Фридрих Ницше сказал: «Когда ты заглядываешь в бездну, сама бездна заглядывает в тебя».

       Наблюдение немецкого философа как нельзя лучше подходит к одиннадцатому чемпиону мира. Бобби еще в юном возрасте заглянул в бездну шахмат, отдался полностью магической игре, вложил в нее всю душу! И оказался навеки потерян для всего остального мира. Его физическое обитание в пространстве и времени стало лишь видимостью, оболочкой истинного «Я», которое оказалось во власти шахмат.

       Некоторые скажут: продал душу дьяволу. Какой соблазн – получить в кредит нечеловеческие возможности! Обрести власть, силу, насладиться плодами жизни, достигнуть желанных вершин – а заплатить потом, когда-нибудь…

       У американца было иначе! Главным тренером Фишера всегда был Фишер. Он треннировался, работая до седьмого пота. И платил за успехи уже при жизни. С детских лет – слезами, нервными срывами, безмерным одиночеством. Фишер – это целая эпоха в истории шахмат. Он сумел привлечь интерес к шахматам хотя бы потому, что первым бросил вызов советским шахматистам и выиграл у Бориса Спасского в 1972 году, вырвав корону из рук Москвы. Кардинальное отличие Бобби от других игроков состояло в том, что он видел шахматы изнутри, потому что жил в них. Никогда не покидал шахматной доски, которая стала его домом и тюрьмой!

       Не считаю, что Фишер – величайший талант в истории шахмат. Но он, безусловно, самый фанатичный монах шахмат. Самозабвенное служение, данные Богом здоровье и энергия, аскетизм и отречение от всего мирского – вот истинные причины и источники величия американского чемпиона. То, что Морфи, Капабланка и Таль схватывали мгновенно за счет таланта, Фишер постигал в процессе работы. В результате самозабвенного труда он обогнал всех предшественников и сделал серьезный шаг вперед.

       Именно потому, что Фишер жил внутри шахмат, он был значительно выносливей соперников, что сказывалось во время продолжительных, напряженных турниров и матчей. Ничего удивительного: рыба всю жизнь проводит в воде, а птица часами парит в воздухе, не испытывая усталости. Для Бобби шахматы были воздухом, водой, едой, средой обитания. Его сильные и даже подчас более талантливые соперники только за доской выкладывались на сто процентов, погружаясь в игру, с тем чтобы после партии вынырнуть, отдышаться, отдохнуть. Фишер же всегда оставался там, на глубине. Выражаясь футбольным языком, великий американец всегда имел преимущество своего поля! А значит, изначально получал перевес.

       Фишер был исключительно сильным, тотальным аналитиком. Добросовестно изучил всю доступную литературу, причем прекрасно помнил прочитанное долгие годы.

      К началу 70-х годов, к моменту старта своего восхождения, Фишер стал самым эрудированным игроком в мире, вобравшим в себя все шахматные знания, накопленные человечеством на тот момент. Именно такая тотальная подготовка позволила американскому претенденту буквально в каждой партии матча в Рейкъявике избирать новые дебюты. Никто ранее и никто после него не мог играть в подобном стиле на высоком уровне. Тактика «скользящих дебютов» была под силу только такому стопроцентному фанатику, как Фишер.

       Шахматное образование, эрудиция, дебютные наработки – всё это можно сравнить с мускулатурой атлета. Фишер был накачан до предела! Причем каждая мышца в его шахматном теле была рабочей, выполняла в бою свою функцию. Ни единой капли жира, ничего лишнего.

      Будучи прилежным учеником советских гроссмейстеров, Бобби взял от них лучшее. Собрав воедино методичность Ботвинника, технику Смыслова, фантазию Таля, надежность Петросяна, боевые качества Спасского, дебютную глубину Геллера, Фишер добавил в этот великолепный коктейль небывалую энергию и огромные амбиции – в итоге получился идеальный, абсолютно универсальный шахматист!

       Что произошло с Фишером после завоевания титула в 1972 году? Он не сыграл ни единой партии в ранге чемпиона мира! Есть талантливый юноша, есть всепобеждающий претендент. А игр чемпиона мира по фамилии Фишер не было…

       Только один раз – двадцать лет спустя в Югославии – шахматный исполин смог вновь на короткое время выйти в свет, сыграв матч со Спасским. Однако, в отличие от своего исторического соперника Спасского, Фишер оказался совершенно беспомощен в жизни . Здесь, в миру, вне своей родной стихии великий шахматист остался всего лишь любителем, так до конца и не освоившим правила игры.

       Фишер жил в другом измерении…