Президент Сирии Башар Асад дал пространное интервью индийской газете Hindu. Ряд его ответов на вопросы корреспондента Варадараджана приводим ниже.

Вопрос: Ваше правительство недавно подтвердило, что имели место косвенные переговоры между Сирией и Израилем при посредничестве Турции. Израиль оккупирует Голанские высоты, который являются сирийской территорией, и, очевидно, что Сирия просит вернуть их обратно. Но что Сирия может дать Израилю взамен?

Ответ: Прежде всего, как вы сказали, это сирийские земли, оккупированные Израилем, поэтому они просто должны отдать нам нашу землю. Нам нечего дать взамен, но кое-чего мы можем добиться вместе, я имею в виду мир. Его-то как раз и нет. Так что, если обе стороны достигнут определенных договоренностей, в том числе в части передачи назад Голанских высот, это приведет к достижению мира. Другие вопросы, кроме земли, которые в настоящее время обсуждаются сторонами, - это нормализация отношений, проблемы водоснабжения, усиление мер безопасности и прочие детали, имеющие отношение к концепции мира. Как я уже сказал, это то, чего мы добиваемся вместе. Но пока Израиль удерживает земли и должен отдать их обратно.

Вопрос: Но, как говорят, взамен Израиль хочет, чтобы Сирия отказалась от своих друзей в регионе – таких друзей, как ХАМАС, "Хизбалла" и Иран. Каков будет сирийский ответ?

Ответ: Никто не просил нас делать это. Израильтяне говорят о переговорах без предварительных условий. Таким образом, они не могут попросить о создании особых условий для переговоров, и они этого не просят. Это во-первых. Во-вторых, ХАМАС имеет отношение к палестинскому направлению, а мы говорим о сирийском направлении, за все прочее мы не несем ответственности. "Хизбалла" является частью ливанского направления, а сегодня в Ливане нет сирийского присутствия. Итак, мы говорим только о сирийском направлении. Такова наша позиция.

Вопрос: Джимми Картер заявил недавно о том, что 85% вопросов, связанных с оккупацией Голанских высот, уже сняты с повестки дня. Что же это за последние 15%? Насколько точна подобная оценка?

Ответ: Вы имеете в виду все, что было достигнуто во время правительства Рабина?

Вопрос: Да, именно.

Ответ: На самом деле, мы решили 80% проблем, из тех, что должны были решить до подписания договора, но, конечно, у нас нет четких критериев, это наши оценки. Но это так, мы многого достигли в период правления Рабина, но из-за его убийства все было остановлено. Вот почему мы просим начать с того места, где мы останавились при Рабине, тогда мы говорили о мерах безопасности, что было наиболее сложным вопросом. Конечно, Рабин давал гарантию о передаче нам Голанских высот вплоть до границ, которые существовали до 4 июня 1967 года, и мы уже собирались обговорить и другие вопросы, такие как нормализация отношений, обмен посольствами и тому подобных вещах, но мы не говорили о проблемах водоснабжения. Это то, что было оставлено. Это правда.

Вопрос: Что вы думаете о намерении Израиля вести с вами мирные переговоры на этот раз? Похоже, что американцы не очень довольны действиями Израиля в этом направлении. Как вы думаете, что является главным мотивом для Израиля, заставившим его сейчас пойти на этот шаг?

Ответ: Израильтяне привыкли думать, что со временем они станут сильнее и любой несогласный с их политикой будет слабее, но на самом деле произошло обратное. Теперь израильтяне поняли, что без мира они не смогут жить спокойно, жить в Израиле становится небезопасно. Я думаю, это особенно верно после войны в Ливане; результаты этой войны, отразившиеся на израильском обществе, как раз и являются основным стимулом для израильтян двигаться к миру. Мы так анализируем сложившуюся ситуацию.

Вопрос: Как для стороннего наблюдателя, мне кажется странным, что вы готовы говорить о мире с Израилем спустя несколько месяцев после бомбардировки израильскими ВВС территории вашей страны в районе Аль-Кибар, где, по утверждениям, находились секретные ядерные объекты. Является ли это одним из вопросов, который вы поднимаете не переговорах с ними, - как они могли бомбить территории вашей страны?

Ответ: Нет, мы этого не делаем. Конечно, мы не встречались с ними, поскольку речь идет о косвенных переговорах. Но вопрос в другом: почему они объявили о бомбардировке лишь спустя семь месяцев? Почему они не заявили об этом сразу, чтобы направить на объект делегацию МАГАТЭ и узнать, что там происходит? Давайте скажем так: по их словам, там был объект, они его разбомбили и теперь они имеют доказательства. Почему эти доказательства не были представлены семь месяцев назад? Почему они получили свидетельства только сегодня? Потому что через семь месяцев можно сказать, что Сирия построила этот объект, в настоящее время он разрушен, но его восстановят в другое время, это и служит их оправданием. Хотя, если бы они представили свои данные на тот момент, их история не выглядела бы столь подлинной или достоверной. Итак, это их уловки, и мы не поднимали этот вопрос, но в то время мы сказали, что для нас главным свидетельством действий (израильтян) является то, что они несерьезно относятся к миру. Вот почему мы приняли решение вести косвенные, а не прямые переговоров. Мы прощупываем намерение израильской стороны, насколько серьезно они относятся к передаче Сирии Голанских высот, или же это просто тактика и маневры в интересах внутренней израильской политике. Вот почему мы не поднимали вопрос (о бомбардировке), в любом случае. у нас не было шансов встречаться с ними. Но мы поднимали этот вопрос с МАГАТЭ.

Вопрос: Итак, каков был характер этого объекта?

Ответ: Это военный объект, и я объявил об этом, но то, что было на этом объекте, не подлежит разглашению, ведь вам обычно не объявляют о содержании и назначении военных объектов? Нет, это не был ядерный объект; каким образом он мог быть ядерным, куда девалась радиация, где системы защиты? Как можно строить такие объекты при ежедневных наблюдениях со спутников? Мы знаем об этом. Так что это не ядерный, а абсолютно другой вопрос.

Вопрос: Значит, так называемый фото- и видеодоказательства, которые указывают на то, что это был завод по производству плутония, созданный с помощью северокорейских специалистов, - все это сфабриковано?

Ответ: Да это 100-процентная фабрикация. Конечно, они говорили о фотографиях корейцев в Сирии, но у нас нормальные отношения с Северной Кореей, мы признаем ее официально и публично, я принимаю ее представителей, то же происходит и на других уровнях - в правительстве. Я принимал у себя северокорейских чиновников, ученых и других экспертов.

Вопрос: Одна из причин, почему мир с подозрением отнесся к заявлениям Сирии, заключается в том, что сирийцы быстро расчистили место бомбардировки. Для чего это нужно было делать? Я имею в виду, что вы должны были проявить фактическую активность еще в сентябре прошлого года, предложив международному сообществу убедиться в израильской агрессии. Почему вы молчали так долго и почему расчистили это место?

Ответ: Прежде всего, сначала они (израильтяне) не говорили о том, что речь идет о ядерном объекте, так прошло несколько недель. Во-вторых, объект был атакован ракетами; его нельзя было оставлять, как есть, поэтому мы его восстановили. Мы стали делать это сразу, уже через несколько дней после атаки мы начали восстанавливать объект. Думаю, вполне нормально было убрать мусор.

Вопрос: Итак, объект был основательно перестроен? А что вы можете сказать о мусоре?

Ответ: Возможно, он находится в том же или другом месте, это уже вопрос военных, мы обычно не объявляем, о каких объектах идет речь. Возможно, это уже совершенное иное здание, которое будет служить иным целям.

Вопрос: Я был поражен парадоксом в сирийской политике: внутри сирийское общество довольно светское, и вы пресекаете сектантскую политику религиозного характера, но большинство ваших лучших друзей в регионе придерживаются сектантских традиций, например, ХАМАС, "Хизбалла" и даже иранцы. Является ли это проблемой для Сирии?

Ответ: На самом деле в политике надо быть прагматиком; первый вопрос, который вы должны задать: кто имеет в нашем регионе реальную силу. Вы не спрашиваете, кто похож на вас, а кто нет. ХАМАС является эффективным и важным движением в Палестине. "Хизбалла" имеет большой вес в Ливане, а Иран является очень важной страной в регионе. Без этих игроков вы не можете иметь стабильность, вы не можете принимать решения и достигать того, что хотите. Таким образом, независимо от того, хотите вы того или нет, согласны вы с чем-то или нет, вам приходится иметь дело с реальностью. Вы не можете говорить, что та или иная администрация "черная или белая", "злая или хорошая", в политике такие вещи не срабатывают. Если вы хотите решать проблемы, вам приходится иметь дело с игроками.