Муфтию Казахстана Абсаттару хаджи Дербисали в прошлом году исполнилось 60 лет. Это единственный глава Духовного управления мусульман на постсоветском пространстве с высшим светским гуманитарным образованием и опытом дипломата. Как академический арабист стал управлять мусульманским сообществом огромной страны в новейшее время? Складываются ли отношения новой государственной системы независимого Казахстана и его многоликого общества с мусульманами?

— Ваше имя на слуху у всех, кто интересуется Исламом в СНГ, и все же мы Вас недостаточно знаем. Главное, что всех удивляет: как это арабист возглавил мусульман такой огромной страны, как Казахстан?

      — Таково было решение III Курултая мусульман Казахстана 24 июня 2000 года.

      Напомню, что мой предшественник Ратбек хаджи Нысанбайулы прослужил 10 лет главой ДУМ Казахстана, которое стало самостоятельным на I Курултае в 1990 году, отделившись от созданного еще в 1943 САДУМ (Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана) в Ташкенте. Время стремительно меняет жизнь и выдвигает новые требования. Очевидно, на нынешнем повороте истории стала востребована именно моя квалификация как арабиста и дипломата.

— Как Вы относитесь к идеям интеграции мусульман на постсоветском пространстве?

      — Для меня это уже не просто идеи, мы приступили к конкретным шагам в этом направлении. 29 октября 2007 года на встрече в Астане мы пришли к единому мнению создать консультативный Совет верховных муфтиев Средней Азии для того, чтобы мы чаще встречались, обменивались мнениями относительно вопросов религии в нашем регионе. И практически получилось так, что тогда же прошло первое заседание Совета, в который вошли верховные муфтии Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана. Было принято решение, что председатель Совета будет избираться на три года. Казахстан стал его первым председателем.

— Вы говорите о среднеазиатских странах. А как сложились отношения с мусульманами России, в которой, как известно, насчитывается 59 муфтиев? Кстати, как Вы прокомментируете само это явление?

      — (Смеется). Ну, это просто невероятно, такого не может быть! Абсурд… Конечно же, в стране должен быть один муфтий.

      Я знаю о печальном разладе, который поразил исламское сообщество России после распада СССР, сочувствую мусульманам и при этом стараюсь поддерживать равные отношения со всеми. Так, мы постоянно встречаемся и с Равилем Гайнутдином, и с Талгатом Таджуддином, у нас нередко бывает Нафигулла Аширов, ведь сфера его внимания — это пограничные с Казахстаном территории азиатской части России.

      Очень важной и плодотворной стала встреча с председателем Духовного управления мусульман Нижегородской области Умаром Идрисовым и его молодыми соратниками, особенно с директором Издательского дома «Медина» Дамиром Мухетдиновым. Представленные ими Тафсир Абдуллы Юсуфа Али и серия «Ханафитское наследие» я хотел бы видеть в качестве настольных у каждого образованного мусульманина Казахстана. У нас ведь многие знают русский язык, и наличие современной русскоязычной серьезной литературы по Исламу, думаю, — наша общая с россиянами забота.

      Вообще, мы быстро находим общий язык с россиянами из-за глубинной близости нашей истории, культуры, а с татарами еще из-за корневой родственности наших языков и множества смешанных браков.

      Мы не забываем тот важнейший факт, что первым казием Казахстана с 1946 года был татарин Абд аль-Гаффар Шамсутдинов (1884–1953). Уверен также, что если у нас за спиной такое мощное тюрко-исламское прошлое, то и в будущее мы призваны идти сообща.

— А как же в Казахстане удалось избежать раздробленности среди мусульман, от которой страдает Россия? Вроде бы, в наследие от СССР нам достались схожие проблемы…

      — Вот уже 5 лет действует Институт повышения квалификации служителей Ислама, через который прошли переподготовку и получили аттестацию 420 имамов. Когда я заступил на пост у нас тоже была неразбериха, множество независимых, часто очень малограмотных имамов. Это крайне вредно и для мусульман, и для общества в целом. Вот мы и провели за это время работу по переаттестации, кого-то отсеяли, многим помогли поднять свой уровень.

— Это были силовые методы с помощью государства?

      — Да нет, ну что Вы! Мы сначала назначили грамотных людей главными имамами областей, они затем нашли людей для районов; проводим постоянно конференции и обсуждения. Действуем через дипломатию, ум, а не силовыми методами. Государство в наши дела вообще не вмешивается.

      Работу с кадрами мы ведем открыто, публикуем биографии назначенных имамов в 45-тысячной газете «Ислам и цивилизация» на казахском языке, объясняем, кто и почему назначен или смещен.

— Нас в России волнует вопрос, как преподавать детям основы религии (и какой религии) в светской государственной школе? Как у вас решается эта проблема?

      — В любой школе у нас за партами сидят и казахи, и русские, и еще много наций. Что же, священник придет и будет говорить о своей вере? Это ведь для детей русских, а остальным что: уйдите, к вам мулла потом придет? Или наоборот. Нет, в общей светской школе, которая финансируется государством, не должно быть уроков от какой-либо общины. Нужны широкие знания обо всех религиях, об истории своей страны. Религиозные знания каждый может получать в специальных учреждениях, основанных конфессиями.

— А сложились ли отношения с Православием в Казахстане?

      — Да, причем давно, и до меня. У нас крупная и влиятельная община Русской Православной Церкви Московского Патриархата. Хорошую память о себе оставил предыдущий архиерей Алексий, а с новым митрополитом Мефодием у нас тесный контакт. Он человек очень образованный, авторитетный, мы часто встречаемся.

— Поражает, что в Алматы 111 церквей и всего лишь… 27 мечетей.

      — Ничего странного. Ведь город Верный (затем Алматы) был основан Российской империей, с самым большим русским населением. Казахстан многонационален, и у нас много религий. В 1990-е годы появилось много католических и протестантских храмов. А мечетей у нас в стране ныне уже около 2 тысяч, многие строятся. В целом можно сказать: подъем экономики позволяет верующим всех конфессий вести строительство, идет возрождение религии.

— А есть проблемы между суннитами и шиитами?

      — У нас вообще очень мало шиитов. Большинство — сунниты ханафитского мазхаба, но в мечети мы зовем всех и не делим людей. Все у нас общее. В Иране я однажды был приглашен на диалог в специальный институт по сближению мазхабов и задал такой вопрос: «Вот вы международные встречи проводите во имя сближения мазхабов, а почему у вас в Тегеране нет ни одной суннитской мечети? Они только на севере Ирана есть, где казахи живут». Иранцы ответить не смогли.

— В России глубокие корни пустила исламофобия. А как у вас?

      — Ни в прессе, ни в быту, ни тем более на уровне государства исламофобии нет. Даже все русскоязычные издания к Исламу относятся уважительно и часто берут у нас материалы. В Казахстане — гармония и межрелигиозная дружба. Но они не падают с неба сами собой — мы над этим постоянно работаем.

— Еще у нас многие скептически относятся к внезапно проявившейся религиозности многих политиков: вчерашние коммунисты стоят, как Ельцин, со свечками в руках перед телекамерами… Насколько поддержка, которую президент Назарбаев оказывает Исламу, является частью политической игры?

      — Такой вопрос надо задавать человеку напрямую. Но, по-моему, поведение Назарбаева, как и миллиона казахов, это часть его исламской культуры. А Ислам при коммунистах крепче сохранился в быту Средней Азии, чем вера в других регионах СССР. Ничего удивительного.

      Но как президент, Назарбаев ходит также и на Пасху, и к буддистам. Он не делит граждан страны — он президент, избранный всеми и работает для всех.

— Вернусь к вопросу об интеграции мусульманских структур СНГ. Казахстан в силу многих причин лидирует как инициатор интеграции вообще, и в ШОС, в частности. Как бы Вы отнеслись к идее о подобной общей структуре для духовных управлений мусульман?

      — Только позитивно. В рамках СНГ было бы неплохо иметь, как это было и ранее при СССР, единый, подчеркну — совещательный, орган. Ведь у большинства из нас, мусульман СНГ, один мазхаб, очень много общего в культуре и языках, в общей истории, в личностях, развивавших науки и исламское просвещение. Как минимум, надо согласовать календарные вопросы. Я буду только «за» эту идею.

Джаннат Сергей Маркус