Сегодня между всеми направлениями и разновидностями ислама, которых насчитывается более двухсот, сходства куда больше, чем между христианскими конфессиями и тем более сектами.

На протяжении долгих лет историки и богословы пытались раскрыть "загадку" природной "эластичности" ислама. Его способности все в себя вбирать и все на себя примерять, какой бы тесной одежка с виду ни казалась. Предлагались сложнейшие теософские объяснения, наверняка и в них есть свой резон. Однако о простой и очевидной причине часто забывают об урбанистических корнях мусульманства. Странно, но оно, вызывающее у многих ассоциации с полудикими бедуинами пустыни, тяготеет в большей степени к городу. Ислам грезит городом, в нем он возник и в него же постоянно устремлен. А ведь достаточно представить себе "каменные джунгли" Востока, чтобы понять: терпимость здесь является условием выживания. Враждовать и постоянно бороться с соседями по сверхузким улочкам и лабиринтам невозможно "человеческий улей" просто не выживет. Сама организация пространства располагает к консолидации.

Прообразом такого консолидирующего "мешка", общего котла, где варится все и вся, для мусульман поныне остается Мекка. Когда-то это святилище кубической формы ("кааба" по-арабски и есть "куб") было культовым центром язычников, которые поклонялись там Асваду упавшему с неба черному камню, вделанному потом в одну из примыкающих стен. Согласно легенде Каабу основал сам Авраам, праотец всех семитов построил на этом месте храм.

Прошло два с половиной тысячелетия, и именно в Мекке немолодой уже купец по имени Мухаммад начал свою проповедь о едином Боге. До поры до времени будущему пророку и в голову не приходило покидать родные места, но когда земляки ополчились на него за назойливые и непонятные речи, он с немногими сподвижниками ушел на север в Медину. А потом, вернувшись с победой домой, соорудил вокруг Каабы мечеть (прообраз всех позднейших мечетей), иначе "масджид", на родном языке Пророка "место поклонения". Так сформируется исламский кругозор: Кааба в Мечети, Мечеть в середине Города, Город в середине Мира.

Все сходится: арабскому слову "мадина" (город) соответствуют однокоренные маданийат (культура) и тамаддун (цивилизация). Уже упомянутый в этом сюжете ал-Фараби писал: "Величайшее благо и высшее совершенство могут быть достигнуты в первую очередь городом, но никак не обществом, стоящим на более низкой ступени совершенства", например кочевниками. У него же появляется философская категория "аль-мадина аль-хакика" (Истинный град), а в одном из трактатов еще IX столетия говорится и о "граде Духа" "альмадина аль-руханийа". В общем, куда ни глянь, везде города осознанные и "обоснованные", как средоточия всякого блага и убежища от хаоса.

Конечно, в многочисленных государственных образованиях, где люди "бог весть почему" селились буквально плечом к плечу, жили и селяне, и кочевники. И, в конце концов, эти "дикари" неизменно обнаруживали преимущества городской тесноты, и сами в нее вливались. Так вышло с тюрками, образовавшими великие империи: сельджукскую и османскую, с берберами, осевшими в благодатной Андалусии. Наконец, с самими соотечественниками Пророка, бросившими своих верблюдов и пески ради богатых домов Дамаска и Багдада. +

На стенах западного портика Дамасской мечети, отстроенной и украшенной в 715 году при халифе Аль-Валиде, сохранились мозаики, изготовленные византийскими мастерами-христианами. Многоэтажные дворцы возвышаются над густыми рощами, которые, в свою очередь, "сбегают" по крутым склонам к берегам реки с крутыми мостиками. Живописная застройка представляется настолько реалистичной, что некоторые специалисты даже видят в ней архитектурный ландшафт самого старого Дамаска с протекающей в нем рекой Барадой.

Что же на самом деле изображает эта мозаичная композиция? Рядом со "столицей" помещена и соответствующая цитата из Корана.