССР, и Королев переводится в Московское высшее техническое училище. Энергичный трудоголик, обладавший заметными организаторскими способностями, знает чего хочет: строить летательные аппараты. Планер, созданный по его проекту, впервые совершает "петлю Нестерова", а в качестве диплома студент представляет документацию построенного по его замыслу небольшого самолета. Научным руководителем его был авиаконструктор А.Н. Туполев.

     Но сердце молодого инженера принадлежит особым летательным аппаратам. Знакомство с трудами К.Э. Циолковского определило его дальнейший интерес: это - ракеты. Возможно, Королев и лично встречался с великим калужанином, однако среди биографов конструктора на этот счет единства мнений нет. К свидетельствам самого Королева следует относиться осторожно: свою биографию в разных обстоятельствах он излагал по-разному. В интересах дела он был готов ее подредактировать.

     Королев входит в Группу изучения реактивных двигателей - ГИРД. Веселые энтузиасты расшифровывали эту аббревиатуру по-своему: группа инженеров, работающих без денег. Это соответствовало духу эпохи, но было справедливо лишь до какого-то времени и до какой-то степени. Исследователей, запустивших в 1933 г. жидкостную ракету, взял под свою опеку Тухачевский, любивший все новое, все нестандартное. Однако и инженеры-новаторы не были непрактичными интеллигентами. Уже тогда молодой еще Королев умел выгодно "продать" властям свой проект, подчеркивая его военное и политическое значение. При этом он умело использовал единственно понятный для власти язык - ее собственный. Даже его заметка в институтской стенной газете указывала на политическое и военное значение этого запуска: "Советские ракеты должны победить пространство".

    Тюремные университеты

     Время раскулачивания и разоблачения "вредителей" было временем карьерного взлета молодого инженера, занявшего важное положение во вновь созданном НИИ - Реактивном научно-исследовательском институте. С фотографий того времени на нас глядит уверенный мужчина в кожаном реглане. Человек, ответственный за новое оперение сталинских соколов, конструктор невиданных крылатых ракет и ракетопланеров.

     Подобное благополучие не могло быть долгим и без его связей с Тухачевским, былая же поддержка репрессированного маршала делала арест Королева неизбежным. Да и увлечение ракетами выглядело, по меньшей мере, подозрительным: в лучшем случае - разбазариванием народных средств во имя странных фантазий. Троцкизм какой-то... Какая польза от этих странных конструкций для социалистической реконструкции? А если это теракт? Точно троцкизм!

     В 1938 г. Королев, обвиненный в принадлежности к некой троцкистской организации, оказался в тюрьме, а затем на Колыме. Много раз мог погибнуть. Однако ему повезло: он был арестован уже не в разгар ежовщины. Через некоторое время новый глава НКВД Берия решил более рационально использовать труд квалифицированных заключенных, расширяя систему знаменитых "шарашек". В этих тюрьмах-НИИ сотрудниками были арестанты-исследователи, арестанты-конструкторы, арестанты-инженеры. Перед заключенным Туполевым была поставлена задача создания нового пикирующего бомбардировщика, он мог подбирать себе сотрудников, используя обильные ресурсы "контингента" заключенных. Жизнь Королева была спасена в тот момент, когда авиаконструктор вспомнил о своем дипломнике.

     Очевидно, Туполев мог назвать лишь ограниченное число людей. Почему он назвал Королева? Был ли он более талантливым? Более энергичным? Более преданным своей профессии? Более привлекательным, более запоминающимся? Отсутствовали ли эти качества у тех конструкторов, которых Туполев не вспомнил?

Этого мы не узнаем.

     Впрочем, возможно, имя Королева в списке Туполева - одна из многих легенд, украшающих жизнь великого конструктора. В каком-то отделе НКВД увидели отчаянное письмо заключенного и вспомнили, что зек именно такой квалификации нужен "шарашке".

Война как освобождение

     После лагеря "шарашка" казалась раем. Разумеется, осужденные изобретатели жили в камерах, к ним была приставлена охрана, они продолжали быть рабами режима. Но им не угрожала голодная смерть, им не угрожал нож уголовника. И они могли работать.

     Однако лагерь оставался жить в душе Королева. Энергичный конструктор, увлеченный делом, вдруг замолкал, уходил в себя. "Шлепнут без некролога", - говорил он коллегам-сокамерникам.

     Наступил 1941 год. Ураганы большой войны меняли географию архипелага ГУЛАГ. Одни острова исчезали, другие появлялись, заполнялись новыми пришельцами. Королев узнал, что в Казани создан новый центр системы НКВД - Опытно-конструкторское бюро, занимавшееся реактивными ускорителями для пикирующих бомбардировщиков. Это был шанс вернуться к старой и излюбленной теме. Он добивается перевода из одной научной тюрьмы в другую. В "свободное" же от основного проекта время заключенный конструктор разрабатывает свой собственный проект - ракету для полетов в стратосферу.

     27 июля 1944 г. Королев был досрочно освобожден со снятием судимости. Это было наградой за создание ракетных ускорителей, позднее конструктор получит за эту работу и свой первый орден.

     Но, возможно, на судьбу Королева повлияло важное событие этого года. Германия стала использовать ракеты Фау-2 против Великобритании. Эти обстрелы показали, что появилось новое оружие, значение которого еще было неясно. И когда советская армия вступила на территорию Германии, вслед за войсками шли бригады инженеров, ученых и офицеров спецслужб, охотившихся за военными секретами противника. В группу, изучавшую ракетную программу нацистов, вошел летом 1945 г. и Королев, переодетый по этому случаю в армейскую форму.

     Советские офицеры с трудом собирали ракеты по частям, выискивали оставшихся участников немецкой программы, по крупицам восстанавливали ее историю. Для этого создавались совместные научные институты на территории Германии, за сытный паек немцы добросовестно просвещали своих победителей.

     В результате этих разысканий сложились группы людей - ученых, инженеров, военных, - которые были заинтересованы в создании советской ракетной программы. Кто-то руководствовался научными интересами, кто-то - патриотическими соображениями. Наконец, немалое число чувствовало, что ракета потянет их вверх, будет способствовать карьере. Неудивительно, что подполковник Королев стал одним из наиболее убежденных "ракетофилов". Но для начала такой программы нужно было одобрение самого Сталина. Между тем и программы создания традиционных вооружений, и новый атомный проект требовали колоссальных средств. До ракет ли?

     Королеву и другим "ракетчикам" помогли вчерашние союзники, превращавшиеся в противников, помогла "холодная война". Победители демонстрировали друг другу свое умение распоряжаться немецкими трофеями. Запуски германских ракет провели англичане, американцы. Негоже было отставать, и в 1946 году Сталин одобрил ракетную программу СССР, в которой участвовали десятки заводов и институтов. Во вновь созданном НИИ Королев стал главным конструктором проекта, участники которого первоначально продолжали работу над изучением Фау-2.

     В 1938 г. Большое Государство всей своей свирепой мощью обрушилось на Королева. Восемь лет спустя конструктор почувствовал, что система стала работать на него. По его планам работали заводы, распределялись средства, передвигались войска, шпионили разведчики, писались диссертации.

     Но бывший зек знал, что настроение социалистического Левиафана переменчиво. Об этом он помнил и без брани Берии по линии спецсвязи. Ближайшие сотрудники могли оказаться стукачами, а офицеры охраны весьма напоминали "попок" из "шарашки". Он ощущал холодное дыхание ГУЛАГа.

Ракетный фронт "холодной войны"

     В 1947 г. на новом полигоне Капустин Яр были осуществлены запуски ракет, привезенных из Германии. Немалую помощь при этом оказали немецкие специалисты, которых ранее с семьями перевезли в СССР.

     Затем была поставлена задача создания ракеты, которая в целом копировала бы Фау-2, но была бы сделана из отечественных материалов. Эта задача была решена, причем Королев внес ряд важных усовершенствований. Нельзя сказать, чтобы все военные были в восторге. Но они надеялись, что через несколько лет получат более мощные ракеты. Пока же они получили возможность обучать войска, а производственники приобрели необходимый опыт.

     Ракетостроители оправдали их надежды, создали ряд новых образцов. США же первоначально недооценили значение нового оружия, сократили ряд программ. Когда американцы спохватились - время было упущено: СССР вырвался вперед.

     Наконец, в 1954 г. в СССР было принято решение о создании межконтинентальных ракет, три года спустя они были испытаны. Дикторы с торжественным злорадством сообщали всему миру, что появилось оружие, способное поразить "любого агрессора" в "любой точке земного шара". Нельзя было не догадаться, о ком идет речь: впервые США оказались уязвимыми для внезапного нападения. И если ситуацию после создания атомного оружия в СССР назвали "миром через взаимный страх", то после появления межконтинентальных ракет страха стало еще больше.

     Ракетные и атомные успехи совпали с серьезными политическими переменами. Смерть Сталина изменила жизнь высшего эшелона номенклатуры, этой таинственной касты обитателей правительственных дач, опустошающих специальные распределители и общающихся по специальной связи. Разные представители номенклатуры по-разному пользовались новой ситуацией. Одни стремились отоспаться и отдохнуть, пожить для себя. Другие увидели возможность проявить инициативу, реализовать свои проекты.

     Среди номенклатуры возрастала роль ученых и конструкторов, создателей того ракетно-ядерного щита, который легко мог превратиться в ракетно-ядерную дубинку. Разумеется, они продолжали зависеть от партийных аппаратчиков, определявших в целом расстановку сил. Но в новых условиях они получили более благоприятные возможности для торга с руководством страны, требуя большую долю ресурсов для осуществления своих планов. И лучшим союзником академической части номенклатуры был потенциальный противник, которому постоянно следовало противостоять, а значит, и соответствовать.

     В результате торга ученых с властью на территории СССР возник ряд растущих научно-технических империй, конкурирующих друг с другом. И эти уровни конкуренции во многом определяли уровень научных достижений того времени. Ради этого переманивали кадры, завлекая их жильем, лучшим снабжением и хорошим заработком. Но многих привлекал иной уровень свободы: некоторые оборонные НИИ становились на время очагами относительного свободомыслия, там привечали порой художников-авангардистов и полуопальных поэтов. "Конторы", живущие по своим правилам, стали чем-то вроде "шарашки наоборот".

     Интересно, кстати, как опыт шарашек и их бывших обитателей сказался на организации науки в СССР.

     Королев убедил Хрущева, что на космическом фронте "холодной войны" следует начать новое наступление, благо и американцы готовились к запуску своего космического аппарата.

     4 октября 1957 года мир узнал слово "спутник".

     Слово это обновило язык коммунизма, делало его более современным, более привлекательным. Оно становилось важнейшим политическим аргументом: если СССР удалось реализовать этот фантастический проект, может быть, он сможет воплотить в жизнь другие свои утопии?

     Интересно, что думал о программе построения коммунизма Королев? Что думал о грядущем бесплатном распределении человек, ежемесячно плативший 450 рублей партийных взносов? Видел ли великий конструктор, создававший свою космическую научно-техническую империю, что власти добивают русскую деревню?

Космос будет наш!

     Политический эффект от запуска был громадный. В мире одни со страхом, другие с радостью узнали, что Советам удалось обогнать Америку. Руководство СССР потребовало порадовать народ новым стартом к ноябрьским праздникам. Был запущен новый, более тяжелый спутник с пассажиром - собакой Лайкой.

     На Королева посыпался дождь наград. Правда, старые солидные заказчики, военные, иронизировали: "Кто работает на нас, а кто - на ТАСС". Но конструктор ощущал поддержку партийных вождей. И вновь ему "помогли" американцы.

     США приняли вызов, они были полны желания доказать миру свое превосходство. Полем битвы стала Луна. Каждая сторона стремилась добраться первой к спутнику земли. Сначала неудачи подстерегали и СССР, и американцев. Но в 1959 г. советская "Луна-1" достигла цели, "Луна-2" донесла советский вымпел, а "Луна-3" сфотографировала обратную сторону Луны. Новой победой Королева стал запуск спутника к Венере.

     Очередным вызовом стал проект запуска космического корабля с человеком на борту. Такую программу готовили американцы, такую программу готовил и СССР.

     День 12 апреля 1961 г. вызвал взрыв искреннего энтузиазма - наверное, последний в советской истории. "Космос наш!" - кричали самодельные плакаты. Гагарин стал народным героем. Комсомолки и пионерки покупали открытки с портретом "простого советского парня", филателисты коллекционировали "космос", множились клубы юных космонавтов. Модная тема влияла на ономастику и вторгалась в повседневную жизнь: люди получали жилье на проспекте Космонавтов, смотрели новые фильмы в кинотеатре "Спутник", с душой пели песни о садоводстве на Марсе.

     Гонка становилась все более напряженной. Каждый новый успех СССР был и успехом Королева: совместные полеты ракет, первая женщина-космонавт, наконец, первый выход человека в открытый космос.

     В январе 1966 г. Королев умер во время операции, ему только что исполнилось 59 лет. Организм не выдержал страшных нагрузок.

     Некоторые авторы полагают, что именно смерть великого конструктора стала причиной ряда неудач в реализации космической программы СССР. Действительно, Королев был одновременно выдающимся организатором, ученым, производственником. Добавим, он был и умелым политиком, изворотливым лоббистом, умевшим добиваться от власти принятия нужных решений. Заменить его было трудно.

     Но смог бы даже Королев со всей его энергией обеспечить новые научные и технические прорывы в обстановке усиливающегося "застоя"?

Насколько советским был советский ученый Королев?

     Смолоду он умел говорить с советской властью на ее языке. Он использовал этот язык и в разговоре с близкими. В письмах к жене бывший зек оплакивал смерть Сталина. Возможно, это письмо предполагало и других читателей: конструктор мог так демонстрировать свою преданность режиму. Но и позднее, поздравляя свою дочь с совершеннолетием, он привносил политику в личную жизнь: "От всего сердца приветствую тебя в этот день и желаю быть достойным гражданином нашей Великой Советской Родины".

     Когда ты долго говоришь на каком-то языке, то начинаешь думать на нем.