Глава МИД России Сергей Лавров объяснил, что считает аморальным

    В среду, 19 марта, глава МИД России Сергей Лавров отправляется на Ближний Восток с остановками в Дамаске, Тель-Авиве, Иерусалиме и Рамалле.

    В каждом из этих городов российского министра ждут крайне сложные переговоры, после чего скорее всего станет ясно, когда в Москве может состояться конференция по ближневосточному урегулированию.

    Отвечая на вопросы, Сергей Лавров то и дело поглядывал на часы. Время поджимало. В Москву прилетели госсекретарь США Кондолиза Райс и министр обороны США Роберт Гейтс. Сюрпризов от них никто не ждал. И все же начавшиеся в понедельник и продолжающиеся во вторник российско-американские переговоры ни в коем случае нельзя отнести к разряду второстепенных.

    Видимо, поэтому о предстоящей встрече с Райс и Гейтс в формате «2+2» (с российской стороны в ней принимает участие и министр обороны Анатолий Сердюков) за 24 часа до итоговой пресс-конференции Сергей Лавров предпочел сказать лишь несколько фраз.

    – Сергей Викторович, одни эксперты уверены, что российско-американские переговоры в формате «2+2» в очередной раз закончатся ничем. Другие считают, что прогресс все же возможен. Чего вы ждете от переговоров с Кондолизой Райс и Робертом Гейтсом?

    Сергей Лавров: Мы хотим вновь использовать этот контакт для того, чтобы показать на фактах, какие опасности создаются в случае отсутствия взаимных договоренностей и какие меры необходимо предпринять, чтобы такую договоренность все-таки постараться достичь. Обсудим позитивные достижения российско-американских отношений, которых не меньше, а, я бы даже сказал, больше, чем вопросов, по которым мы расходимся. Так что есть о чем поговорить в плане развития позитивных тенденций в отношениях. И, конечно же, есть проблемы, по которым мы хотим продолжать вести откровенный, честный, взаимоуважительный диалог с тем, чтобы выйти на совместное понимание, без которого в мировой политике невозможно решать крупные проблемы.

    – Что, на ваш взгляд, действительно можно сделать для того, чтобы минимизировать последствия в мировом масштабе от незаконного одностороннего провозглашения независимости Косово?

    Лавров: Этот прецедент уже аукнулся во многих районах. Есть основания полагать, что все это происходит не случайно. Безусловно, совершено грубейшее нарушение международного права. Не случайно, что многие, в том числе и исламские государства, не собираются признавать независимость Косово. Хотел бы предостеречь от искушения поддаться на призывы, которые звучат из неарабских и неисламских стран, но адресованы они именно исламским странам, проявить исламскую солидарность и признать Косово. Ведь ситуация в Косово – это ярчайший пример этнического сепаратизма.

    Как с этим бороться? Бороться с этим можно только правовыми методами. Объясняя всю двуличность этой ситуации, всю ее опасность для международных отношений с непредсказуемыми последствиями. В Косово продолжаются попытки силой заставить людей жить в государстве, которое создано незаконно.

    Беспорядки начались и в других регионах мира. Поощрять сепаратистские тенденции, я считаю, аморально. Вы видите, что происходит в автономном районе Китая Тибете, как там действуют сепаратисты. Вот и албанцы в Македонии уже требуют такой степени автономии, которая является явным шагом на пути к независимости. Да и в других частях мира происходящее позволяет предположить, что мы видим только начало крайне взрывоопасного процесса. Все те, кто идет по этому пути, должны не требовать проявить будь то исламскую или евро-атлантическую солидарность. Им необходимо все-таки думать о своей ответственности. Чем крупнее страна, чем она серьезней, тем большую ответственность она несет. Функция разъяснения этой ответственности на сегодняшний момент, наверное, является самой важной. Мы стараемся эти усилия прилагать.

    – С кем и о чем вы собираетесь вести переговоры на Ближнем Востоке?

    Лавров: Эта поездка является частью наших регулярных контрактов. Безусловно, важное место на всех этих направлениях занимают наши двусторонние отношения. В случае с Сирией, к примеру, у нас достаточно интенсивно развиваются торгово-экономические связи. И все же еще есть немало возможностей по их дальнейшему расширению. Я рассчитываю подписать с сирийскими коллегами соглашение об облегчении визового режима для наших граждан. Прежде всего это будет касаться обладателей дипломатических, служебных и специальных паспортов. В Израиле же мы подпишем соглашение о полном отказе от визового режима.

    На переговорах с палестинскими коллегами центральное место будут занимать вопросы помощи Палестинской национальной администрации. В том числе помощи по укреплению сил безопасности ПНА. Мы уже достаточно давно такую помощь предложили, и пока все еще согласовываются технические параметры ее доставки. Вопрос упирается не в нашу позицию, а в необходимость согласования многих аспектов. В том числе с израильским руководством, а также со странами-транзитерами.

    Кроме того, мы будем обсуждать вопросы дальнейшей гуманитарной помощи палестинскому населению, которое страдает все больше и больше от сохраняющего кризиса. Включая и дополнительную помощь палестинцам в секторе Газа. Поговорим и о положении российских граждан на оккупированных палестинских территориях. У них сложные проблемы с выездом за пределы Палестины. Будем добиваться практических сдвигов.

    Что касается международных аспектов поездки, конечно же, речь пойдет о палестино-израильском урегулировании. Мы хотим продолжить вносить свой вклад в усилия по установлению мира. И неважно, как это будет называться: перемирие или прекращение огня. Главное, чтобы перестали летать ракеты и падать бомбы. Страдают ведь в первую очередь мирные жители. Для них не имеет абсолютно никакого значения, кто первый начал и кто должен первый остановиться.

    Спираль насилия, если подходить к ней по принципу сначала остановись ты, потом остановлюсь я, никогда не закончится. Мы поддерживаем те усилия, которые предпринимаются международным сообществом, чтобы как можно скорее положить конец насилию.

    Помимо необходимости создать условия для возобновления переговорного процесса не нужно забывать и о других треках ближневосточного урегулирования. В этом смысле с нашими сирийскими коллегами мы обсудим возможности позитивного воздействия на ситуацию в Ливане. Я подчеркиваю, именно необходимость позитивного воздействия. Все те члены мирового сообщества, которые могут влиять на те или иные группы внутри Ливана, конечно, должны побуждать их к согласию и не пытаться за счет Ливана решать свои проблемы.

    – Аналитики высказали предположение, что в ходе визита в Дамаск возможны ваши контакты с представителями ХАМАСа. Так ли это?

    Лавров: Мы поддерживаем отношения с ХАМАСом. В Москву не раз приезжал Халед Машаль. И мы продолжим эти контакты. Они призваны преследовать единственную цель: способствовать тому, чтобы палестинское единство было восстановлено, чтобы ХАМАС начал движение в сторону принятия тех призывов, которые были адресованы мировым сообществом. В том числе квартетом международных посредников. К сожалению, в силу целого ряда факторов договоренности были прерваны, и ситуация находится там, где она сейчас находится. Мы будем обсуждать эту тему в том числе и с сирийским руководством.

    – На Западе подозревают Россию в том, что она якобы прикрывает планы Ирана, касающиеся его обороноспособности. Но ведь Россия голосовала за принятие новой резолюции Совбеза ООН, несколько ужесточившей санкции в отношении Тегерана. Насколько оправданы вопросы МАГАТЭ к иранской ядерной программе?

    Лавров: В наших отношениях ни с Ираном, ни с какой-либо другой страной мы никого не покрываем и никого не выгораживаем. В нашей внешней политике, в том числе в политике на иранском направлении, мы руководствуемся исключительно российскими национальными интересами и международным правом. Только международное право может служить прочной опорой для любых усилий по урегулированию всех проблем, в том числе и тех, что появились между Ираном и МАГАТЭ.

    У мирового сообщества совершенно оправданно возникли вопросы после того, как в течение многих лет Иран занимался своей ядерной программой, не информируя должным образом МАГАТЭ. Хотя Тегеран обязан был это делать в соответствии с Договором о нераспространении ядерного оружия. На вопросы нужно было дать ответы. И мне приятно, что в последнем докладе МАГАТЭ говорится о том, что Иран, пусть, наверное, и запоздало, но все-таки достаточно активно сотрудничает с международными экспертами на предмет ликвидации белых пятен в своей ядерной программе.

    В то же время еще не все обращения МАГАТЭ пока выполнены. Имею в виду прежде всего необходимость заморозить обогащение урана. Но не как самоцель, а как средство укрепления доверия.

    Именно поэтому Совет Безопасности ООН принял очередную резолюцию. Текст этого документа готовился долго. В итоге резолюция не содержит каких-то чрезмерных мер экономического или политического давления на Иран. Она посвящена введению лишь тех мер, которые касаются деятельности, связанной с ядерной программой. То есть деятельности, которую МАГАТЭ считает необходимым на данном этапе заморозить, до того как будет полностью восстановлено доверие к ядерной программе Ирана.

    Также напомню, что эта резолюция принята не изолированно, а в пакете с заявлением министров шести иностранных государств, в котором подтверждается, что главный и единственный путь урегулирования иранской проблемы – это переговоры, политический путь. Какие-либо иные шаги в виде силовых действий полностью исключены. В принятом шестью министрами заявлении особо подчеркивается, что как только Иран закроет с МАГАТЭ все вопросы, Тегеран будет пользоваться всеми теми же правами, без исключения, что и любой другой неядерный член Договора о нераспространении ядерного оружия.

    «Шестерка» также напомнила о своих предложениях, которые были сделаны Ирану полтора года назад. Они касались и развития экономического сотрудничества, и развития сотрудничества в сфере высоких технологий, включая мирную ядерную энергетику, и развития сотрудничества в сфере безопасности. Имея в виду региональную безопасность, «шестерка» уведомила Иран, что она будет готова эти предложения конкретизировать и развивать.

    Мне кажется такой подход абсолютно сбалансированным. Я уверен, что «шестерка» должна последовательно выполнять те заверения, которые в этом заявлении содержатся. Речь идет в том числе и о необходимости искать инновационные подходы к возобновлению переговоров.

    – И все же западные политики продолжают упрекать Россию в использовании двойных стандартов: с одной стороны, Россия выполнят свои обязательства по строительству АЭС в Бушере, с другой – голосует в Совете Безопасности за новые санкции в отношении Тегерана.

    Лавров: Ни одна из резолюций Совета Безопасности ООН не содержит каких-либо ограничений ни на создание атомной электростанции в Бушере, ни на строительство других АЭС, которые будут работать в Иране с использованием реакторов, аналогичных тем, которые Россия сейчас достраивает в Бушере.

    Я убежден, что сооружение этой атомной электростанции является наиболее весомым вкладом в обеспечение выполнения Ираном своих обязательств по Договору о нераспространении. АЭС в Бушере, если хотите, – это тот якорь, который очень прочно удерживает Иран в Договоре о нераспространении.

Владислав ВОРОБЬЕВ