Целостность в многообразии

В различных книгах Ветхого и Нового Завета учение о покаянии излагается в разных аспектах, в зависимости от конкретных исторических ситуаций, в которых оказывались священные авторы, от стоявших перед ними целей и задач. Поэтому изложение библейского учения невозможно лишь посредством сведения его к конкретным – пусть и многочисленным – текстам Священного Писания, а требует напряженного богословского синтеза. Особенно это актуально при попытке охватить мысленным взором учение не только Ветхого, но и Нового Завета – в этом случае обязательно нужно принять во внимание как исторические перипетии ветхозаветного Израиля, так и филологические особенности вхождения древнееврейских терминов в новозаветную грекоязычную среду.

Задача, достойная крупной академической монографии, конечно же, не может быть решена с такой же педантичностью и подробностью на немногих страницах журнала. По этой причине придется сразу отказаться от строго научного подхода в изложении, при котором вначале рассматривается максимальное количество библейских свидетельств и лишь затем делается конкретный вывод. Единственно возможным в данной статье методом является иллюстративный – вначале будет дана целостная формулировка учения Священного Писания о покаянии, а затем рассмотрены ключевые тексты, подтверждающие излагаемую концепцию.

В общем смысле покаяние – как о нем говорится в Библии – указывает на кардинальную перемену в существовании человека, при котором происходит обращение от греховного образа жизни на путь праведности и утверждение на этом новом жизненном пути. Покаяние может затрагивать не только отдельного человека, но целые народы или группы людей – в таком случае личное покаяние отличают от общественного. В зависимости от способов проявления можно говорить о внутреннем и внешнем покаянии. Впрочем, все указанные формы тесно связаны между собой и отходят на второй план, если указать самое важное и существенное в покаянном процессе – его последовательные этапы, выражающие духовно-аскетические законы.

Первый этап покаяния – это раскаяние, т. е. осознание человеком или целым народом порочности, греховности своего образа жизни, узнавание в своих поступках нарушение заповедей Божьих, ощущение духовной горечи, которую несет в себе грех. Таково видение греха своего, при котором возникает глубокое сожаление о нем и желание избавиться от него. Поэтому следующий этап покаяния – это обращение, т. е. волевые действия со стороны человека, которые приводят к перемене всей жизни, к отказу от греха, содержат призыв к Богу с просьбой о помиловании и прощении. Этому сопутствует третий этап – исповедание, когда кающийся прибегает к различным формам внешнего выражения своего раскаяния – публичному провозглашению или жертвоприношению в Ветхозаветной Церкви или Таинству исповеди в Церкви Новозаветной. Исповедание важно потому, что через Церковь дарует грешнику внешнее удостоверение о его помиловании и прощении Богом. Следующий этап покаяния – очищение – представляет собой таинственное воздействие благодати Божьей на кающегося, при котором исцеляется пораженная грехом природа человека, прощаются грехи и даются силы на делание добрых дел. И, наконец, истинное покаяние невозможно без заключительного этапа – укоренения в добродетели, – который предполагает уклонение от прежних пороков и возрастание в противоположных им добродетелях.

Жертва за грех

Ветхозаветное учение о покаянии в своем первоначальном виде, как оно представлено в Пятикнижии Моисеевом, регулирует внешние формы выражения этого процесса в народе Израильском, однако конечной целью ставит возбудить внутреннее покаяние в каждом отдельном члене богоизбранного народа. В Пятикнижии в качестве обязательной зафиксирована форма покаяния, широко распространенная в древнем мире – жертвоприношения. В зависимости от причины, по которой приносились жертвы по закону Моисееву, две из четырех имели прямое отношение к созданию покаянного настроя у ветхозаветных верующих. Это – "жертва повинности" (по-еврейски "ашам"), которая приносилась в случае, если человек "согрешит и сделает что-либо против заповедей Господних" (Лев. 5, 17), и "жертва за грех" (по-еврейски "хаттат"). Последняя является наиболее интересной – ведь она приносилась не только в случае, когда человек становился ритуально нечистым (например через прикосновение к трупу, при месячном истечении у женщин и т. д.), но и при нарушении религиозных и морально-нравственных норм, т. е. при осознании своей духовной нечистоты (Исх. 29, 14; Лев. 4, 13-35 и др.).

Замечательным является название жертвы – анализ родственных аккадских понятий показывает, что древнееврейское слово "хаттат" использовалось для обозначения понятия греха как ненормального, ущербного бытия грешника. Поэтому – согласно "хаттат" – грех, будучи дисгармонией с установленным Богом порядком вещей, заключается не только в нарушении конкретных заповедей Божиих, нередко сопряженных с причинением вреда ближнему, но и в неполноценности жизни самого грешника, является причиной его безрадостного состояния. Для избавления от греховного состояния и предписана жертва за грех.

Кроме прямо предписанных законом религиозных ритуалов, в ветхозаветных книгах встречается описание широко распространенных форм внешнего выражения раскаяния как со стороны всего народа, так и отдельных личностей.

Прежде всего – это покаянные действия, выражающие внешнее смирение, которые заключаются в отказе от пищи и пития и передаются древнееврейским глаголом "цом", т. е. "держать пост". Постом была подкреплена покаянная молитва израильтян, произнесенная Самуилом, после обращения народа от языческих культов Ваалов и Астарт (1 Цар. 7, 6); пост наложил на себя Давид после согрешения с Вирсавией, когда молился с покаянием об исцелении родившегося младенца (2 Цар. 12, 16); усиленно постился и Ахав, когда узнал от Господа страшный приговор о себе и своем потомстве (3 Цар. 21, 27-29).

Описаны и другие формы внешнего выражения покаяния: раздрание своих одежд и облачение во вретище, т. е. грубую одежду простой формы наподобие мешка, сделанную из козьей шерсти (3 Цар. 21, 27; Иоил. 1, 13; Иона 3, 6; Неем. 9, 1 и др.); сидение либо возлежание в пепле или посыпание им своей головы (Ис. 58, 5; Неем. 9, 1; Дан. 9, 3; Есф. 4, 3 и др.). Пост и вретище как проявления покаяния были известны и за пределами Палестины, что видно из повествования книги Ионы, где описано, как раскаявшиеся ниневитяне наложили пост и вретища не только на себя, но и на свой скот (Ион. 3, 7).Одним из важнейших проявлений покаяния было публичное исповедание грехов пред Господом. Это могло быть исповедание всего народа, как, например, при Самуиле, когда народ раскаялся в идолопоклонстве (1 Цар. 7, 6), при Неемии, в момент возобновления Завета, когда сыны Израилевы "встали и исповедовались во грехах своих и в преступлениях отцов своих" (Неем. 9, 2), или же отдельных личностей – как покаянная молитва Даниила и песнь трех отроков, Седраха, Мисаха и Авденаго, вверженных в вавилонскую печь (Дан. 9, 4-19; 3, 25-90), – хотя и они раскаивались не в своих личных грехах, а в грехах всего народа.

Покаяние народа

Именно через общественное покаяние стремился Господь побудить к покаянному чувству отдельных представителей народа Израильского. Поэтому как в период судей, так и в течение всего монархического периода – вплоть до вавилонского плена – священные авторы неоднократно возвращаются к идее необходимости общенародного покаяния. Это неудивительно, ведь ожидалось покаяние в тех грехах, которые совершал народ целиком или его большинство – прежде всего речь шла о публичных отпадениях в идолопоклонство, о практике различных языческих культов. Книга Судей описывает многократно повторявшийся в домонархической истории цикл падения народа и его покаяния: уклонение Израиля в идолопоклонство, следующее за этим наказание от истинного Бога через предание Израиля в руки иноземных захватчиков, дальнейшее покаяние израильтян, возвращение ко Господу и – как результат – освобождение Им от чуждого ига рукой особых народных лидеров, которые названы судьями (Суд. 3, 9 и др.).

В период царской власти пророки предлагают символику, в которой отношения народа Израилева с Богом представлены то как брак, в котором, к несчастью, Израиль оказался неверной женой (Ос. 1-3; ср. Иер. 1, 16; 2, 13; 5, 7), то как восстание сынов на своего отца (Ис. 1, 2). Эти образы были призваны подчеркнуть, что грех является проявлением особого состояния измены Богу или даже ухода от Господа. Поэтому покаяние в пророческой литературе мыслится как возвращение с греховного пути к прежним, праведным отношениям с Богом, обусловленным Заветом с Ним. Неслучайно в древнееврейском тексте основным термином для выражения понятия покаяния является слово "шув", первоначальный смысл которого – "вернуться", "обратиться назад"; данное значение является доминантным для содержания ветхозаветного термина "покаяние".

Человек перед Богом

Вместе с тем, пророческая мысль ветхозаветных авторов регулярно возвращается и к идее личного покаяния каждого человека пред Богом в своих греховных поступках, причем интерес к этому аспекту увеличивается в период плена и после него.

Наиболее выдающимся образцом ветхозаветной покаянной письменности является 50-й псалом, написанный Давидом после известной истории его согрешения с Вирсавией (2 Цар. 11-12). В нем выражены практически все этапы покаянного процесса, изложенного в начале данной статьи. Покаянная молитва Давида начинается с испрашивания у Бога прощения и, вместе с тем, – очищения души от скверны и нечистоты, которые вошли в природу человека через греховные поступки: "Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня" (Пс. 50, 4).

Здесь в еврейском оригинале слово "грех" вновь звучит как "хаттат"; это значит, что Давид смотрит на грех не юридически, не как на причину для гнева Божия (хотя такой аспект можно найти в других ветхозаветных текстах): для него грех уже несет ущербность бытия грешника, поэтому Давид вспоминает прежде всего не о Божием гневе, а о Его благодати, "великой милости" Его, способной "омыть" и "очистить" природу согрешившего от греховного поражения.

Внутреннее раскаяние Давид рассматривает как важнейшее условие для прощения и очищения Богом; без этого внешнее покаяние, выражающееся в принесении жертвы, не имеет значения в глазах Божиих: "Жертвы Ты не желаешь, – я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь", – говорит Давид (50, 18). Бог не желает жертвы Давида без внутреннего раскаяния потому, что жертва – это публичный акт, но именно внешне, публично Давид и действовал лицемерно, когда посылал Урию, мужа Вирсавии, на верную смерть; внешне все выглядело пристойно, тогда как внутренне Давид был исполнен коварства. Поскольку жертва лишь символизирует покаяние, без внутреннего раскаяния она будет лишена смысла. Давид желает вначале измениться внутренне, желает, чтобы эта истинная перемена стала основой для последующего публичного жертвоприношения: "жертва Богу – дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже", – говорит он (50, 19).

Затем Давид призывает благодать Божию с надеждой на очищение. Восстановление целостности и гармонии души станет для него тем действием Божиим, которое даст удостоверение в прощении его грехов: "Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня" (50, 12). Это очищение Господь производит Своим Святым Духом: "Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отними от меня" (50, 13). Результатом очищения для Давида является радость праведника – радость пребывать в Боге и с Богом: "возврати мне радость спасения Твоего и Духом владычественным утверди меня" (50, 14). Но Давид не только просит у Бога очищения – он желает укорениться в делании добра: тогда покаяние станет полным, окончательным и бесповоротным: "научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся", – говорит Давид (50, 15). Одно из основных дел добродетели Давид видит в прославлении Бога: "Господи! отверзи уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою" (50, 17). Только укоренение Давида в добре может послужить и укреплению его царского дела – в частности, процветанию Сиона и безопасности Иерусалима (50, 20), в случае чего Давид и его народ смогут приносить Богу мирные жертвы (50, 21).

Пророк Исаия говорит о том, что каждый человек согрешает перед Богом: "И все стали мы – как нечистый, и как одежда во время месячного очищения – вся праведность наша" (Ис. 64, 6). Причину согрешений и отсутствие покаяния пророк видит в злых навыках; но, лишая себя покаяния, народ лишает себя и очищения, даруемого Господом: "огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их" (Ис. 6, 10). Если кто-то из грешников покается, Господь обещает ему полное и всецелое прощение и очищение от греха: "если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю" (Ис. 1, 18).

Проповедник покаяния

В евангельском повествовании мысль о покаянии, звучащая в устах св. Иоанна Крестителя, Господа Иисуса Христа и апостолов, филологически выражается с помощью древнегреческих терминов – глагола µ??????? и соответствующего ему существительного µ???????. Общее значение этих слов в древнегреческом языке и греческой литературе – "перемена ума", в более широком смысле – "перемена образа мыслей". Однако ограничиться этими значениями в анализе богословского содержания новозаветного учения о покаянии решительно нельзя. Это связано с тем, что на новозаветную (а позже – на церковную) терминологию определяющее влияние оказали греческий перевод Ветхого Завета Семидесяти толковников (Септуагинта) и произведения греко-еврейских авторов межзаветной эпохи. Анализ этих источников позволяет утверждать, что в среде эллинистических иудеев указанные древнегреческие термины µ???????/ µ??????? приобретают смысл, эквивалентный богословскому значению древнееврейского термина "шув", т. е. означают "покаяние" прежде всего в смысле "обращение", "возвращение назад".

Именно в таком контексте необходимо понимать призыв к покаянию, прозвучавший из уст св. Иоанна Крестителя. "В те дни, – говорит евангелист Матфей, имея в виду наступление мессианской эпохи, – приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской, и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное" (Мф. 3, 1-2). Здесь "покайтесь" означает "обратитесь к Богу", "измените свой жизненный путь", о чем свидетельствует та внешняя форма, которую предлагает Иоанн Креститель для пожелавших принять покаяние. Крещение, обряд, существовавший для прозелитов, т. е. язычников, пожелавших принять иудаизм, он предлагает иудеям от рождения, отступившим вследствие личных грехов от Бога, и призывает: "вернитесь к Нему", "станьте вновь иудеями"!

Учение Иоанна Крестителя вобрало в себя и другие элементы ветхозаветного покаяния: иудеи приходили к Иоанну, "исповедуя грехи свои" (Мф. 3, 6), а сам он давал пример внешнего выражения покаяния через облечение в грубую одежду и постоянный строгий пост (Мф. 3, 4).

По его мысли, результатом покаяния должно стать делание добрых дел: "сотворите же достойный плод покаяния", – обращается он к фарисеям и саддукеям (Мф. 3, 8). Есть у него и учение о благодатном очищении раскаявшегося Богом: принявшие обращение через него, Иоанна Крестителя, выразили это через погружение в воду, а грядущий за ним Мессия очистит обратившихся "Духом Святым и огнем" (Мф. 3:11).

Путь ко Христу

Учение о покаянии Господа Иисуса Христа, так же, как и у Иоанна Крестителя, предполагает полную перемену жизни человека для обращения к Богу. Принципиальное отличие Христова учения от ветхозаветного и Иоаннова в том, что пророки и Иоанн Креститель, призывая к покаянию, в качестве конечной цели верующего указывали на Бога, оставаясь при этом лишь глашатаями Божьими. Воплотившийся Сын Божий, призывая в покаянии к Богу, призывает к Себе, и именно Он дает покаявшемуся новую, вечную жизнь.

Первые слова общественной проповеди Господа Иисуса Христа в передаче евангелиста Матфея звучат совершенно тождественно Иоанновым: "покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное" (Мф. 4, 17); согласно евангелисту Марку, Господь объясняет, что покаяние необходимо, чтобы уверовать в Евангелие (Мк. 1, 15). Подобно Иоанну Крестителю, Господь избирает в качестве внешней формы обращения к Богу погружение в воду – крещение. Но Его крещение онтологически носит принципиально иной характер, даруя верующему в Сына Божия очищение от грехов и благодать Святого Духа (Мф. 3, 11; Лк. 3, 16; Деян. 1, 5; 2, 38; 22, 16 и др.). Поэтому крещение Иоанна святой апостол Павел назвал "крещением покаяния" (Деян. 19, 4); Христово крещение требует покаяния лишь в качестве приготовительного этапа, само же по себе является вхождением в Царство Небесное и соединением с Богом во Христе.

По Своем воскресении Господь является ученикам и дарует им власть прощать человеческие грехи силой Святого Духа: "Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас". Сказав это, дунул и говорит им: примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся" (Ин. 20, 21-23; ср. Мф. 16, 19). Эти слова можно понимать не только как компетенцию апостолов совершать крещение, но и как учреждение в церковной жизни Таинства покаяния (ср. Мф. 18, 18).

Апостолы в учении о покаянии, с одной стороны, вслед за Господом Иисусом Христом рассматривают покаяние как обращение, т. е. приготовительный этап ко вхождению в Церковь (Деян. 3, 19). Покаяние при вступлении в Церковь иногда сопровождалось исповеданием – по-видимому, публичным – обратившимися своих грехов (Деян. 19, 18).

С другой стороны, учение апостолов о покаянии дополняется церковно-практическим аспектом в связи с началом регулярной жизни христианских общин. Появляется необходимость говорить о покаянии лиц, которые уже стали христианами. В связи с этим возникла необходимость покаяния для верных христиан, которые желают очиститься как от "грехов к смерти" (1 Ин. 5, 16), так и от повседневных мелких прегрешений, чтобы вновь предстать пред Богом чистой душой и трезвенным сердцем. Например, апостол Петр предлагает покаяться Симону, пожелавшему за деньги получить рукоположение (Деян. 8, 22), апостол Павел ожидает покаяния от коринфских христиан, которые были замечены в "нечистоте, блудодеянии и непотребстве" (2 Кор. 12, 21).

Отсюда начальное учение о Таинстве покаяния у святых апостолов в практическом плане, при котором имеет место сожаление о своих грехах и последующее исправление, возвращение к Богу, но без повторного принятия крещения. В книге Деяний апостольских и в послании апостола Иакова можно найти свидетельства о связи такого рода покаяния у верных христиан с публичным исповеданием своих согрешений (Деян. 19, 18; Иак. 5, 16), что и стало основой христианского церковного Таинства покаяния, находящего свое выражение в форме исповеди перед епископом или священником.