Небольшой бар в американском городке Ферфаксе полон посе­тителей—в основном подрост­ков. Все как один с массивны­ми цепями, шипованными браслетами и прическами всех цветов ра­дуги. На сцене выступают смуглые музы­канты в потертых футболках и стоптан­ных кедах. Закончив очередную песню, солист кричит: «Остановите ненависть!» Зал отвечает ему одобряющим подвыва­нием. Человек с гитарой — Омар Вакар, 26-летний сын пакистанских иммигран­тов, лидер группы Diacritical, которая иг­рает мусульманский панк-рок.

     В Соединенных Штатах уже более дю­жины исламских панк-рок-групп. Подоб­ные группы — желанные гости на мусуль­манских мероприятиях, недавно они даже сообща выступили на конференции Ис­ламского общества Северной Америки, мероприятии традиционалистском и пафосном. Песни этих групп — в ротации рейтинговых радиостанций.

     Сама идея мусульманского панк-рока кажется нелепой: фундаменталистский Ислам вообще запрещает любую музыку, что уж говорить о панке. Это такой же нонсенс, как если бы, например, в Совет­ском Союзе существовало что-то вроде «Комсомольского движения неформа­лов». Правда, сами музыканты ничего сверхъестественного в своей музыке не видят. Новоиспеченные панки родились в семьях арабов, пакистанцев и иранцев, приехавших в США в 1960-1980-х годах. В детстве они, как и другие маленькие американцы, играли в видеоигры, слушали модную музыку и молились — хоть и другому, но тоже Богу. 11 сентября 2001 г. они впервые вспомнили о своей этничес­кой и религиозной принадлежности. «После атаки на башни-близнецы мой од­ноклассник крикнул мне: "Посмотри, что твои люди сделали нам!" Я даже не сразу понял, кого он имел в виду», — вспомина­ет гитарист группы Kominas Саджахан Хан, 23-летний сын пакистанских иммиг­рантов, выросший в окрестностях Босто­на. Мусульманские панки — это дети пре­словутого столкновения цивилизаций, точно так же, как хиппи были порождени­ем вьетнамской войны.

     Панки-мусульмане называют свою му­зыку таквакор—эдакий гибрид арабского слова «таква» («набожность») и англий­ского «хардкор». «Пророк Мухаммед стремился уничтожать идолов. А что та­кое панк-рок, как не низвержение фети­шей?» — говорит новообращенный му­сульманин Майкл Мухаммед Найт, автор вышедшей в 2003 г. книги «Таквакоры», ставшей манифестом движения.

     Правда, от традиционной панк-идеоло­гии мусульмане ушли не так уж и далеко. Панк-культура объединяет в основном маргиналов, не согласных с существую­щим порядком вещей. Вот и панки-му­сульмане не согласны. Причем поводов для несогласия у них куда больше, чем у их европейских братьев. Таквакоры не под­держивают объявленную Бушем войну с терроризмом, усматривая в ней выпад против Ислама. Но они точно так же воз­мущаются исламскими фундаменталис­тами и их кровавыми терактами. «Мы против терроризма и насилия, мы за мир и единство», — утверждается на сайте группы под названием Vote Hezbollah («Голосуйте за "Хезболлу"»). «Я не выби­раю, чью сторону принять. Не люблю ни Буша, ни тех, кто устроил исламскую ре­волюцию в моем Иране», — говорит 18-летний Курош Пурсалехи. Правда, на его футболке портрет лидера той самой революции — аятоллы Хомейни.

     Мусульманские панки отличаются друг от друга по звуку, уровню мастерства и популярности. Кто-то с трудом собирает небольшой зал, у кого-то несколько десят­ков тысяч поклонников по всей стране.

     Композиции группы Al-Tawra (по-араб­ски — «революция») — монотонные араб­ские мелодии, «украшенные» грохотом взрывов и треском пулеметных очередей. Тяготеющая к фанку Kominas (в переводе с пенджабского — «ублюдки») радует пуб­лику болливудскими песнями, в которых исполнители сетуют на исламский фунда­ментализм и на то, как американские СМИ изображают благочестивых мусуль­ман. «Ублюдкам» даже удалось попасть в ротацию ВВС—с песнями «Закон шариа­та в США» и «Стань живой бомбой и взо­рви себя вместе с разногласиями».

     В поисках мусульманских корней моло­дые люди навели на своих головах ироке­зы, надели косухи и пошли панковать. Для них Ислам—это их личные взаимоот­ношения с Богом. «Недавно, — говорит Омар Вакар, — после выступления в баре я почувствовал, что мне необходимо по­молиться. Я опустился на пол здесь же». Обратиться к Аллаху в ночном клубе — в этом, наверно, и есть суть мусульманского панк-рока.

     Мэтью ФИЛЛИПС

      От редакции: Оставить эту статью без комментариев было бы большим неуважением к Исламу и нашим читателям. Оценивать этот западный материал не легко, просто не знаешь, как относиться к этим панкам, которые еще и называют себя мусульманскими. По внутренним ощущениям – это скорее эпатажный PR-прием продюсеров, чем искреннее желание творческого и духовного поиска молодых музыкантов. А может информационный прикол, эдакий небрежный, увесистый шар в сторону традиционных исламских представлений. А может и вовсе «утка», тоже увесистая и жирная. Находясь на обратной стороне земли весьма затруднительно проверить на подлинность религиозные убеждения этих новоявленных неформалов, идентифицирующих себя с Исламом, как и трудно взять на веру все, что написано автором статьи. Легко сделать только одно – усомниться и не относиться всерьез, тем более что проамериканская пресса не дорого возьмет, чтобы лишний раз протащить через весь земной шар свой западный взгляд на устоявшиеся веками ценности. Так что, сомневайтесь с нами.