Повсюду в мире только и говорят что о неминуемо надвигающейся войне в Иране. Публикуется подробный перечень ядерных объектов, которые будут подвергнуты бомбардировке американскими воздушными и морскими силами. Отмечается, что не случайно в Америке поднят шум вокруг вопроса о военной помощи, которую оказывает Иран шиитским вооруженным группировкам в Ираке. Именно этим, как утверждают многие обозреватели, Вашингтон и собирается склонить в сторону нанесения удара по Ирану американскую общественность, которая теперь, после Ирака, уже не поверит разговорам о ядерной угрозе со стороны Тегерана. Расчет здесь на то, что населению Соединенных Штатов легче будет согласиться с необходимостью бомбежек Ирана, если его убедят в том, что именно из–за поставок иранского оружия гибнут в Ираке американские парни.

  Аналогия с ситуацией, сложившейся перед началом вторжения в Ирак, напрашивается сама собой, но на самом деле здесь есть существенные различия.

  Американский президент, при всех его огромных полномочиях, все же не диктатор и не может предпринимать акции военного характера без поддержки хотя бы значительной части общественности, в особенности же без согласия на такие акции тех кругов, которые составляют его политическую опору. А к ним относится в первую очередь верхушка его собственной партии. Анализ всех предпринимавшихся президентами США военных операций показывает, что в каждом случае это условие соблюдалось. Так, накануне иракской интервенции большинство американцев было убеждено в том, что Саддам Хусейн — это главный ближневосточный злодей, воплощение всех антиамериканских, агрессивных и террористических сил в регионе. Антисаддамовские настроения вспыхнули в Америке, когда багдадский диктатор внезапно захватил и аннексировал Кувейт, и резко усилились после того, как он обстрелял ракетами Израиль. Все знали к тому же, что Саддам имел и применял химическое оружие (против иранцев и курдов), а еще раньше пытался создать атомную бомбу, чему помешало лишь уничтожение израильской авиацией уже построенного иракского реактора, и поэтому поверили Бушу и Пауэллу, когда они утверждали, что оружие массового поражения в Ираке сохранилось.

  Американцы верили и в связи Саддама с исламистскими террористами, совершившими террористический акт 11 сентября 2001 г . Никаких доказательств приведено не было, но для людей было достаточно того, что Саддам — один из арабских властителей, причем худшего сорта, самый опасный, а к этому времени для многих слово «араб» уже вызывало ассоциации с терроризмом. И вообще, надо сказать, что если бы не было ударов по «башням–близнецам» и Пентагону, вряд ли в Америке создалась такая психологическая атмосфера, которая позволила бы Бушу мобилизовать народ вокруг идеи свержения Саддама — идеи, которая, как стало известно из недавних публикаций, возникла у него сразу же после 11 сентября. И наконец, очень важно, что к этому времени вокруг Буша уже сложилась команда, положившая в основу своих внешнеполитических концепций теории неоконсерваторов и «унилатералистов», сторонников одностороннего проведения в жизнь гегемонистского проекта.

  Ничего этого сейчас нет. Глубокое разочарование подавляющего большинства американцев, в том числе, что особенно важно, большей части политического класса и СМИ, результатами иракской авантюры, привело к тому, что идея проведения еще одной военной акции в том же самом «проклятом регионе» не может быть популярной. Хотя, как все понимают, речь не может идти о сухопутной операции, об оккупации Ирана (для этого у США просто нет сил, войска задействованы в Ираке и Афганистане), и «точечные удары» с воздуха и моря не приведут к гибели американских парней, все равно ясно, что минусы любого рода атаки на Иран принесут несравненно больше минусов, чем плюсов.

  Даже если ядерная программа Ирана будет остановлена, то всего на несколько лет, а ответные действия иранцев (в том числе, как многие опасаются, и внутри США) могут иметь крайне негативные последствия со всех точек зрения, не говоря уже о неминуемом беспрецедентном подъеме и без того уже приобретших огромный размах антиамериканских настроений во всем исламском мире. Неизбежно и серьезнейшее усиление транснационального исламистского движения, которому Буш преподнес подарок, вторгшись в Ирак; нападение на Иран было бы еще более весомым подарком, шииты и сунниты отложили бы в сторону свои разногласия, «Аль–Каида» оказалась бы по одну сторону баррикад с иранским аятоллами и шиитскими боевиками, действующими в Ираке. Катастрофа в Ираке, которую Буш сейчас из последних сил пытается предотвратить, посылая туда новые воинские контингенты, стала бы неизбежной. Кроме того, военные действия против Ирана вызвали бы крайне негативную реакцию не только в исламском мире, но и в Западной Европе, включая главного европейского союзника США — Великобританию, а также в Индии, Пакистане, Китае и других странах.

  Нельзя забывать и о том, что иракское фиаско привело к резкому падению влияния американских «ястребов», неоконсерваторов и униталатералистов. Покинули свои посты Рамсфелд и Вулфовиц, укрепились позиции сторонников действий, согласованных с международным сообществом, с ООН, с западноевропейскими союзниками. А ведь нет сомнений в том, что ООН, занятая сейчас бесконечными переговорами с Ираном по поводу ядерных дел и еще не теряющая надежды уладить всю эту затянувшуюся эпопею мирным путем, крайне болезненно реагировала бы на беспардонное силовое вмешательство Вашингтона в высшей степени деликатную ситуацию.

  Есть мнение, что, дескать, Бушу все равно нечего терять, третий срок ему не светит, и почему бы ему не попытаться «выбить клин клином», хлопнуть напоследок дверью и избавить Америку хотя от угрозы превращения Ирана в ядерную державу. Но при этом опять–таки не учитывается тот факт, что американский президент — это не диктатор, способный навязать свою волю и обществу, и элите. Он не может не учитывать интересов своей партии, а республиканская партия, уже проигравшая в результате иракской авантюры выборы в Конгресс, понимает, что она наверняка проиграет и президентские выборы, и слетят со своих постов многие республиканцы — сенаторы, конгрессмены, губернаторы, если будет начата война с Ираном. Руководящее ядро республиканцев не позволит Бушу безответственно поставить под удар судьбу партии.

  Что же касается мнения о том, что надо стукнуть по Ирану, чтобы предотвратить гибель американских солдат в Ираке от поставляемого туда иранского оружия, то этот аргумент не работает по простой причине: это оружие предоставляется только шиитским группировкам. Нелепо представить себе, чтобы тегеранские шиитские власти вооружали суннитских бойцов, люто ненавидящих и чуть ли не ежедневно убивающих шиитов. А девять десятых убиваемых сейчас там военнослужащих США гибнет от рук суннитских, а не шитских боевиков. Последние тоже, конечно, при случае не прочь убить американского солдата, но руководство шиитской общины Ирака сознает, что именно политический курс Вашингтона объективно содействовал тому, что шииты стали доминировать и в парламенте, и в правительстве, и есть смысл поддерживать негласный альянс с американцами, дожидаться их ухода с тем, чтобы уже после этого начать решительную битву против суннитского врага.

  Разумеется, рядовые жители США не разбираются в тонкостях внутрииракской ситуации, но американские СМИ разъясняют им суть дела.

  Поэтому удар по Ирану представляется сейчас маловероятным, хотя, конечно, полностью исключать его нельзя.

  А чего же можно ожидать? Скорее всего, продолжения «сказки про белого бычка». Доклад директора МАГАТЭ Аль–Барадеи подтвердил то, что и так было известно: Иран и не думал выполнять требования Совета Безопасности, изложенные в принятой в прошлом декабре резолюции. Он не только не приостановил работы по обогащению урана, но, напротив, форсировал их. По словам Аль–Барадеи, в срок от 6 до 12 месяцев иранцы смогут установить еще 3 тысячи центрифуг и приступить к промышленному обогащению урана. Эксперты считают, что если так пойдет дело, то достижение уровня обогащения урана до 80–90%, что необходимо для создания атомной бомбы — это лишь вопрос времени. Но поскольку в данный момент поймать иранцев за руку нельзя, и сам характер технологии двойного назначения таков, что до последнего дня можно будет доказывать, что речь идет только о «мирном атоме», еще остается полно времени для того, чтобы пытаться не доводить конфликт до кризисной точки и добиваться от Ирана согласия на взаимоприемлемый вариант. Пока что уступчивости со стороны Ирана не видно, но дипломатия, в первую очередь российская, не теряет надежды.

  Российская логика, в общем–то, выглядит разумной. Бесполезно загонять Иран в угол. Чем больше на него давить, тем будет хуже. Все кончится тем, что он вообще может выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия, порвать с МАГАТЭ, выгнать всех международных инспекторов и уже бесконтрольно двигаться по пути обогащения урана. С этой точки зрения, уже декабрьская резолюция была ошибкой, но Россия, не желая быть «белой вороной» в мировом сообществе, все же ее поддержала. Сейчас встанет вопрос о новой, более жесткой резолюции, которая все равно не причинит серьезного ущерба Ирану, но разозлит его еще больше. Поэтому положение Москвы весьма затруднительно. Ясно одно: если Иран в самом деле решил создать бомбу, его уже не остановить. Другое дело, что фактически бомба ему не очень–то и нужна, а надо войти в клуб ядерных держав (для этого достаточно выйти на состояние «пятиминутной готовности») и получить от США гарантии того, что они не намерены добиваться смены тегеранского режима. Иранцы считают, им нечего бояться, время работает на них. Возможно, они правы.

  Георгий Мирский, "Политком.ru", июль 2007 г.