("The Times", Великобритания)Майкл Бурдо (Michael Bourdeaux), 13 января 2008

    Далеко на севере Европейской части России, в 50 километрах от Костромы, у дороги, проложенной в земле колесами машин, высоко на лестнице стоит отец Георгий Эдельштейн. Стараясь бессильной рукой удержать кирпич, другой он кладет раствор, заделывая пролом в стене своей деревенской церкви. Но сейчас реконструкции храма ему уже помогают заключенные, потому что недавно Эдельштейн пошел к мэру и сказал: 'Государство разрушило мою церковь. Вы можете помочь мне восстановить ее'.

    Сегодня ремонт и восстановление церквей - обычная картина во многих из 89 регионов России: Русская Православная церковь переживает пору настоящего возрождения. Во всех уголках страны то там, то здесь видны реставрированные храмы. По официальным данным, сегодня в России около 28 тысяч приходских церквей, 732 мужских и женских монастыря; открыты новые семинарии, где активно готовят будущих священников.

    Это возрождение - явление никоим образом не чисто религиозное. Московский патриархат, определяющий политику всей Русской Православной церкви, действует фактически как агент президента Путина, подводя под его контроль все сектора общества. И, поскольку Дмитрий Медведев, которого Путин называет своим преемником - также воцерковленный православный христианин, никаких изменений в отношениях между церковью и государством в ближайшее время, судя по всему, не предвидится.

    В 1985 году, когда к власти пришел Михаил Горбачев, никому и в голову прийти не могло, что церковь когда-нибудь обретет такое влияние. Еще при Брежневе верующих сажали в тюрьмы, а христианской литературы и возможности получить христианское образование в стране не было вообще.

    Корни подобного, казалось бы, несоответствия статуса церкви ее роли в жизни общества следует искать в первых годах советской эпохи: в 1927 году митрополит Сергей вынужденно, под давлением властей, подписал декларацию о своей лояльности советскому государству. Никакого опровержения этой декларации пока так и нет. Группа церковных иерархов, запершись на одном из Соловецких островов в Северном Ледовитом океане, где была тюрьма, написала письмо с осуждением политики Сергия, однако они так и умерли в безвестности. В ответ на эту уступку Сталин не дал церкви никаких привилегий, и террор против нее все усиливался, пока не началась Вторая мировая война.

    В 1943 году Сталин вызвал в Кремль всех епископов, еще остававшихся на свободе, и по результатам беседы между государством и церковью был подписан конкордат, остающийся нормой даже сегодня: лидеры церкви обязались никогда не критиковать политику правительства, а церковные институции и назначения иерархов становились подконтрольны государству.

    Эта политика несколько изменилась только с приходом Горбачева: в 1990 году с его санкции был принят новый закон, гарантировавший свободу вероисповедания. Однако многие - как коммунисты, так и лидеры Русской Православной церкви - посчитали этот акт некой индульгенцией, оправдывавшей анархию. Закончилось это тем, что следующий президент Борис Ельцин, пойдя на поводу у старой гвардии 'государственников' и 'церковников', издал новый закон 1997 года, в котором признавалось привилегированное положение православной церкви, а также трех других 'традиционных религий' - ислама, иудаизма и буддизма - перед остальными. В результате протестанты, католики и представители всех других христианских конфессий превратились в 'христиан второго сорта'.

    Этот закон противоречит закрепленному в конституции принципу разделения церкви и государства, но ни полицией, ни судами до сих пор широко не применяется. Тем не менее, протестанты кое-где подвергаются нападениям. Так, 27 декабря в Калуге члены экстремистской пропутинской молодежной группировки 'Наши' в один и тот же вечер побили все стекла в окнах баптистской и пятидесятнической церквей в Калуге. Где была организована эта акция - 'на местах'? или указание пришло с самого верха? А закон, несмотря на то, что сейчас 'ушел в спячку', может быть в любой момент 'разбужен', если Кремлю вздумается как-то надавить на религиозные меньшинства.

    Но Московский Патриархат даже и без этого действует так, будто возглавляет государственную церковь. Те немногие православные священники, кто выступает против симбиоза церкви с государством, подвергаются суровой критике, некоторых даже пытаются лишить средств к существованию. Патриарх Алексий Второй уже несколько раз выступал с публичным благословением российской армии - в частности, благословил он ее и перед карательным походом в Чечню, где она до основания разрушила столицу Грозный и жестокостью вынудила местное население к повиновению. Недавно православные священники окропили святой водой новую зенитную ракету 'Триумф', а 4 сентября прошлого года Патриархат отметил 60-летие со дня основания советского ядерного арсенала благодарственной службой в Храме Христа-Спасителя в Москве, до отказа наполненного высокопоставленными военными со значками в честь святого Серафима Саровского, монастырь которого расположен недалеко от города Арзамаса, одного из центров российской ядерной промышленности.

    Кроме того, Московским Патриархатом уже давно расстрижен отец Глеб Якунин, московский священник, в 1990 году избранный делегатом в группу, работавшую с архивами КГБ, и обнаруживший, что сотрудничество между некоторыми епископами и органами государственной безопасности было гораздо теснее, чем он предполагал. Естественно, никакого церковного расследования по этому поводу проведено не было - поскольку слишком многие представители церковной иерархии, не исключая и самого Патриарха, получили свои посты из рук власть предержащих.

    Иногда епископы действуют напрямую в качестве агентов светской власти. В 80-е годы прошлого века отец Сергей Таратухин попал в тюрьму как антисоветчик и диссидент, в тюрьме уверовал в Бога, выучился на духовный сан и стал священником исправительной колонии ? 10, что невдалеке от города Читы в Восточной Сибири. Отработав в этом качестве семь лет, он подружился с одним из заключенных по имени Михаил Ходорковский. Ходорковского осудили в Москве за финансовые махинации, однако уже тогда многим казалось, что дело против него скорее политическое.

    Убедившись, что Ходорковский на самом деле - политический заключенный, Таратухин начал кампанию в его защиту. Однако тут же вмешался епископ его епархии Евстафий и отослал его в один из отдаленных приходов. Таратухин не подчинился, за что и был расстрижен. И недавно по телевидению была показана жалкая сцена покаяния, в которой Таратухин очень напоминал священников, в старые времена раскаивавшихся в антисоветской деятельности. Епископ предложил ему прощение и частичное восстановление в сане - а пока Таратухин организует сбор мусора вокруг нового собора в Чите и лопатой сгребает снег с дорожек.

    Институт Кестона (Keston Institute) готовит к изданию восьмой, и последний, том русского издания 'Энциклопедии религии в сегодняшней России' (Encyclopaedia on Religion in Russia Today). И все свидетельства, имеющиеся в распоряжении ее составителей, говорят об одном: если закон еще и не признает открыто Русскую православную церковь государственной, то на практике государство относится к ней именно так.

Кэнон Майкл Бурдо (Canon Michael Bourdeaux) - председатель Института Кестона при Оксфордском университете.