Всего лишь год назад лидер Палестинской автономии Абу Мазен заявил о том, что вполне допускает присоединение его «недостраны» в будущем к Евросоюзу. Тогда почти все восприняли его слова как своеобразную политическую шутку – вроде памятных заявлений Жириновского о том, что в 2010 году Россия станет монархией, а он – царем. Оказалось, что в этой шутке, как полагается, заключена всего лишь доля шутки: состоявшийся на днях в Брюсселе саммит глав государств и правительств Евросоюза, по сути, открыл дверь в ЕС странам, которым ранее подобное присоединение «не светило» уже хотя бы в силу их географического расположения – Ливии, Марокко, Иордании… Конечно, дверь эта, скорее, напоминает калитку на заднем дворе, однако даже новейшая история знает немало примеров, когда самые сумасшедшие идеи, казавшиеся здравомыслящим людям совершенно несбыточными, вдруг воплощались в жизнь.

     Что же это такое – Средиземноморский союз? Мысль о его создании зародилась в голове французского президента Николя Саркози и в общих чертах походит на план, приведший к созданию Европейского Экономического Сообщества. Саркози предполагал, что в этот новый клуб войдут страны, расположенные по берегам Средиземного моря – как европейские, так и африканские… И даже Израиль получил приглашение. Для Франции подобный союз был бы выгоден не только в экономическом, но и в политическом отношении. Если в составе ЕС Парижу приходится делить лидирующее положение с немцами и англичанами, то в задуманном Саркози составе Средиземноморского союза Франция будет вне конкуренции благодаря размерам своей экономики.

     Подобные намерения совершенно не понравились, в первую очередь, канцлеру Германии Ангеле Меркель: мысль о том, что кто-то пытается на глазах у европейцев выстроить структуру, параллельную ЕС, не принимая «в игру» Берлин, настолько возмутила лидера немецкого правительства, что ей даже изменила ее привычная выдержка. Последовало несколько весьма горячих «обменов мнениями» между Саркози и Меркель, после чего идея Средиземноморского союза приняла совершенно новые очертания: теперь этот клуб можно, по сути, назвать «Евросоюз и компания».

     Меркель аргументировала свои возражения тем, что нет, мол, смысла из-за интересов ряда стран ЕС создавать структуры, повторяющие европейские. Лучше попросту присоединить к уже существующей структуре несколько новых стран, если они того пожелают. Саркози согласился на это – а вслед за ним и другие европейские лидеры. Теперь осталось выяснить две вещи: какие, собственно, конкретные шаги следует предпринять для создания Средиземноморского союза и кто эти самые желающие, которые должны к нему присоединиться?

     Впрочем, в последних недостатка нет. О своей готовности, как говорится, «уже вчера» присоединиться к новому межгосударственному образованию поспешили объявить лидеры целого ряда североафриканских государств. Об этом заявил, к примеру, личный друг Саркози, бывший враг всего прогрессивного человечества Муаммар Каддафи, пожизненный президент Ливии. Впрочем, он выставил условие: Израилю в этом союзе места не найдется; так что первую политическую проблему изобретательный французский президент уже получил. Кроме того, ему пришлось отказаться от честолюбивых планов завоевания лидерства в придуманном им самим объединении – вместо этого Франции по-прежнему придется заниматься привычным «перетягиванием каната» с давними друзьями-соперниками по Евросоюзу.

     Во что выльется эта идея – на самом деле пока никому не известно. Можно долго анализировать ее преимущества: к примеру, «вливание» в зависимую от ресурсов Европу стран, богатых полезными ископаемыми и дешевой рабочей силой. Можно рассуждать о ее опасности: в первую очередь, о возможной интенсивной «исламизации» ЕС в случае прямого присоединения к Сообществу стран, в которых ислам является государственной религией. Однако, по большому счету, делать это попросту рановато: Средиземноморский союз не существует еще даже на бумаге.

     Борис Альтнер