1.Геополитический аспект зарождения протестантизма

     В конце XIII в., вследствие завоевания королями Португалии, Кастилии и Арагона, Пиренейский полуостров (без Гранадского эмирата), стал христианским. А уже в первой половине XV в. фиксируется усиление португало-кастильского противостояния, обусловленное направленностью к овладению далекими от Европы территориями. Первоначальное лидерство в этой борьбе было определено географическим преимуществом португальцев, обосновавшимся на европейском юго-западе. Тем самым Африка оказалась в "зоне видимости" Португалии, которая к тому же находилась далеко выдвинутой и в водах Атлантики. А все пути в Азию вели через океан. Не случайно именно португальцы "пробили" первичный участок нового пути в Индию, и затем оказались и на африканском континенте, зафиксировав там свое "представительство". Португалия добилась от папы Николая V особых прав на овладение африканскими землями, получив разрешение на обращение местных жителей в рабство. Но при этом, согласно буллам Николая V (1452 и 1455 гг.), португальцы выглядели миссионерами, т.к. превращение африканцев в рабов обосновывалось их отказом принять христианскую веру. Буллой же Каликста III (1456 г.) король Португалии Альфонс V стал обладателем прав верховной юрисдикции как над уже завоеванными вне пределов Европы территориями, так и над "прогнозируемыми" в приобретении новыми землями. Таким образом, первые же внешнеэкспансионистские шаги европейских государств получили освящение церкви, что свидетельствует о взаимных интересах папства и ряда стран в проведении колониальной политики. Говоря другими словами, преобладающим в происшедших событиях был геополитический акцент, а озвученные миссионерские цели несли характер внешнего "прикрытия" истинных задач завоевания.

    В последнее десятилетие XV в. черты мировой державы начинает приобретать Испания. Убедившись на португальском «примере» в видной роли папского престола во внешней экспансии, в 1492 г. испанская королевская чета в лице Изабеллы и Фердинанда "вознесла" на него Родриго Борджиа (Александр VI). В том же году Христофор Колумб подписывает с Испанией контракт, нарекающий его "вице-королем и главным правителем на всех названных островах и материках, которые он...откроет или приобретет в названных морях"(1). Распространившаяся информация после первой экспедиции об открытии им "Вест-Индии" вызвала переполох в Португалии, т.к. испанцы отказались признавать папские пожалования португальцам. Нарастал конфликт, и в этот момент Испания стала получать дивиденды от немалых затрат, вложенных в "предприятие" по "занятию" Борджиа "кресла" папы. Согласно буллы Александра VI (май 1493 г.), все земли, открытые Кастилией западнее меридиана, проходящего в 100 лигах западнее островов Зелёного Мыса должны принадлежать ей, восточнее - Португалии. Естественно, что этому экспансионистскому решению булла «предоставила» религиозное обрамление: "Считаем мы долгом нашим пожаловать Вам по собственной нашей воле и в Вашу пользу то, что позволит Вам с еще большим душевным пылом продолжать во славу Божию Ваше святое и достохвальное дело, столь угодное нашему бессмертному Господу... Среди прочих деяний, угодных всемогущему Господу и желанных сердцу нашему, наибольшее значение в наше время имеет возвеличение католической веры и христианской религии и ее укрепление и распространение ради спасения душ и ради смирения и обращения в эту веру варварских народов"(2). Так тандем церкви и государства привел к возможности присвоения далеких территорий посредством "освящения" колонизации религиозным институтом.

    Спустя год испано-португальские переговоры завершились подписанием Тордесильясского договора, по которому демаркационная линия, разделявшая испанские и португальские сферы влияния за пределами Европы, была перенесена в пользу португальской стороны. Стороны "условились и согласились во избежание сомнений и споров относительно островов и земель, уже открытых, или тех, которые будут открыты в море-океане...не...совершать открытий и завоеваний и не...вести торговлю за разделительной линией"(3). Тордесильясский договор начальной эпохи Великих географических открытий фактически стал первым в истории соглашением о территориальном разделе мира, способствуя формированию колониальной системы. Главенствующим фактором в этом явился далеко не принцип повсеместного распространения Христианства, как это очень часто преподносится. Религиозный контекст играл всего лишь "партнерскую" роль по расширению политико-экономического могущества отдельных государств. В то же время под предлогом необходимости «уравнения внешнеполитических прав» всех христианских стран укреплявшиеся Франция и Англия не признали Тордесильясский договор. Так, король Генрих VII предоставил знаменитому мореплавателю Джону Каботу официальное разрешение для захвата любых открытых им островов или материков в пользу Англии. Таким образом, с момента зарождения в Европе национальных государств между ними начались противоречия, вызванные политическими интересами. Вследствие этого появились геополитические противники и у официальной церкви, поддерживавшей интересы отдельных стран.

    Естественно, что и сама папская система церкви с собственной четко организованной структурой вертикальной подчиненности изначально не была заинтересована в реальном суверенитете и консолидации молодых государственных образований. Так, итальянский мыслитель Никколо Макиавелли писал: "Церковь держала и держит нашу страну раздробленной,..ни одна страна никогда не бывала единой и счастливой, если она не подчинялась какой-нибудь одной республике или же какому-нибудь одному государю...Причина, почему Италия не достигла того же самого, почему в ней нет ни республики, ни государя, которые бы ею управляли, - одна лишь Церковь"(4). Однако подход церкви к проблеме "раздробленности" определялся исключительно в зависимости от партнерских взаимоотношений (в геополитическом плане) с каждым отдельным государством. Данная политическая близость посредством различных булл приводила и к «освящению» внешнеполитических шагов «союзников».

    Вполне очевидно, что незадействованные в «светско-религиозном» тандеме страны могли оказаться обвиненными папой в нарушении каких-либо "предписаний Господа". По этой причине не пользовавшиеся благосклонностью Рима правители государств просто обязаны были предпринять шаги, должные способствовать независимости от папского аппарата. Для выхода из-под «официального» контроля, эти страны начали подминать под себя местные "представительства" церкви. Как следствие, наступил черед церковного раскола, реальной причиной которого стало столкновение политических интересов церкви и отдельных европейских стран. Так начал зарождаться протестантизм, первоначально получивший широкое распространение в Голландии, Шотландии, ряде регионов Германии; в меньшей степени - на севере и востоке центральной Европы. Уже в 1526 г. Шпейерский рейхстаг принял постановление о праве каждого немецкого князя выбирать религию для себя и своих подданных. Отмена через три года этого постановления вызвала протест со стороны 5 князей и ряда имперских городов Германии (отсюда родоначалие самого термина "протестантизм"). В свою очередь, "Актом о верховенстве" английского парламента в 1534 г. была создана Англиканская церковь, во главе которой стал король Генрих VIII. Под влиянием светских властей находилась и католическая церковь во Франции. Таким образом, можно заключить, что церковный раскол стал проявляться не на основе идейных споров о сути религии в лоне церкви; рождение протестантизма являлось реакцией целого ряда стран на факт "отлучения" их от дележа неевропейского "территориального пирога". Оболочка же «религиозного сепаратизма» возникла по той причине, что церковь играла одну из ведущих ролей в мировой геополитике.

    2.Окончательный раскол европейского христианства

    Вполне очевидно, что распространение идей протестантизма не могло не беспокоить официальную церковь и тесно сотрудничавших с ней правителей государств, осознающих появление стран-конкурентов за обладание новыми территориями, следовательно, и мировыми богатствами. Как представляется, именно этим фактором объясняются шаги, предпринятые папским "режимом". В рассматриваемый период резко активизируется «посланническая» деятельность католиков, получившая название «миссионерской». Первенство в употреблении термина "миссия" принадлежит Игнатию Лойоле, главе утвержденного в 1540 г. Павлом III "Ордена иезуитов", которому на этом этапе отводилась особая роль, вследствие особой приближенности испанцев папскому аппарату. Правда, первоначальный смысл слова "миссия" обозначал проповедь и процесс возвращения протестантов в католичество. Международное же значение этот термин приобрел чуть позднее.

    В целом в вопросе "продвижения" веры нет ничего необычного. Христианская церковь изначально считала себя "вселенской", называя одной из своих главных целей "спасение" всех людей вне зависимости от национальной принадлежности. Другое дело, что это "спасение", активизировавшееся на этапе распространения протестантских идей, действительной целью ставило расширение сфер влияния. Поэтому не случайно, что во главе миссионерства стояли государства. Так что религиозная и светская власти вновь действовали сообща, тем более что без "добра" церкви акции не были бы "освященными". Если внутри Европы иезуиты выполняли функции по недопущению дальнейшего разрастания протестантских идей и ослаблению позиций стран, их придерживавшихся, внешние миссионерские шаги начались с Нового Света. А с 1542 г. стала осуществляться попытка массовой христианизации жителей Индии, островов Малайского архипелага и Японии, после чего один из сподвижников И.Лойолы Франциск Ксаверий планировал при помощи короля Португалии Жуана III снарядить военную экспедицию для атаки Мекки. Возможно, что смерть Ф.Каверия приостановила реализацию этого плана.

    Миссионерство обрамлялось, однако, далеко не в мирные формы. Как свидетельствует немецкий иезуит Йозеф Лортц ("лорцевская" школа католических специалистов по лютеранству), «уже первые миссии на Востоке (где жили народы, имевшие древнюю культуру) и в Америке (где жили народы, не знавшие цивилизации, но где существовала также древняя культура - инков) столкнулись с серьезными внутренними трудностями... «христианские» завоеватели вели себя как мучители, угнетатели и истребители, да к тому же оказывались безнравственными людьми...

    Христианская культура в ходе колонизации многократно совершала греховные деяния...методы и сопутствующие обстоятельства этой деятельности далеко не всегда соответствуют духу Евангелия»(5/а,б). Об этом же писал пастор, преподаватель "Конкордия-колледжа" (Сент Пол, штат Миннесота, США) д-р Милтон Л.Рудник: "Личный пример многих европейцев противоречил постулатам веры, которую они пытались распространять. Сексуальная аморальность, жадность и духовное безразличие были характерны для большинства, что лишь приводило к путанице и цинизму среди местного населения, сравнивавшего подобное поведение с христианскими идеалами"(6). Признал этот аспект и Бенедикт XVI: "Нельзя забывать о страданиях и несправедливостях, причиненных колонизаторами коренным народам, основные человеческие права которых часто попирались"(7).

    Данные факты однозначно свидетельствуют о геополитическом, а не религиозном характере "миссий" по повсеместному "продвижению" Христианства, что подтверждает занимавший должность председателя Германской епископской конференции (1976-1987 гг.), кардинал Йозеф Хеффнер: "Под защитой колониальных держав начали деятельность по обращению в свою веру христианские миссионеры. Тесные связи посланцев Церкви с колониальными властями зачастую создавали у местного населения впечатление о том, что христианская миссия - сопутствующее явление европейского колониализма"(8). Вторит Й.Хеффнеру и венгерский историк (протестант-лютеранин) Ене Гергей. Хотя Е.Гергей использует термин "совпало", когда говорит о распространении "миссий" с колонизацией, он в то же время признает, что участие католических миссий "в разрушении старой, традиционной культуры и веры служило интересам колонизации"(9).

    На этом фоне доктрины протестантизма получили «документальное оформление»: "Протестантское (Галликанское) Исповедание Веры" (Париж, 1559 г.), Каноны Дортского синода (Дордрехт, 1618-1619 гг.),

    Вестминстерское Исповедание Веры (Лондон, 1643-1649 гг.). Придавшие протестантизму официоз установления этих «исповеданий» (наряду с различного рода законами), позволили некатолическим странам предпринять антипапские действия. Так, с 1587 г. в Голландии были запрещены публичные католические богослужения; в Англии лица, создававшие препятствие причастию в англиканской церкви, лишались права занимать государственную должность и т.д. Но при этом, вследствие отсутствия необходимых средств и «школы», протестанты не осуществляли зарубежных миссий. Промиссионерские настроения в данной среде стали фиксироваться с сер. XVII в. Однако, это не было напрямую связано с расширившимися материальными возможностями или учреждением при папском престоле в 1622 г. т.н. "Конгрегации по пропаганде веры", ставшей во главе католической миссионерской деятельности ("пропаганда" в переводе с латинского означает «распространение»). Именно на этом историческом рубеже возросла международная значимость Англии, Голландии и Франции, активничавших в Индийском океане. В Северной и Центральной Америке Англия и Франция стали колониальными конкурентами Испании. Т.е. в очередной раз геополитические интересы (на этот раз в основном Англии и Голландии) привели к витку миссионерской деятельности. И провозглашение рядом богословов лозунга о государственной ответственности "за распространение Евангелия среди народов дальних стран", совпадал с планами правителей этих стран. Тем самым в этот период протестантизм получил "внешний выход", постепенно превосходя миссионерские католические акции. А уже в первой трети XVIII в. началось т.н. "Великое Пробуждение" в Северной Америке, где "евангелизация" шла за счет эмигрировавших английских протестантов. Также активизировался процесс на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии.

    Таким образом, в основе разделения Европы на два религиозных лагеря лежал исключительно геополитический аспект. Что касается быстрого «восприятия» идей протестантизма светскими лидерами, то этому способствовало отсутствие в нем иерархической системы подчинения местных церквей единому центру, позволявшее правителям иметь в своем государстве «подотчетную» им «национальную» религию.

Теймур Атаев, политолог