Сегодня и россиян, и казахстанцев беспокоит одна и та же проблема — охвативший экономику США финансовый кризис. Ежедневно из-за океана приходят тревожные новости, пугающие экономистов, а больше всего простых людей. О том есть ли этот кризис, как он будет развиваться, почему он произошел, какое влияние он окажет на экономики Казахстана и России, мы спросили российского политолога, экономиста, автора книги «Закат человечества» Сергея Витальевича Вальцева.

    — Начнем с того, что волнует сегодня и казахстанцев, и россиян, и, пожалуй, весь мир. А волнуют не очень приятные новости, которые приходят из Америки. Сегодня только ленивый не говорит о пресловутом финансовом кризисе, возникшем на рынке ипотечного кредитования в США. Есть ли этот кризис, как он будет развиваться, почему он произошел, и, как он может повлиять на экономики наших стран?

    — Есть ли кризис — это самый простой и в то же время самый сложный вопрос, на который до сих пор не могут ответить даже американские экономисты. Все это связано с тем, что существует неточная система учета. Когда нам говорят, что снизился покупательский спрос, мы думаем, что произошел кризис. На самом деле, первая статистика выходит только через несколько месяцев, и когда мы слышим о снижении покупательского спроса, то, оказывается, что это явление произошло намного раньше. То есть, информирующая нас статистика имеет свойство быть неточной и противоречивой.

    — Статистика статистикой, однако есть стойкое ощущение, что в «Датском королевстве» что-то не ладно?

    — Как сказал когда-то Бисмарк: «Существует три вида лжи — ложь, большая ложь и статистика». Поэтому, к сожалению, происходит такая ситуация, когда на основе, казалось бы точных формул и данных статистики, делаются абсолютно противоположные выводы. Одни говорят, что нефть к концу года будет стоить 200$, другие — 50$.

    Таким образом, есть ли кризис, есть ли рецессия, определенно сказать никто не берется. Как известно, рецессия — это падение валового национального продукта в течение двух кварталов. Есть ли двухквартальное падение, нет ли его, до сих пор неизвестно. Хотя тут необходимо понять, что не только в Советском Союзе, но и в Америке были и ныне существуют идеологические преграды для объективной оценки экономического состояния. Тем более, США сегодня прибывают в предвыборном цикле, когда и тут, и там раздаются радужные предвыборные заявления, замалчивающие истинное положение вещей.

    Я думаю, что кризис, несомненно, есть, потому что большинство независимых и незаинтересованных экспертов говорят, что и кризис есть, и рецессия тоже.

    — Итак, кризис есть. Но с чего вдруг?

    — Мы часто слышим, что виной всему ипотечный кризис, мол, выдали много необеспеченных кредитов. Это не совсем так. Это лишь поверхностные явления. Дело в том, что кризис — это постоянное явление для капиталистической фармации, что признается всеми западными учеными экономистами. Это постоянное, сопутствующее явление, характерное для капитализма как такового. Как зима и лето. Но это не значит, что капитализм должен умереть, как, допустим, заявляли советские идеологи и экономисты. Просто, образно выражаясь, холодает и надо теплей одеваться. Это причина, но всегда нужен какой-нибудь повод. Сейчас повод — это ипотека. На самом деле, это типичный кризис перепроизводства в сфере ипотечного кредитования, который, так или иначе, должен был состояться. Нечто подобное, кстати, происходило и раньше. Например, так называемый отложенный кризис, который намечался еще при Рейгане в середине-начале 80-х годов, а затем грозил перейти и на 90-е, и дальше. Но развал СССР, потом война в Ираке остановили его. Вообще война — это стандартное средство избегания кризисов для США. Если мы проследим динамику, то во все войны — первую и вторую мировые, корейскую, вьетнамскую у США всегда наблюдался экономический рост.

    — То есть для преодоления кризиса нужна «маленькая», победоносная, дорогостоящая война?

    — Ну, на примере Вьетнама маленькой и победоносной войну не назвать, все-таки 50 тысяч погибло, но экономический рост был. Главное, чтобы война была дорогостоящей. Чтобы был экономический рост, и не было спада нужна война, которая требует оттока денег, усиления производства, как следствие увеличения рабочих мест, а рабочие места — это зарплаты, зарплаты — это спрос и т. д.

    — Правильно ли я Вас понимаю? Значит, если в США рецессия, переходящая в кризис, им нужна война? Две войны они уже ведут, и вполне, вероятно, начнут третью?

    — Вот здесь США попали в сложную ситуацию. На самом деле американцы любят воевать только в фильмах или в Сербии, когда бомбы сбрасывались с недосягаемой высоты. А воевать там, где есть жертвы — это не для них. Сегодняшние войны воспринимаются в американском обществе очень и очень болезненно. Иракцы не сдаются, перманентно взрывают американцев, и, по сути, армия США контролируют только один квартал в иракской столице. Во многие города они и не заходят, иначе жертв было бы гораздо больше.

    — Тем не менее, средства, которые США тратят на войну, производственный рост и рабочие места, которые должны были образоваться в связи с этим, не спасают Америку от кризиса?

    — Просто каждый ресурс имеет свойство исчерпываться. Война, как ресурс преодоления кризиса для США, скорее всего, исчерпан. Поэтому там пытаются применять другие методы. Например, в Америке практически началась раздача денег малоимущим, которым собираются раздать 150 млрд., чтобы те начали их тратить, тем самым, поддерживая платежеспособный спрос. Такие меры принимались и раньше, но это приводило лишь к временному облегчению. Опять же повторюсь, никто ничего не знает. Это все прогнозы. Ни один экономист не положит на алтарь свою жизнь, и не скажет, например, сколько завтра будет стоить золото или нефть. Посмотрим.

    — И все-таки, нужна ли Америке новая война, как средство выхода из кризиса?

    — Если бы не было войны в Ираке, если бы не было целого поколения американцев, помнящих войну, ее, наверно, можно было начать. Но есть слишком отрицательные примеры, которые все очень усложняют. Война перестала пользоваться популярностью в американском обществе. Тем более, мы все прекрасно знаем, что один из основных предвыборных тезисов Барака Обамы и Хилари Клинтон — это вывод войск из Ирака и прекращение войны. Не думаю, что есть угроза новой войны, но это, в свою очередь, значит, что нынешний кризис будет более глубоким.

    — Что ждет в этой ситуации Казахстан и Россию, если мы понимаем, что войны, скорее всего, не будет?

    — Поскольку и Россия и Казахстан значительную часть бюджета формируют от продажи углеводородных ресурсов, то влияние кризиса на экономику наших стран, несомненно, будет. Ведь что такое кризис? Кризис — это всегда остановка производства, снижение потребления, в том числе, того же бензина. По словам Е. Гайдара, это снижение произойдет в коридоре от 20 до 50%. Вот посмотрите, сегодня нефть уже стоила 100$ за баррель, и это не уникально, поскольку подобное было в 80-х годах, с учетом инфляции, конечно, но в то же время цена нефти падала тогда и ниже 20$. Кто сегодня даст гарантию, что нефть не повторит падение двадцатилетней давности? А что такое 20$ для стран, зависимых от нефтяных денег, догадаться не сложно. Это весьма плачевно.

    — Есть русская пословица «Знал бы, где упаду, соломки бы постелил». Мы можем сейчас «постелить» какую-нибудь «соломку», понимая, что кризис возможен, падение цен на нефть тоже возможно, а значит, грядут не самые лучшие времена?

    — Помимо цен на нефть есть еще более глубинные причины возможных проблем в экономике. Во-первых, в России, я не знаю как в Казахстане, хотя это отличительная черта всех развивающихся рынков СНГ, на фондовом рынке 70% активов — это деньги западных спекулянтов. Когда они вкладывают деньги, их называют инвесторами, когда выводят — спекулянтами. Так вот, если эти деньги начнут выходить из фондового рынка России, а я думаю, что и Казахстана, это вызовет обвал фондового рынка.

    Второе. Западные кредиты стали дороже и российским банкам очень сложно их сегодня получать, а значит, есть вероятность возникновения кризиса ликвидности. Если начнется кризис ликвидности, начнут разоряться банки… Если, например, один банк разоряется, то система страхования работает и деньги вкладчикам могут вернуть. Но если это явление примет массовый характер и разорятся десятки банков, то никакая система страхования уже не сработает. Люди свои сбережения потеряют.

    И третье, что может быть — это рост цен на продовольствие, который уже затронул и Россию, и Казахстан. Причем это вовсе не козни русских или казахских олигархов. Сегодня рост цен на продовольствие во всем мире связан, прежде всего, с ростом потребления в Китае и началом серьезных разработок альтернативного биотоплива, которое, как известно, получают из кукурузы и других продовольственных ресурсов. То есть, это топливо стали вырабатывать из того, что надо на самом деле кушать, потому, что сегодня это стало выгодно продавать. Это тоже один из важных факторов, который ведет к повышению цен на продовольствие, и это общемировая тенденция. Если все перечисленные мной факторы сложатся, то люди станут жить беднее, а продовольствие подорожает. Такая вот картина возможна в самом худшем, пессимистичном сценарии развития событий.

    — Что же делать и России, и Казахстану, чтобы это сложное время пережить?

    — Знаете, а думать надо было раньше, потому что когда на тебя внезапно нападают с оружием, поздно искать способы обороны. Ни в Казахстане, ни в России не было никаких реальных инвестиций. Разговоры о том, что надо бы слазить с сырьевой иглы, так разговорами и остались. Вот Вы говорите «соломку постелить», а если ее нет, то и стелить нечего. Что «стелить», если не было построено никаких крупных производств, как в России, так и в Казахстане. Как Россия, так и Казахстан поставляют за рубеж продукцию низкой степени передела, то есть сырые продукты. Это касается не только нефти. В России — это лес кругляк, который потом возвращается в виде мебели. Уголь, металлы и т. д. Более того, Россия начала поставлять за рубеж хлеб, считая это достижением, забывая, что по уровню экспорта хлеба об экономическом состоянии страны судили еще в IX веке.

    Ну, какие могут быть рецепты? Я думаю, что надо начать делать ту самую «соломку», которую можно будет постелить, когда мы уже не будем падать, а когда будем хотя бы лежать на боку, чтобы не так холодно было, чтобы совсем не простудиться. Конечно же, нужны инвестиции в наукоемкие производства, так как это на сегодняшний день то, что делает страну по-настоящему конкурентоспособной.

Рустам Арифджанов, Таир Адилов