В Индии живет 150 млн. мусульман, или 13,4% всего населения. По их числу она уступает только Индонезии. Мусульмане являются самым большим религиозным меньшинством в стране. Другие меньшинства – это христиане, сикхи, джайны, буддисты, парсы и пр. (1) Крупнейшая религиозная община индусов составляет 80,5% населения. Несмотря на подавляющее большинство, этой общине приходится учитывать интересы всех других конфессий, принимая во внимание и то, что Индия по конституции является секулярным (светским) государством. В реальных условиях проблемы меньшинств, тем более такого крупного, как мусульманское, являются важной частью всей общественно-политической жизни.

     Многие из нынешних проблем мусульман берут свое начало в колониальной Индии. В период борьбы за независимость страны мусульманское движение, сфокусировавшееся вокруг Мусульманской лиги (МЛ образована в 1906 г.), способствовало созданию независимого Пакистана в 1947 г. Сам раздел Британской Индии и перемещение мусульман на территорию Пакистана, а индусов и сикхов – в Индию проходил в условиях ожесточенных межобщинных столкновений. Миллионы мусульман были фактически изгнаны из Индии, так же как и миллионы индусов и сикхов бросили свои насиженные места на территории, отошедшей к Пакистану, и перебрались в Индию. Особенно пострадали женщины, тысячи которых по обе стороны новых границ были изнасилованы, обращены в другую религию, разлучены со своими семьями (2). Все это оставило глубокую, незаживающую рану и после достижения Индией независимости не способствовало улучшению отношений между двумя самыми многочисленными религиозными общинами.

     Это имело серьезные последствия для большинства мусульман, которые остались в Индии и стали ее неотъемлемой частью. По некоторым оценкам, во время раздела Британской Индии на два государства около 7 млн.мусульман мигрировали в Пакистан. В самой Индии их осталось тогда приблизительно 40 млн. Большинство мусульман-мигрантов в Пакистан пришлось на Панджаб, где произошел трагический "обмен" на мигрантов-индусов из Пакистана в Индию. Значительная часть мусульман мигрировала в Пакистан из таких районов Индии, как Бенгалия, Бихар, Уттар Прадеш, и меньше – из Андхра Прадеша, Бомбея, Гуджарата, Мадхъя Прадеша, Мадраса и Майсора (3). Это были в основном молодые, образованные, экономически и социально мобильные горожане. Большинство лидеров мусульман также переехало в Пакистан.

     ШОВИНИСТЫ ЗА СПИНОЙ УБИЙЦЫ

     Трагическим ударом по судьбам мусульман стало убийство в январе 1948 г. Махатмы Ганди индусом-фанатиком за то, что Ганди настойчиво и последовательно выступал за равноправие мусульман, за мирные, братские отношения между ними и индусами. Правительство Индии быстро отреагировало на это убийство запретом индусской шовинистической организации Раштрия сваямсевак сангх (Союз добровольных служителей нации, РСС), к которой принадлежал убийца. Однако уже через несколько лет РСС вновь развернул свою деятельность.

     Индийские мусульмане, особенно их элита, после раздела Британской Индии встретились с тяжелыми испытаниями. Оставшаяся в Индии часть семей мусульман-мигрантов подвергалась экономическим санкциям, которые позволяли индийскому правительству на основании Закона о собственности эвакуированных (The Evacuee Property Act) конфисковывать собственность мусульман, покинувших Индию. Позже существенный ущерб был нанесен зажиточным мусульманам, особенно в штате Уттар Прадеш, в результате проведения земельной реформы, отменившей систему землеустройства заминдари, которая была основой их наследственного богатства и социального престижа.

     Мусульманам, особенно их верхам, пришлось приспосабливаться к новым условиям в независимой Индии, где по сравнению с индусами они остались в явном меньшинстве, а главное – утратили то влияние, которым располагали в колониальной Индии, а тем более в доколониальную эпоху. До августа 1947 г. большая часть мусульман находилась под преимущественным влиянием Мусульманской лиги. После раздела в Индии остались мусульманские лидеры, принадлежавшие к числу сторонников Индийского национального конгресса (ИНК), а также небольшое число руководителей МЛ. В политическом плане это привело к фактической ликвидации Мусульманской лиги почти сразу же после достижения Индией независимости.

     Перед руководством Индии встал непростой вопрос, связанный с социально-экономической и политической адаптацией мусульман к общественной жизни страны. Ответ на этот вопрос, похоже, был найден правительством ИНК во главе с Джавахарлалом Неру, которое провозгласило принцип секуляризма и отделения религии от политики.

     До обретения Индией независимости в стране действовали единые для всех граждан законы, охватывавшие практически все аспекты правовых отношений, кроме тех, которые касались семьи, брака, развода, выплаты алиментов, правил опеки над детьми и наследования. В 1949 г. при обсуждении проекта конституции в Учредительном собрании был поднят вопрос о принятии единого для всех граждан кодекса и в области семейно-брачных отношений. Однако члены собрания от мусульман выступили против этого. Они сослались на то, что начиная с 1920-х гг. Индийский национальный конгресс неоднократно принимал резолюции, гарантировавшие невмешательство государства в мусульманское личное право после достижения страной независимости. Тогда Неру уговорил членов Учредительного собрания не настаивать на едином гражданском кодексе.

     В виде компромисса в раздел конституции "Руководящие принципы политики государства" была включена статья 44, в которой говорится: "Государство будет стремиться обеспечить принятие для граждан единого гражданского кодекса, действующего на всей территории Индии". С тех пор почти 40 лет вопрос о едином гражданском кодексе не поднимался.

     Правящая партия ИНК объявила о своей приверженности обеспечению прав и защиты интересов всех граждан страны, включая мусульманское меньшинство. Таким образом, в сложных условиях недоверия между индусами и мусульманами создавалась атмосфера, способствовавшая политической и социально-экономической интеграции большей части мусульман в индийское общество. Это, в частности, проявилось в том, что мусульмане в своей основной массе пошли за Индийским национальным конгрессом, о чем свидетельствовали итоги первых трех парламентских выборов (1952, 1957 и 1962 гг.).

     Ориентир ИНК на широкую интеграцию мусульман в общественную жизнь стал меняться после смерти Неру в 1964 г. В стране стало нарастать влияние индусских религиозно-общинных сил, представленных главным образом РСС и его политическим крылом БДС – "Бхаратия джана сангх" (Индийским народным союзом, с 1980 г. – "Бхаратия джаната парти", БДП). В ответ на это оживилась деятельность мусульманских партий и группировок, таких как Джамаат-е-ислами (Общество ислама, основанное в

     1941 г.), выражавших интересы консервативных богословов и интеллигенции на Севере Индии, и Всеиндийская мусульманская лига в штате Керала (создана в 1948 г.).

     Со второй половины 1960-х гг. в Индии началась активная коммунализация политики, то есть привнесение в нее религиозного сознания, провоцирующего межобщинные противоречия. ИНК не смог активно противостоять развитию этой тенденции. Процесс интеграции мусульман в общественно-политическую и экономическую жизнь страны существенно затормозился. Это не замедлило проявиться в политике. На парламентских выборах 1967 г. мусульмане продемонстрировали свой отход от ИНК, что было особенно заметно в штатах со значительным мусульманским населением (Уттар Прадеше, Бихаре, Западной Бенгалии).

     Дальнейший отход мусульман от ИНК продолжился во время правления Индиры Ганди (1966-1984) и ее сына Раджива Ганди (1984-1989), когда религиозно-общинная политика все активнее внедрялась в общественную жизнь, а правительство ИНК все дальше отходило от секуляризма. Теряя влияние под напором религиозно-общинных сил, премьер-министр И.Ганди пошла на введение чрезвычайного положения в стране (1975-1977). Среди мероприятий, предпринятых в этот период, было изменение конституции Индии. В Преамбулу основного закона, характеризующую устройство страны, к формуле: "Индия – суверенная демократическая республика" были добавлены слова "социалистическая, секулярная". Таким образом, конституционно утверждался секулярный характер государства. Это должно было дать сигнал обществу о возврате к прежней политике, проводимой правительством Неру.

     Но на деле ИНК продолжал терять влияние, что проявилось в его поражении на парламентских выборах 1977 г. В состав нового коалиционного блока "Джаната парти" (Народной партии), сформировавшего правительство в центре, впервые вошла партия Бхаратия джана сангх, известная своими проиндусскими и антимусульманскими настроениями.

     В 1980 г. ИНК вновь одержал победу на выборах и вернулся к власти. Однако его политика в отношении прежней социальной базы стала меняться. В деревне произошел сдвиг акцентов в пользу крупных землевладельцев, в том числе выходцев из высоких каст. Это привело к политическому отчуждению от ИНК больших масс мусульман – сельскохозяйственных рабочих и арендаторов, что отразилось на результатах дополнительных выборов в парламент в 1985 г., на которых ИНК лишился многих голосов избирателей – мусульман.

     ОТСТУПЛЕНИЕ ОТ СЕКУЛЯРИЗМА

     Понимая значение мусульманского "банка голосов", ИНК попытался использовать мусульманских ортодоксов, которые могли бы оказать влияние на поведение избирателей из их общины. Этот политический расчет ИНК нашел свое яркое выражение в событиях, которые развернулись в 1985 г. вокруг судебного дела мусульманки Шах Бано, когда на повестке дня встал вопрос о едином гражданском кодексе. Еще в 1974 г. правительство закончило работу по внесению изменений в индийский уголовно-процессуальный кодекс (УПК). Одно из них затрагивало вопрос о содержании женщины после развода, что неизбежно было связано с отходом от установлений как индусского, так и мусульманского личного права. В новой редакции кодекс обязывал мужчину, вне зависимости от его конфессии, содержать родителей, детей и жену, в том числе после развода.

     В свою очередь, мусульманские богословы настаивали на том, что во всех семейных вопросах, включая развод и последующее содержание жены, суды должны принимать решения в свете указаний шариата, то есть мусульманского религиозного права, на основании которого содержание выплачивается только в течение трех месяцев после развода. Однако разведенные мусульманки начали обращаться в гражданские суды, которые с конца 1970-х гг. неоднократно выносили вердикты в их пользу, что вступало в противоречие с установлениями шариата по этому вопросу.

     Вскоре среди мусульманской общественности развернулась дискуссия о необходимости и целесообразности реформирования мусульманского личного права. Она достигла высшей точки в 1985 г. во время судебного разбирательства по делу разведенной 70-летней мусульманки Шах Бано.

     По вердикту Верховного суда Индии Шах Бано на основании уголовно-процессуального кодекса получала пожизненное содержание от бывшего мужа. При рассмотрении этого дела главный судья в своей речи подчеркнул, что в вопросах алиментов преимущество отдается УПК, а не личному праву, и женщины из мусульманской общины после развода, так же как и женщины из всех других религиозных общин, имеют право на содержание от бывшего мужа. При этом он сослался на авторитетную "Антологию Корана" (автор – английский востоковед Э.У.Лейн, издана в 1843 г.), приведя из нее следующую цитату: "Фатальным достоинством ислама является деградация женщины" (4). После чего он заявил о назревшей необходимости провести через парламент Индии закон о едином гражданском кодексе для всех религиозных общин.

     Мусульманские религиозные лидеры восприняли высказывание главного судьи как оскорбительное для их общины. Очень быстро вопрос приобрел политический характер. Однако суть проблемы заключалась не столько в неосторожном высказывании главного судьи Верховного суда, сколько в том, что своим вердиктом он создавал прецедент, в соответствии с которым решались бы и другие подобные дела в судах повсеместно в стране. Таких исков в судах, поданных мусульманками, к тому времени накопилось более сотни.

     Вокруг этого судебного вердикта началась острая политическая дискуссия. Мусульманские ортодоксы требовали отмены решения Верховного суда, ссылаясь на преимущество мусульманского личного права над уголовно-процессуальным кодексом.

     Правительство Раджива Ганди, и до этого во многом утратившее влияние среди мусульман, стояло перед выбором – идти на конфронтацию с мусульманскими фундаменталистами и таким образом лишиться инструмента влияния на мусульманские массы, или уступить им в надежде на политическую поддержку в будущем. Правительство выбрало второй путь. Весной 1986 г. парламентом Индии был принят Закон о защите прав мусульманок (на развод). По этому закону мужу полагается выплачивать содержание бывшей жене после развода в течение трех месяцев, а также алименты его детям от этого брака в течение двух лет. Если по истечении этого установленного срока у женщины нет средств к существованию, ее должны содержать ее родители и братья, а в их отсутствии – комитет вакф (мусульманская организация обязательной благотворительности) (5). Таким образом, этот закон полностью исключил из поля действия УПК разведенную мусульманку и передал решение ее судьбы в ведение мусульманского личного права, лишив возможности обращаться в гражданский суд. В результате мусульманки оказались в приниженном положении по сравнению со всеми остальными индийскими женщинами.

     Этот шаг по умиротворению консервативной части мусульманской общины вызвал резкий протест передовой общественности, квалифицировавшей его как ретроградный, и обостренную реакцию в разных общественно-политических кругах страны. Напуганная таким поворотом дела, Шах Бано была вынуждена отозвать свой иск из Верховного суда, решение которого было аннулировано.

     В дискуссию, затянувшуюся на несколько лет, были вовлечены не только мусульманские религиозные фундаменталисты, но и индусские шовинистические организации, требовавшие принятия единого гражданского кодекса по вопросам брака, развода, семьи, усыновления и наследования. Индусские общинные организации "Шив сена" (Армия Шиваджи), РСС, "Вишва хинду паришад" (Всемирный совет индусов) и другие проводили массовые шествия в поддержку этих требований во имя "национального единства". Сотни тысяч их сторонников были мобилизованы под лозунгом "Индуизм в опасности!". В ответ на это "Джамаат-е-ислами" и другие мусульманские общинные организации сплотились вокруг лозунга "Ислам в опасности!". Женский вопрос был использован различными политическими группировками для сведения счетов друг с другом. Да и в самом женском движении не было согласия по проблеме единого гражданского кодекса. Многие женские организации перевели дискуссию из плоскости гражданских прав женщин в область традиционных отношений в рамках ислама (6).

     КОМУ ЕСТЬ МЕСТО В ЦАРСТВЕ РАМЫ

     Последующие события, казалось бы, не затрагивали непосредственно мусульман, но в конечном итоге они, как часть индийского общества, оказались вовлеченными в них. Это было связано с принятым в 1990 г. решением правительства Объединенного фронта во главе с премьер-министром В.П.Сингхом реализовать рекомендации парламентской комиссии во главе с Б.П.Мандалом о резервировании (или квотировании) 27% рабочих мест в государственных учреждениях федерального подчинения и такой же доли мест в университетах для "прочих отсталых классов". В их число были включены не только индусские отсталые касты, но и часть мусульман, которым отводилось 4,2% мест по этой квоте (7).

     Против этого выступили мощные силы, представлявшие так называемые продвинутые индусские касты (высшие и часть средних). Негативная реакция БДП и стоящих за ней организаций на заявление премьер-министра В.П.Сингха о введении в действие рекомендаций комиссии Мандала была вызвана их обеспокоенностью тем, что политическое усиление "прочих отсталых классов" могло привести к дальнейшей потере влияния высших каст, особенно в Северной Индии. А это, в свою очередь, отрицательно сказалось бы на позициях партий и организаций, сделавших ставку на создание хинду раштра (государства индусов) и исповедовавших идеи индусского религиозно-общинного движения хиндутва (индус – скости).

     Идеология хиндутвы сводилась к созданию государства индусов, в котором господствующее положение должны занять ценности индуизма, в связи с чем индийским мусульманам и христианам предлагалось интегрироваться в индусскую социальную систему. Выдвигались также требования пересмотреть Конституцию Индии, изъяв из нее все, что касается секуляризма, модернизации общества и т.п.

     Тлевший в течение долгих лет конфликт в городе Айодхъя (штат Уттар Прадеш) вокруг мечети Бабура, которая, как утверждало руководство индусских шовинистических организаций, была построена в XVI в. на месте древнего индусского храма и где, по преданию, родился бог Рама, с середины 1980-х гг. обрел новое дыхание. По расчетам лидеров шовинистических организаций, идея строительства на этом месте индусского храма (что означало разрушение или перенос на иное место мечети Бабура) должна была сплотить всех индусов (против мусульман) и хотя бы на некоторое время отодвинуть на задний план острейшую проблему резервирования для "прочих отсталых классов". К середине 1980-х гг. произошло объединение всех индусских религиозных сект под общим символом Бхагван Рам (Господь Рама). Строительство храма на месте рождения Рамы в Айодхъе было объявлено святым делом для индусов не только Индии, но и всего мира.

     Однако расчет БДП на ослабление движения "прочих отсталых классов" тогда не оправдался. Между сторонниками рекомендаций комиссии Мандала и сторонниками строительства индусского храма наметилось противостояние, которое еще более усилилось после того, как в октябре 1992 г. Верховный суд Индии принял решение, обязывающее правительство ИНК претворить в жизнь рекомендации комиссии относительно резервирования 27% мест для "прочих отсталых классов".

     Хотя это решение Верховного суда ослабило позиции сторонников строительства храма бога Рамы, разрушительная машина индусского шовинизма к тому времени набрала такие обороты, что 6 декабря 1992 г. при бездействии правительства ИНК в центре мечеть Бабура была разрушена. В результате начались кровавые индусско-мусульманские столкновения, в ходе которых погибло около 1500 человек и еще пять тысяч было ранено. Правительство БДП в штате Уттар Прадеш было распущено центром, лидеры БДП, ВХП, РСС были арестованы (8). Начались выступления в Пакистане и Бангладеш в поддержку индийских мусульман. В ноябре 1993 г. в четырех штатах, где у власти ранее находилась БДП, были проведены выборы в законодательные собрания, в результате которых эта партия не набрала большинства. В этих штатах и стране в целом произошла крупная перегруппировка социальных и политических сил, связанная с изменениями в настроениях "прочих отсталых классов", напуганных воинственной позицией БДП и экстремизмом ее так называемых культурных организаций, назвавших себя сангх паривар (семьей РСС). Идейной платформой сангх паривар служит так называемый культурный национализм, выступающий против секуляризма как чуждого заимствования из арсенала западных ценностей, направленных против индуизма. Мусульмане, зарегистрированные касты (бывшие неприкасаемые) и "прочие отсталые классы" ясно осознали, что в пропагандируемом индусскими шовинистами царстве Рамы им не будет места.

     Индусский культурный национализм был отвергнут мусульманами и частью индусов, хотя "Бхаратия джаната парти" сохранила свое влияние среди высших каст и племен. А в 1998 г. она вновь пришла к власти во главе коалиционного правительства, что свидетельствовало о дальнейшем сдвиге политического истеблишмента вправо и принятии им индусского культурного национализма с явной антимусульманской направленностью (9). В результате проводимой БДП религиозно-общинной политики за последние два десятилетия произошло несколько крупных столкновений между индусами и мусульманами. Наиболее трагические среди них были связаны с упоминавшимся разрушением мечети в штате Уттар Прадеш, а также массовым побоищем мусульман в штате Гуджарат в 2002 г., в результате которого погибло около 2000 человек (10). Многочисленные комиссии по расследованию причин межрелигиозных столкновений не дали результата, их рекомендации остались без ответа. Правительства в этих штатах и в центре стремились приглушить последствия конфликтов во избежание дальнейшего обострения межобщинных отношений. Но у части мусульман сложилось мнение, что власти не защищают их. "Создалось впечатление, что убийство мусульман – это нормально", – говорит С.Али, президент Всеиндийской демократической ассоциации женщин (11).

     Все это привело к усилению у мусульман чувства недоверия к властям. Они уезжали из районов межобщинных столкновений, покидали дома, забирали детей из школ, где они учились вместе с детьми индусов. Таким образом, мусульмане фактически изолировали себя от остальных общин. Такая атмосфера изоляции и дискриминации усилилась после террористических актов в мире и самой Индии, в которых принимали участие мусульмане.  В такой обстановке основная масса мусульман политически сблизилась с теми группами избирателей, которые по своему социальному положению стояли рядом с ними – в том числе с более низкими индусскими кастами. Мусульмане вступали с ними в предвыборные союзы, поддерживали их лидеров. Это создавало новую социальную базу, основанную на принципах секуляризма. Успех на выборах таких лидеров, как Лалу Прасад Ядав в Бихаре, Мулаям Сингх Ядав и Маявати в Уттар Прадеше, в немалой степени стал возможным благодаря поддержке мусульманских низов. Мусульмане стали более активно участвовать в политической жизни, добиваться выдвижения своих кандидатов в законодательные и другие органы власти. Произошел заметный отход от прежней политики мусульманской элиты, которая сотрудничала главным образом с ИНК ради своих привилегий, в то время как простые мусульмане выступали в роли послушного "блока голосов".

     СОЗДАНИЕ КОМИТЕТА ПО МУСУЛЬМАНСКОЙ ОБЩИНЕ

     С приходом в 2004 г. к власти Объединенного прогрессивного альянса (ОПА) во главе с ИНК эта партия стала предпринимать шаги по привлечению мусульман на свою сторону. Тем более, что в крупных штатах – Уттар Прадеше, Бихаре, Западной Бенгалии и других они отошли от ИНК. Так, в Уттар Прадеше, где проживает более 30 млн.мусульман, они выступали на выборах вместе с отсталыми кастами и поддерживали "Самаджвади парти" (Социалистическую партию).

     Одним из таких шагов стало создание в марте 2005 г. по решению правительства Манмохана Сингха комитета по проблемам мусульманского меньшинства. Главой комитета был назначен судья Раджиндра Сачар, перед которым была поставлена задача изучить социально-экономическое положение мусульманской общины, в том числе ее проблемы в сфере образования, и дать свои рекомендации. Формирование этого комитета сопровождалось акциями протеста оппозиционных индусских партий. Особое осуждение вызвала поставленная перед комитетом задача установить численность мусульман в вооруженных силах. Обостренная реакция на это связана с тем, что в Британской Индии мусульмане составляли основу колониальной армии. К тому же индийское правительство всегда подчеркивало светский характер вооруженных сил, не выделяя какие-либо религиозные группы. Сразу заметим, что комитетом были получены данные о численности мусульман в ВВС и ВМС, но по просьбе министра обороны Индии они не были включены в его официальный отчет.

     Несмотря на оппозицию, комитет приступил к работе, собрал данные по всей стране, а также отдельно получил в письменном виде и устно ответы на свою анкету в 13 штатах, где мусульмане составляют значительную часть населения. Комитет Сачара проанализировал многие стороны жизни мусульман: их численность и расселение по регионам страны, вопросы занятости, уровень доходов и потребления, состояние образования и здоровья. Отдельному изучению были подвергнуты данные о сохранении кастовой системы в мусульманской общине. Комитет принял во внимание и политическую ситуацию в стране, где, как отмечалось, с середины 1980-х гг. организации, входящие в "семью РСС", пропагандировали идеологию хиндутвы, одновременно обвиняя мусульман в отсутствии патриотизма. С начала 1990-х гг. индусская шовинистическая организация "Вишва хинду паришад" повела прямую атаку против мусульман, называя их террористами, а их религиозные школы медресе – рассадниками террора. Само учреждение правительством комитета Сачара было расценено этими силами как очередной акт поощрения мусульман.

     СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ МУСУЛЬМАН

     Создание комитета по мусульманской общине было продиктовано насущной необходимостью уточнения реальной ситуации в положении мусульман. Данные, характеризующие уровень социально-экономического развития мусульман, говорят о том, что они находятся на нижних ступенях индийского общества. 60,2% мусульман, живущих в сельской местности, не имеют земли (средний показатель по стране 43%). Только 2,1% мусульман-фермеров имеют трактор, и 1% – водяные насосы. Лишь у 10% мусульманских семей в деревнях есть возможность пользоваться проточной водой, в том числе водопроводом (средний показатель по Индии – 25%). Так же плохо обстоит дело с электрификацией мусульманских сел. Более того, число деревень, не имеющих электроснабжения, не только не уменьшается, но даже растет.

     В сфере образования мусульмане отстают от большинства других социальных групп. Уровень грамотности среди мусульман (2001 г.) составляет 59,1% (при среднем по Индии 64,8%). Для мусульманок этот показатель равен 50,1%, для индусок – 65,1%, для христианок – 80,3% (12). В городах 60% мусульман никогда не учились в школе. И только 4% окончили ее. Вопреки сложившимся стереотипам о том, что мусульмане предпочитают посылать своих детей в медресе, реальная картина выглядит иначе. Всего 4% детей из семей мусульман учатся в медресе. Среди получивших высшее образование мусульмане составляют менее 2% (3,1% в городах и 0,8% в деревнях).

     Производительной деятельностью заняты 31% мусульман (16% мусульманок), 40% индусов (31% индусок), 40% христиан (37% христианок).

     За 60 лет независимости не было обеспечено адекватное участие мусульман в управлении страной. На государственной службе они занимают всего 4,9% постов, в основном на низовых уровнях. Характерно, что даже в штатах, где мусульмане составляют большую часть населения, их участие в государственной службе не соответствует их численности. Так, в Ассаме, где доля мусульман в населении составляет 30,9%, их представители занимают на государственной службе всего 10,9% должностей. В Западной Бенгалии соответствующие данные – 25,2% и 4,7%, в Уттар Прадеше – 18,5% и 7,5%.

     По трудовой занятости мусульмане уступают другим общинам. Соответствующие данные для мусульман – 31,3%, для индусов – 40,4%, для христиан – 39,7%.

     Одним из важнейших социально-экономических показателей отсталости мусульман является высокий показатель их бедности. При среднем показателе бедности по Индии в 26% (2001 г.) у мусульман он равен 31% – ниже, чем у всех других социальных групп, за исключением зарегистрированных каст и племен (35%). При этом среди городских мусульман бедность достигает 38,4% (больше, чем у зарегистрированных каст и племен) (13).

     РЕКОМЕНДАЦИИ КОМИТЕТА ПО МУСУЛЬМАНСКОЙ ОБЩИНЕ

     В ноябре 2006 г. комитет Сачара представил в парламент отчет на 400 страницах. Это было первое систематическое исследование проблем мусульманской общины на правительственном уровне. Основные выводы отчета: мусульмане страдают от обвинений в том, что не являются патриотами Индии. Им приходится каждый день доказывать обратное. Заявления о том, что мусульмане якобы находятся в привилегированном положении, не соответствуют действительности. Более того, их общий уровень социально-экономического развития ниже средних показателей по стране. Комитет подчеркнул: мусульманская община – это яркий пример отсутствия достижений практически во всех сферах жизни. По большому счету, мусульмане находятся чуть выше зарегистрированных каст и племен (то есть низов индийского общества), а по некоторым социально-экономическим показателям нередко даже уступают им, так же как и другим религиозным общинам – христианам, сикхам, джайнам и буддистам.

     Комитет отметил, что в самой мусульманской общине наблюдается расслоение как экономическое, так и социальное. Три основных ее социальных сегмента состоят из ашрафов, аджлафов и арзалов. Ашрафы – это потомки выходцев из арабских стран или принявших ислам несколько столетий назад представителей высших индусских каст. В социально-экономическом плане они являются самым благополучным слоем среди мусульман. Аджлафы по роду занятий схожи с индусскими отсталыми кастами, небольшая их часть владеет землей. Арзалы – это некогда обращенные в ислам индусские низшие касты. Именно они находятся в самом тяжелом положении. Их традиционные занятия по существу те же, что и у зарегистрированных каст. Большинство арзалов работает в качестве мясников, прачек, брадобреев, уборщиков и т.п. Переход в ислам не принес каких-либо заметных изменений в их социально-экономическое положение.

     Таким образом, можно говорить о том, что стратификация среди индийских мусульман в основном соответствует кастовому делению среди индусской общины.

     В отчете комитета Сачара был поднят непростой вопрос о мусульманах, предки которых некогда были неприкасаемыми и приняли ислам в надежде улучшить свое положение. В независимой Индии их потомки пытались добиться тех же льгот (то есть резервирования рабочих мест в государственных учреждениях и учебных заведениях), которые получили зарегистрированные касты. Однако Указом президента Индии (о зарегистрированных кастах) от 1950 г. им было отказано в таких льготах (14).

     Комитет по мусульманскому меньшинству предложил создать "Комиссию равных возможностей", которая занялась бы вопросами обездоленных групп населения, включая мусульманские низы. Они нуждаются в многосторонней помощи, в том числе при поступлении в учебные заведения, при трудоустройстве, в продвижении их представителей в органы власти в центре и на местах, а также в органы самоуправления на всех уровнях. Комитет рекомендовал включить мусульманские низы или в списки зарегистрированных каст, или в отдельную группу "прочих отсталых классов", которым в соответствии с Конституцией Индии предоставляются определенные льготы (15).

     Отчет комитета подвергся обсуждению в Народной палате парламента в декабре 2006 г. Несмотря на ожесточенную критику со стороны "Бхаратия джаната парти", настаивавшей на том, что создание комитета Сачара и его отчет преследуют политические цели, министр по делам меньшинств А.Р.Антулей заявил, что рекомендации отчета будут полностью выполнены в 2007 г. Его поддержал премьер-министр Манмохан Сингх, который заявил, что правительство взяло на себя обязательство устранить несправедливость и отсталость, от которых страдает мусульманская община. Любое демократически избранное правительство обязано решать проблемы неравномерного развития в обществе, подчеркнул премьер. Правительство ОПА искренне заинтересовано в достижении равенства всех частей общества и предпринимает шаги, чтобы оказать помощь мусульманам в сфере образования и социально-экономического развития. Нужно ликвидировать разрыв между ними и остальным обществом (16).

     Политическая позиция правительства ОПА, поддержавшего рекомендации комитета Сачара, безусловно, имеет большое значение для защиты интересов мусульман, особенно их беднейшей части. Однако на деле реализация конкретных мер в этом направлении сталкивается с большими трудностями. В настоящее время мусульмане теоретически уже имеют право на резервирование мест в государственных учреждениях и учебных заведениях по квоте "прочих отсталых классов". Но на практике эта рекомендация не выполняется. Мусульман обвиняют в том, что они выступают конкурентами индусских отсталых каст, которые также входят в список, составленный комиссией Мандала.

     Впрочем, среди представителей индусских низших каст, которые активно выступали в пользу резервирования для беднейших мусульман, был лидер "Бахуджан самадж парти" (Партии большинства народа) Канши Рам. Сегодня требование предоставления льгот бедным мусульманам поддерживает министр центрального правительства, выходец из зарегистрированных каст Рам Вилас Пасван. Это же мнение разделяет и другой министр, мусульманин Сайфуддин Соз: "Если правительство пойдет на то, чтобы предоставить резервирование мусульманам, то богатая их часть не должна им пользоваться" (17).

     Другие политики и ученые предлагают вместо квот ввести "положительное действие" по американскому образцу. Это означает контроль общественности над тем, чтобы при приеме на работу, учебу, при выдвижении кандидатов на выборах соблюдалось представительство всех общин, особенно тех, которые традиционно были подвержены дискриминации. Но для этого требуется более высокий уровень организации гражданского общества.

     Как отмечают некоторые индийские аналитики, крупные практические шаги в пользу мусульманской общины чреваты возможными потрясениями (18). Тем более, что за последние два десятилетия произошло несколько крупных столкновений между индусами и мусульманами. С учетом всего этого умеренные индийские политики и эксперты считают, что проведению мероприятий в пользу мусульман должна предшествовать общеиндийская дискуссия по вопросу об улучшении их положения, в том числе по введению льгот в их пользу. Иначе может повториться ситуация 1990-х гг., когда, по замечанию лидера "Бхаратия джаната парти" и тогдашнего министра внутренних дел Индии Л.К.Адвани, страна была на грани гражданской войны.

     Сами мусульмане относятся к устным заверениям руководства правящей партии ИНК с недоверием, что получило подтверждение на завершившихся в мае 2007 г. выборах в законодательное собрание Уттар Прадеша. Мусульмане оказали поддержку партии "Бахуджан самадж парти", которая одержала сокрушительную победу, завоевав абсолютное большинство мест – 206 из 403, а ее лидер Маявати в четвертый раз стала главным министром этого штата. Партия Индийский национальный конгресс получила 22 места, БДП – 50.

     Процесс решения проблем мусульманского меньшинства в Индии в условиях преобладающего индусского большинства происходит очень медленно, с большими издержками для мусульман, а значит, и д