Портал "Богослов.Ру" публикует полный вариант неоднозначного интервью главного астронома Ватикана, о. Габриэля Фюнеса, итальянской газете L'Osservatore Romano, в котором священник-ученый заявляет, что допускает возможность существования жизни на других планетах.

"И здесь мы вышли вновь узреть светила". Цитирует Данте – заключительную строку последней песни Ада – для того, чтобы описать астрономическую миссию, целью которой прежде всего является "вернуть людям сознание маленьких и хрупких существ перед несоизмеримой вселенной, состоящей из миллиардов и миллиардов галактик ". А если вдруг окажется, что мы не одни во вселенной? Подобная гипотеза его не особенно беспокоит. Можно верить в Бога и в существование инопланетян. Можно согласиться с тем, что существуют другие миры и другая жизнь, даже более развитая, чем наша, не подвергая сомнению нашу веру в сотворение мира, Боговплощение, спасение. Слово астронома и священнослужителя. Слово Хозе Габриэля Фюнеса (José Gabriel Funes), директора ватиканской обсерватории Specola Vaticana.

Аргентинец, 44 года, иезуит, с августа 2006 года о. Фюнес владеет ключами от исторической резиденции в Папском Дворце в Кастель Гандольфо, которую Пий XI предоставил ватиканской обсерватории в 1935. Примерно через год он их вернет для того, чтобы получить ключи от монастыря базилианок, расположенного между Папскими Виллами и Альбано, куда будут перенесены исследования, лаборатории и библиотека Спеколы. Его кроткие и учтивые манеры сочетаются с той легкой отрешенностью от всего земного, присущей тем, чей взор постоянно устремлен к небу. Немного философ, немного исследователь, как и все астрономы. Созерцание неба является для него актом самым что ни на есть человеческим. Поскольку – рассказывает он газете "Оссерваторе Романо" – "это раскрывает наши сердца и помогает выйти из многих земных преисподних, которые человечество создало себе: насилие, войны, нищета, угнетение".

Когда зародился интерес Церкви и папы к астрономии?

Истоки этого интереса восходят к Григорию XIII, который является автором календарной реформы 1582 года. Отец Христофор Клавиус, иезуит из Римского колледжа, был членом комиссии, которая разрабатывала эту реформу. Между XVIII и XIX вв. по инициативе понтификов были созданы целых три новых обсерватории. Затем в 1891, в момент кофликта между Церковью и наукой, папа Лев XIII пожелал основать, или скорее реорганизовать Спеколу, собираясь таким образом продемонстрировать, что Церковь не противостоит науке, а продвигает, по его собственным словам, науку "истинную и серьезную". Таким образом, Спекола была создана с апологетической целью, но с течением времени стала частью диалога Церкви с миром.

Приближает или отдаляет от Бога изучение законов космоса?

Астрономия имеет для человека большое значение. Это наука, которая раскрепощает ум и сердце. она помогает нам увидеть в правильной перспективе нашу жизнь, наши надежды, наши проблемы. В этом смысле – и здесь я говорю как священник и как иезуит – она является важным апостольским средством, которое может приблизить к Богу.

И все же многие астрономы не теряют удобного случая, чтобы публично заявить о своем атеизме.

Я бы сказал, что утверждение о том, что астрономия содействует формированию атеистического взгляда на мир, является мифом. Ведь именно те, кто работает в Спеколе, наилучшим образом свидетельствуют о том, как можно верить в Бога и серьезно заниматься наукой. Больше всех слов об этом свидетельствует наша работа, наш авторитет и международное признание, сотрудничество с коллегами и учреждениями со всех уголков мира, и, наконец, результаты наших исследований и открытия совершенные нами. Церковь оставила свой след в истории астрономических исследований.

Приведите, пожалуйста, несколько примеров.

Достаточно вспомнить, что около тридцати лунных кратеров носят имена древних иезуитских астрономов. Что один из астероидов солнечной системы был назван по имени моего предшественника в управлении Спеколой, отца Джорджа Койна (George Coyne). Кроме того, можно напомнить о важности вкладов отца O'Коннела (O'Connell) в открытие "зеленого луча" или брата Консольманьо (Consolmagno) в понижении статуса Плутона; не говоря уже о деятельности отца Корбэлли (Corbally) – замдиректора нашего астрономического центра в Тусоне – , который сотрудничал с командой специалистов из NASA в недавнем открытии астероидов – остатков формирования звездных бинарных систем.

Можно ли объяснить интерес Церкви к исследованию вселенной тем фактом, что астрономия является единственной наукой связанной с бесконечностью и, следовательно, с Богом?

Необходимо уточнить, что вселенная не бесконечна. Она очень велика, но не бесконечна, поскольку у нее есть возраст: около 14 млрд. лет, следуя недавним исследованиям. И если есть возраст, значит, есть и ограниченность в пространстве. Вселенная родилась в определенный момент, и с тех пор постоянно расширяется.

Откуда она произошла?

Большой взрыв, на мой взгляд, является наилучшей теорией происхождения вселенной, с научной точки зрения.

И что с тех пор происходило?

В течение трехсот лет материя, энергия и свет составляли определенного рода смесь. Вселенная была непроницаемой. Затем все разделилось. Так как мы живем в прозрачной вселенной, то можем видеть свет: свет самых отдаленных галактик, например, который достиг нашей планеты спустя 11 или 12 млрд. лет. Необходимо вспомнить, что свет движется со скоростью 300 тыс. км в секунду. И именно этот предел дает нам подтверждение того, что наблюдаемая сегодня вселенная не бесконечна.

Теория Большого взрыва подтверждает или противоречит вере, основанной на библейском учении о мороздании?

Как астроном, я продолжаю верить в то, что Бог является Создателем вселенной, и, что мы появились не по воле случая, а как дети благого Отца, уготовившего для нас замысел любви. Библия, в своей основе, – это не научная книга. Как подчеркивает догматическая конституция Dei verbum, это книга слова Божьего, адресованная людям. Это послание любви, которое Бог написал своему народу языком двухтысячелетней или трехтысячелетней давности. В те времена, естественно, не существовало такого понятия как Большой взрыв. Поэтому нельзя искать в Библии научных ответов. В то же время мы не можем предвидеть, что в ближайшем будущем на место теории Большого взрыва придет другая более исчерпывающая и совершенная, объясняющая происхождение вселенной. Актуальная теория является наилучшей, она наиболее рациональна и не противоречит вере.

В Бытии говорится о земле, животных, мужчине и женщине. Это исключает возможность существования других миров и других живых существ во вселенной?

На мой взгляд, такая возможность существует. Астрономы считают, что вселенная состоит из 100 млрд. галактик, каждая из которых состоит из 100 млрд. звезд. Во многих из них, или почти во всех, могут существовать планеты. Как можно исключить то, что жизнь могла развиться и на других планетах? Существует такой раздел астрономии как астробиология, который изучает именно этот аспект, и который сделал значительные успехи за последние годы. Спектральный анализ света звезд и планет скоро позволит нам определить составляющие элементы их атмосферы – так называемые "биомаркеры" – и понять, существуют ли там условия для зарождения и развития жизни. Ведь теоретически формы жизни могут существовать даже отсутствии кислорода или водорода.

Вы имеете в виду и существ похожих на нас или даже более развитых?

Это возможно. До сих пор у нас нет никаких доказательств. Но, конечно, в такой огромной вселенной нельзя исключить подобную гипотезу.

Разве это не является проблемой для нашей веры?

Я считаю, что нет. Как существует множество созданий на земле, так и могут существовать другие, даже разумные, существа, созданные Богом. Это не противоречит нашей вере, поскольку мы не можем ограничить свободу Божественного созидания. Говоря словами Св. Франциска, если мы называем "братьями" и "сестрами" земые создания, то почему речь не может идти и "брате инопланетянине"? В любом случае он бы являлся частью творения.

Ну а что касается спасения?

Возьмем евангельскую притчу о потерянной овце. Пастух оставляет девяносто девять в овчарне, для того чтобы пойти на поиски пропавшей. Представим, что в этой вселенной существует сто овец, которые соответствуют различным видам созданий. Мы, принадлежащие к виду человек, можем как раз оказаться потерянной овцой, грешниками, которые нуждаются в своем пастыре. Бог воплотился в Иисусе для нашего спасения. Таким образом, если и могут существовать другие разумные существа, это не значит, что они обязательно должны нуждаться в спасении. Они могут находиться и в полном согласии с их Создателем.

Настаиваю: если они все-таки чвляются грешниками, было бы возможным спасение и для них?

Иисус воплотился раз и навсегда. Боговоплощение – это уникальное и неповторимое событие. Я уверен, что и они, каким-либо образом, могут надеяться на милость Божию так же, как это было и для людей.

В следующем году праздуется двухсотлетие со дня рождения Дарвина, и Церковь вновь сталкивается с эволюционизмом. Что может предложить астрономия для решения этого конфликта?

Как астроном я могу сказать, что из наблюдения звезд и галактик вырисовывается явный эволюционный процесс. Это научный факт. И здесь я не вижу противоречия между тем, чему мы можем научиться у эволюции и нашей верой в Бога, лишь бы это не превратилось в абсолютную идеологию. Существуют фундаментальные истины, которые остаются неизменными: Бог – это Создатель, мироздание имеет свой смысл, мы – не дети случая.

Возможен ли на этих основаниях диалог с людьми науки?

Я бы даже сказал, что он необходим. Вера и наука совместимы. Так говорил Иоанн Павел II, и то же самое повторил Бенедикт XVI: вера и разум являются двумя крылами, на которых возносится дух человеческий. Не существует противоречия между тем, что мы постигаем верой и тем, что мы узнаем при помощи науки. Могут возникнуть напряжения и конфликты, но мы не должны опасаться. Церковь не должна опасаться науки и ее открытий.

Как, например, произошло с Галилеем?

Это, конечно, был тот случай, который оставил след в истории церковного и научного мира. Бесполезно отрицать то, что конфликт существовал. И в будущем, возможно, возникнут и другие, подобные этому. Но думаю, что пришел момент перевернуть страницу и взглянуть вперед. Это событие оставило боль. Имели место неверные истолкования. Церковь каким-то образом признала свои ошибки. Возможно, все можно было сделать и лучше. Но теперь настал момент уврачевать эту боль. И это можно реализовать в контексте спокойного диалога и сотрудничества. Людям необходимо, чтобы наука и вера взаимодействовали, не поступаясь чистотой и искренностью соответствующих позиций.

Но почему сегодня это сотрудничество оказывается таким сложным?

Думаю, что одной из проблем в отношениях между наукой и верой, является невежество. С одной стороны, ученым необходимо научиться правильно понимать Библию и истины нашей веры. С другой, богословы и церковнослужители должны пополнять свои знания о последних достижениях науки, для того чтобы давать ответы на постоянно задаваемые ею вопросы. К сожалению, и в школах и в приходах не хватает воспитательной работы, которая помогала бы интегрировать веру и науку. Католики зачастую остаются на уровне знаний, полученных в период обучения катехизису. Думаю, что это является настоящим вызовом для пастырской деятельности.

Какую роль может сыграть в этом Спекола?

Иоанн XXIII сказал, что мы должны разъяснить астрономам, что такое Церковь, а Церкви – астрономию. Это наша миссия. Мы как маленький мост между миром науки и Церкви. Кто-то идет по этому мосту в одном направлении, а кто-то в другом. Как советовал нам, иезуитам, Бенедикт XVI по случаю последней генеральной конгрегации, что мы должны быть всегда на передовой. Думаю, что это является миссией Спеколы: быть всегда на передовой между миром науки и верой, чтобы свидетельствовать о возможности оставаться учеными и верить в Бога.

(©L'Osservatore Romano – 14 maggio 2008)

Перевод Юлии Вилкеевой специально для "Богослов.Ру"