Христианство выросло под сенью Римской Империи в тот период, когда иудаизм померк, превратившись в систему омертвевших ритуалов, в пустую бездушную подделку. В то время Римская Империя уже имела свои пресловутые законы, которые легли в основу современного Европейского законодательства; у римлян были свои обычаи и социальные учреждения. Перед лицом мощного римского правительства и единного римского народа Христианство не имело ни потребности, ни власти, для того чтобы вводить в жизнь свои законы и правила. Задачей Христианства было моральное и духовное очищение людей; оно должно было исправить стереотипные ритуалы и пустую бутафорию церемониального иудаизма, восстановить дух и сознание израильтян.

    Иисус (мир ему!) пришел, чтобы проповедовать духовную чистоту, милосердие, доброту, терпимость, целомудрие и воздержание и, чтобы смягчить некоторые ограничения, наложенные на детей Израиля или же ими самими изобретенные. Он не придавал никакого значения узким поверхностным традициям книжников и фарисеев, а заботился о человеческой морали и духе. Именно поэтому он разрешил своим ученикам праздновать субботу и употреблять в пищу что угодно, но предостерег их от осквернения посредством обмана, лжи и прелюбодеяния. И также он разрешил своим ученикам нарушить еврейский пост и защитил от избиения камнями женщину, совершившую прелюбодеяние, поскольку ни один из хотевших ее побить не был сам безгрешен. Иса учил:

    «Вы знаете, что было сказано: «Око за око и зуб за зуб». А Я говорю вам: не мсти тому, кто причинил тебе зло. Если ударят тебя по правой щеке, подставь и левую. Если кто-то рубашку хочет у тебя отсудить, пусть забирает и плащ. Если тебя принуждают сопровождать кого-то версту, пройди с ним две». Евангелие от Матвея, 5:38-41.

    Тем же духом насыщены его слова: «Вы знаете, что предкам вашим было сказано: «Не убивай!» Тот же кто совершит убийство, должен ответить за это перед судом. А Я говорю вам: даже тот, кто гневается на брата, должен ответить за это перед судом; тот кто скажет брату: «Дурак!» — должен ответить перед Советом; тот кто скажет: «Отступник!» — должен ответить в огне геенны. Если несешь ты Богу свой дар и у жертвенника припомнишь, что у брата есть на тебя обида, оставь свой дар у жертвенника, сначала ступай, примирись с братом и лишь потом вернись и принеси свой дар. Если кто-то ведет тебя в суд как ответчика, уладь ваш спор, пока есть время, по дороге.

    Вы знаете, что было сказано: «Не нарушай супружескую верность!» А Я говорю вам: даже тот кто взглянул на женщину с похотью, согрешил, нарушив мысленно верность. Если твой правый глаз тебя вводит в грех, вырви его и отбрось! Для тебя будет лучше, если часть твоего тела погибнет, а не все твое тело бросят в геенну. И если правая рука твоя вводит тебя в грех, отруби ее отбрось! Для тебя будет лучше, если часть твоего тела погибнет, а не все твое тело будет в геенне.

    И еще вы знаете, что предкам вашим было сказано: «Не давай ложных клятв, но исполняй то, в чем поклялся перед Господом!» А Я говорю вам: не клянись вовсе! Ни небом, ведь оно престол Бога; ни землей, ведь на ней покоятся ноги Его; ни Иерусалимом, ведь он город великого Царя; ни головой своей не клянись — ведь не можешь ты даже волос один сделать белым или черным. Пусть слово твое будет «да», если да, и «нет», если нет.

    А все что сверх этого, — от Злодея». Евангелие от Матвея, 5:21–37.Христианство забыло «отдать Кесарю кесарево, а Богу божье» и отдало все свои силы духовному очищению и дисциплине богослужения. Оно встало на ту позицию, что «религия касается только человека и его Бога», тогда как мирские законы основаны на взаимодействии людей с государством. И это было довольно естественно, поскольку Христианство развивалось в пределах Римской Империи и представляло собой оппозицию Иудаизму.

    Итак, христианская религия возвела до высокого уровня учение о духовной чистоте, материальном аскетизме и неземном терпении. Оно выполняло свою функцию в духовной сфере жизни людей, призывая к набожности, очищению души и сознания, смирению, игнорированию земных потребностей и стремлению только к Божественному. А управление социальной сферой жизни было предоставлено государству с его земными законами, поскольку, согласно Христианству, вера царит в душе и сознании людей, не имея отношения к их мирской жизни. Существование такого подхода логично по трем причинам: во-первых, Христианство развивалось в строго ограниченном пространстве; во-вторых, Иисус был послан для решения специфических проблем еврейского народа, который составлял лишь крошечную часть населения Римской Империи; и в-третьих, для Христианства было отведено около семи столетий до прихода новой мировой религии — Ислама.

    «Вот этих двенадцать послал Иисус, дав им такое наставление: — Избегайте дорог, ведущих к язычникам, и к самаритянам в город не заходите. Идите, прежде всего, к потерянным овцам народа Израиля. Идите и возвещайте: «Близко Царство небес!» Евангелие от Матвея, 10:5-7.Когда по воле Божьей Христианство с его возвышенностью, чистотой и отрицанием материального мира проникло в Европу, оно было встречено римлянами, наследниками языческой греческой культуры, а также варварами. То — были многочисленные племена, ожесточенно сражавшиеся за свои крошечные территории, безжалостные по отношению к природе, скупые и эгоистичные в своем сознании. Среди них не было ни одного, способного сложить оружие и хоть на минуту насладиться покоем, найти время для разговоров о Христианстве, отрицающем эгоизм и корыстолюбие.

    Европейские народы скоро поняли, что религия не дает никакой выгоды в жизни, и заключили, что «религия касается только человека и его Бога». Ее восприняли как убежище от реальной жизни. Впитав дух святости в церкви, люди затем возвращались к житейским конфликтам и варварским обычаям, где споры решались посредством меча или местных законов. Религии оставалось заниматься только душой и сознанием в лоне святой церкви.

    Так возникло разделение религии и общества в Европе, которое на самом деле никогда не было по-настоящему христианским. Поэтому религия там пребывала в изоляции от бизнеса и повседневной жизни с момента ее прихода до настоящего времени.

    Однако служители церкви не могли гарантировать свое благополучие или сохранить свое влияние в изоляции от экономической, социальной и административной жизни. Для них назрела необходимость приравнять свою власть к власти королей и прочих правителей — с неизбежным ослаблением авторитета церкви в духовной жизни. Потом наступило время, когда Католическая церковь сравнялась по мощи влияния с государственным правительством и армией; возникали разногласия между церквью и императорами, причем простые люди обычно были на стороне церкви. Затем последовал союз этих двух верховных сил, основанный на их общей заинтересованности в подчинении и эксплуатации простых людей. Этот союз деспотичного правительства с религиозными тиранами обеспечивал им экономическое и материальное благополучие. Именно в тех обстоятельствах и родилось высказывание: «Религия – это опиум для народа», и так оно и было в Европе.

    Католическая церковь сохраняла наивысшее влияние в духовной сфере и полную власть над людьми. Она продолжала раздавать свою «безграничную снисходительность» и «вечные проклятия» и держать под контролем человеческое тело и сознание; далее она создала инквизицию, получив право казнить любого, кто поднимал голову с протестом или допускал сомнения и ересь. После раннего Средневековья наступила эпоха Возрождения, освобождения умов и чувств, расцвета мысли и знаний, в чем церковь быстро почуяла угрозу своей власти. Поэтому Католическая церковь встала в оппозицию свободе мысли и свободе слова, которые шли в разрез с ее осевыми доктринами. С тех пор существует противоборство между церквью и свободомыслием. Церковь не желала ограничиваться руководст-вом только в духовной сфере, в чем состоит истинная задача Христианства. И наступил конфликт между церквью и наукой по вопросам функционирования Земли и Вселенной. Однако, научное знание базируется на эксперименте и подтверждается вескими доказательст-вами, поэтому научные открытия не оставили места для сомнений по поводу силы этого нового оружия; выросли поколения ученых и мыслителей, недолюбливающих или даже презирающих церковь, несущих в сердцах только враждебность по отношению к церкви и ее служителям. Так, в Европе возникла вражда между религией и наукой, между Католической церковью и интеллигенцией.

    Со временем наука дала плоды в сфере технологии так называемого массового производства. На фоне роста капитала сформировались противоборствующие лагеря капитала и труда. Разделение их интересов стало очевидным, и власть перешла из рук государства в руки капиталистов, к которым немедленно примкнула Папская церковь.

    Я не пытаюсь очернить всех служителей церкви в Европе. Некоторые из них действительно стремятся только к власти и превращают свою религию в опиум для народа с тем, чтобы удержать его от революции в борьбе за свои права, от поиска справедливости в этом мире путем обещаний воздаяния в мире ином. Однако, большинство служителей церкви являются искренними приверженцами Христианства, учения, призывающего искать царства Божьего и избегать мира материального. И пусть бы было так, однако рабочие в ситуации классовой борьбы пришли к выводу, что религия им в этой борьбе не помогает, что церковь использует религию только как опиум для рабочего класса, и восстали против религии, называя ее «опиумом для миллионов». В связи с этим возник коммунистический манифест, враждебный религии.

    А какое отношение все это имеет к нам, мусульманам? Наши исторические корни и сама суть Ислама не имеют с этим ничего общего. Становление Ислама происходило в условиях уникального социального уклада, никогда, нигде и никем более не достигнутого. Ислам должен был вобрать в себя это сообщество вместе с его принципами, духом и повседневной жизнью и взять на себя управление им. Ислам должен был объединить веру с мирской жизнью посредством учения и законов, соединить землю и небо в единую систему, существующую как в сердце каждого человека, так и в обществе в целом, противостоять разделению практической и религиозной жизни. По сути, Ислам никогда не нарушал этого единст-ва, даже в случаях, когда менялись его внешние формы.

    Таково было рождение Ислама. Ему не было предписано изолироваться в идеалах далеких от реальной жизни, а также сужать круг своих действий из-за страха перед империей или монархом. Сама его суть заключается в единстве духовного и материального, Божественного и мирского. Такая религия не может существовать в изоляции от общества, а ее носители не могут называть себя настоящими мусульманами, если не практикуют религию в социальной, правовой и экономической сферах. И общество не может называться исламским, если исключает гражданские и религиозные предписания Ислама из своего правового кодекса и практической жизни, оставляя себе только исламские обряды и церемонии.

    Нет ни тени сомнения в том, что в Исламе отражена основополагающая универсальная теория социальной жизни. И если наступает век, когда люди желают преувеличить религиозно-ритуальную сторону Ислама и развести его с социально-политическим аспектом, в этом вина людей этого века, а не Ислама.Рассмотрим теперь Исламское учение — не новую теорию или интерпретацию Ислама, а его исконные положения, какими они возникли, и как их понимал первый представитель Ислама, Пророк Мухаммад (мир ему и благословение Аллаха!), и его искренние сподвижники. Вот отрывок из священного Корана: «O те, которые уверовали! Когда призывают на молитву в день собрания, то устремляйтесь к поминанию Бога и оставьте торговлю. Так будет лучше для вас, если бы вы только знали! A когда завершится молитва, то расходитесь по земле и ищите милости Божьей, и поминайте Его часто, — может быть, вы преуспеете!» (Коран, сура 62 «Собрание», аяты 9–10).

    Теперь мы знаем, сколько времени в день уделяется на предписанные законом молитвы, и сколько остается для бизнеса и торговли. Молитвам уделяется лишь маленькая часть человеческой жизни, тогда как для деятельности остается весь день и вся ночь. Ведь сказано также:

    «И сделали ночь покровом, и сделали день временем жизни» (Коран, сура 78 «Весть», аяты 10–11), т. е. в течение дня основным занятием является сама жизнь, а не акты поклонения.

    «…He забывай своего удела в этом мире и благодетельствуй как благодетельствует тебе Бог, и не стремись к порче на земле» (Коран, сура 28 «Рассказ», аят 77).

    «Они были несправедливо изгнаны из своих жилищ только за то, что говорили: «Наш Господь – Бог». Если бы Бог не позволил одним людям защищаться от других, то были бы разрушены кельи, церкви, синагоги и мечети, в которых премного поминают имя Бога. Аллах непременно помогает тому, кто помогает Ему. Воистину, Аллах – Всесильный, Могущественный» (Коран, сура 22 «Аль-Хаджж», аят 40). «He в том благочестие, чтобы вам обращать свои лица в сторону востока и запада. Благочестив тот, кто уверовал в Бога, в Судный день, в ангелов, в Книгу, в пророков, и раздавал имущество, несмотря на любовь к нему, близким, сиротам, беднякам, путникам, и просящим, и на освобождение рабов. Выстаивал молитву, и давал милостыню. И выполнял свои обещания, был терпелив в несчастии, и бедствии, и беде. Таковы те, которые правдивы. Таковы богобоязненные» (Коран, сура 2 «Аль-Бакара», аят 177).

    Такова позиция Ислама в отношении труда и веры; и совершенно ясно, что отделение веры от мирской жизни, как было в раннем Христианстве, абсолютно неприемлемо в Исламе.

    К тому же, в Исламе нет духовенст-ва, нет посредника между Творцом и Его творением; каждый мусульманин, будучи в самом отдаленном уголке земли или посреди морей, может общаться с Богом без священника. Ислам не враждебен к образованию и учащимся; наоборот, познание здесь воспринимается как богоугодное и святое дело, как часть религиозных обязательств. В истории Ислама никогда не случалось злобных организованных преследований думающих и образованных людей, как это имело место в Европе в эпоху инквизиции; а те короткие периоды, когда люди страдали из-за своих взглядов, следует считать аномальными в истории Ислама. Такие ситуации возникали по политическим причинам, в результате междуусобной борьбы, и в целом, не являются нормальной чертой мусульманской жизни. К тому же, такие ситуации создавались людьми, не знавшими и не понимавшими Ислам.

    Такая толерантность является естественной в религии, которая не нуждается в сотворении чудес для доказательст-ва, а полагается на тщательный анализ доказательств, предоставляемых самой жизнью и ее фактами.

    «Поистине, в творении небес и земли, в смене ночи и дня, в торговом судне, которое плывет по морю, и в дожде, что Бог низвел c неба и оживил им землю после ee смерти, и расселил на ней всяких животных, и в смене ветров, и в облаках, покорных (воле Бога) между небом и землей — знамения для людей разумных!» (Коран, сура 2 «Корова», аят 164).

    «Он выводит живое из мертвого и выводит мертвое из живого, и оживляет землю после ee смерти. Так будете выведены и вы! Из Его знамений — что Он сотворил вас из земли, a затем, когда вы стали людьми, вы расселяетесь. Из Его знамений — что Он создал для вас из вас самих жен, чтобы вы находили покой c ними, устроил между вами любовь и милость. Поистине, в этом — знамение для людей, которые размышляют! Из Его знамений — творение небес и земли, различие ваших языков и цветов. Поистине, в этом — знамение для миров! Из Его знамений — ваш ночной и дневной сон, и ваше стремление к Его милости. Поистине, в этом — знамение для людей прислушивающихся! Из Его знамений то, как Он показывает вам молнию внушая вам страх и надежду; и ниспосылает c неба воду, и оживляет ею землю после ee смерти. Поистине, в этом — знамение для людей обладающих разумом!» (Коран, сура 30 «Ар-Рум», аяты 19–24).

    Толерантность является естественной чертой религии, которая связывает набожность с познанием и представляет познание как путь к Аллаху.

    «… Разве же равны знающие и те, которые не знают?» (Коран, сура 39 «Толпы», аят 9). В Исламе не существует такой зияющей пропасти между религией и познанием, каковая существовала между христианской церквью и либеральными учеными в эпоху Возрождения.

    Однако нельзя отрицать, что в истории Ислама были периоды, когда религиозные деятели связывали себя с власть имущими в государстве и использовали религию для опьянения умов трудящихся. Согласно истинному Исламу, ужасные наказания угрожают таким деятелям, с молотка продавшим знамения Аллаха. История сохранила память не только об этих деятелях, но и о противостоявших им исламских ученых, которые без страха перед богатыми и власть имущими отстаивали интересы бедных и законы Аллаха. Они подвигали угнетенных к борьбе за свои права, и в результате сами попадали под немилость правителей, запреты и гонения.

    Таким образом, ни суть Ислама, ни его история не дает нам причин для разделения религии и общества; такие причины возникали только в европейском Христианстве. И, тем не менее, наш мир отвернулся от религии, оставив ее заниматься только очищением души и сознания, в то время как организация общественной жизни основывается на мирских законах.

    Ислам не противостоит борьбе за социальную справедливость, как Христианство противостоит коммунизму. Ислам устанавливает основные принципы социальной справедливости, выражает протест бедных против богатых, устанавливает справедливое распределение власти и денег и, следовательно, не нуждается в опьянении человеческих умов и призывах пренебречь земными правами в ожидании Рая на небесах. Напротив, Ислам грозит отрекающимся от земного суровыми наказаниями в будущей жизни и называет их «причинившими несправедливость самим себе».

    «Воистину, ангелы, забирающие души тех, кто был несправедлив к самому себе, спросят: «Почему вы были таковыми?» Они ответят: «Мы были слабыми на этой земле». Ангелы скажут: «Разве не обширна земля Бога? Ведь вы могли переселиться (в другое место)». И конечное прибежище их — Ад, и скверное это пристанище» (Коран, сура 4 «Женщины», аят 97).

    Так, Ислам призывает людей бороться за свои права, а погибших в борьбе за справедливость приравнивает к мученикам. Если Европа была вынуждена отделить религию от мирской жизни, то нас к этому не вынуждают; и если коммунизм вынужден встать в оппозицию религии дабы отвоевать права рабочих, то нам такая враждебность к религии не нужна.

    В целом, Ислам не допускает изменения своих основных принципов, за исключением одного, определяющего степень адаптируемости религии к меняющимся условиям жизни и возможность развития и распространения религии. Хотя в XIX — XX века и произошел длительный застой в развитии исламских законов, но теперь вновь начинается пробуждение и оживление нашей религии.

    Поэтому нам нельзя положить на полку социальный аспект Ислама; нельзя полагаться на заимствованное законодательство или строить законы, основанные на западных или коммунистических идеалах, забыв о нашем исламском законодательстве, которое служило основой нашему исконному обществу. В нашем обществе распространилось невежество в отношении нашей веры и принципов общественного устройства; психологическая и интеллектуальная лень мешает нам использовать свои ресурсы; мы тупо гонимся за европейской модой на отрыв религии от жизни — отрыв, обусловленный природой их религии, но не Ислама. Это у них возникла и существует зияющая пропасть между религией, с одной стороны, и познанием и государством, с другой стороны; но их история не имеет параллелей с нашей.

    Выше сказанное не означает, что мы призываем к интелектуальному, духовному и социальному отстранению от остального мира; такое отстранение неприемлемо для Ислама, который является посланием миру. Наоборот, мы призываем к скорейшей мобилизации наших ресурсов и проверке практической применимости и ценности наших идей, пока мы еще не совсем утратили свою индивидуальность и связь со своим историческим прошлым, и не оказались в стороне от прогресса человечества. Наша религия требует, чтобы мы заняли активную позицию:

    «И пусть будет среди вас община, призывающая к добру, повелевающая одобряемое и удерживающая от скверного» (Коран, сура 3 «Семейство Имрана», аят 104).

    Если мы обратимся к нашему наследию, то станет очевидно, что нам есть что дать этому несчастному, запутавшемуся, усталому миру — дать ему то, что он утратил, погрязнув в материалистическом сознании и бездуховности, которые привели к двум мировым войнам в течение четверти века; спасти то, что они затаптывают на пути к Третьей мировой войне, которая закончится гибелью всего на свете.

Сайид КУТБ, пер. с англ. Инги Спиридоновой