Эксклюзивное интервью 1news.az с председателем Исламского комитета России, философом и общественно-политическим деятелем Гейдаром Джемалем

- Как вы оцениваете сегодняшнее состояние российско-иранских отношений, возможны ли изменения политики новых кремлевских властей по отношению к официальному Тегерану?

- Есть уже некоторые факты, говорящие о том, что нынешнее российское руководство может создать напряжение в отношениях с иранскими властями. Недавно Пензенская прокуратура и никому доныне не известный Городищенский суд признали книгу имама Хомейни "Завещание", как содержащую экстремистские призывы, и запретили ее на всей территории России. Какие-то недалекие люди, видимо, очень сильно хотят осложнить отношения нового президента России с Ираном.

- А как это возможно, что провинциальный суд выносит решения, которые обязательны для исполнения на всей территории России?

- Подобный метод уже стал, к сожалению, классическим способом в России, где никому не известные суды в глубинке, в данном случае в Городище Пензенской области, запрещают или разрешают что-то нужное определенным политическим силам или фигурам в стране. Этот запрет был готов давно, но дождались назначения нового российского президента и приурочили решение суда именно к 19-летней годовщине со дня смерти имама Хомейни, чтоб это дело имело больший негативный резонанс, в частности в иранском обществе. Закрепленная законодательно практика вынесения заказных судебных решений через жалкие местечковые суды с дальнейшим запретом оспаривания этих решений в высшей судебной инстанции позволяет творить правовой беспредел и устраивать "разборки" над неугодными личностями, предприятиями и организациями.

Это такая хитрая штука. Представьте себе, что, к примеру, какой-то известный политик или бизнесмен сидит у себя дома или в офисе в Санкт-Петербурге, и к нему неожиданно заваливает ОМОН, закручивает руки и арестовывает, поскольку суд города Абакана в Хакассии признал его предприятие банкротом. Неугодного бизнесмена устраняют и на его место назначают своего человека, претворяя механизм так называемого "риэлтерского захвата", тем самым прибирая к рукам финансы и ресурсы непокорных людей. Дело в том, что намного проще и дешевле купить решение малознакомого провинциального суда, который юридически имеет ту же силу, что московский или петербургский.

- Какова цель тех сил, которые пытаются создать напряженные отношения между Москвой и Тегераном?

- Запрет книги Хомейни есть чистая провокация с целью нанести на уровне международных отношений урон российско-иранским связям и имиджу нового президента Медведева. Сейчас идет борьба, перетягивание властного "каната" между командой премьера Путина и формирующейся командой президента Медведева, который стремится стянуть к себе властные ресурсы России. Идет война зарубежных поездок, заявлений и жестов с обеих сторон, рассчитанных на внутреннюю и международную публику.

- Но ведь российская пресса и политические круги часто делают акцент на том, что Медведев является человеком Путина, подконтрольным в своих действиях ему?

- Путин ведь не от хорошей жизни ушел с поста главы России, а потому что на него давил Запад, а если конкретней – США. И кандидатура Медведева была одобрена в Вашингтоне, где согласились с тем, что он именно тот человек, которому Путин может передать пост президента. В свое время и про В.Путина тоже говорили, что он ставленник Ельцина, а в итоге оказалось, что он сделал серьезные кадровые перестановки во властной структуре, удалив большинство важных фигур, назначенных Ельциным и кардинально поменяв административно-управленческий аппарат России.

- Тогда чем кардинальным может отличиться период правления Медведева от своего предшественника?

- При Ельцине олигархи и либеральные публичные политики господствовали над классом административной бюрократии и использовали властный аппарат для осуществления целей. А с приходом Путина ситуация перевернулась – бюрократия оттеснила олигархов, захватила бразды правления и стала параллельно сокращать ресурсы публичных политиков либерального толка. То есть началась борьба анонимной корпоративной бюрократии с индивидуальными политическими фигурами. И те и другие ориентированы на Запад, их отличает друг от друга разный тип мышления, социология и способы претворения своих целей.

Публичный политик ориентирован на СМИ, на общество, где он осуществляет публичную деятельность – как актер на сцене, а бюрократ - это человек за кулисами. Если вы придете к публичному политику с компроматом на его соперника на политической арене, то он использует этот материал против соперника, а к политику-бюрократу с компроматом на его коллегу лучше не идти, поскольку вам самим оттуда трудно будет уйти живыми. У бюрократов сильно развито понятие корпоративных интересов, поскольку они варятся в одном пространстве и не позволяют практически использовать друг против друга открытый шантаж.

То есть Путин - это лидер бюрократов и системщиков, в то время как Ельцин был главой олигархов и публичных политиков. А Медведев сегодня в определенной степени является человеком, близким к ельцинскому контингенту, стремящемуся вернуться в большую политику. За Медведевым стоит "семья" опального медиа-магната Владимира Гусинского, возможно, и он вернется на политическую арену России. Возможно, в скором времени активизируется целый ряд людей и групп, политическое влияние которых в течение прошедших восьми путинских лет лежало в анабиозе.

- Насколько подобные перестановки отразятся на внешней политике России?

- К сожалению, Россия все меньше и меньше способна влиять на ситуацию, складывающуюся как внутри страны, так и за ее пределами. Кремлевское руководство не может сегодня контролировать то, что происходит на периферии собственной страны, к примеру, на Северном Кавказе. Россия также провалила возложенный на нее проект развития СНГ, поскольку Кремлю было поручено в интересах Запада курировать постсоветское пространство и продвигать тут западное присутствие. Дело дошло до того, что появились другие претенденты – Казахстан и Украина, желающие, нести роль лидерства на просторах бывшего СССР. Естественно, они не способны пока реально заменить Россию, но могут уже бросать в этом плане вызов официальной Москве.

Провал геополитической миссии России на просторах СНГ при нынешнем руководстве, состоящем из бывших комсомольских партработников, не будет, по моему мнению, остановлен. То, что сегодня представляет собой СНГ, и роль в нем России является формой управления сложившегося после поражения и развала СССР. К примеру, если бы в 1944 году в фашистской Германии удался госпереворот и убийство Гитлера, задуманное некоторыми высшими офицерами, то Германия объявила бы о своем выходе из Второй мировой войны и капитулировала на менее жестких условиях, сохранив при этом свои некоторые позиции и геополитическое пространство. Но заговор был раскрыт, зачинщики казнены, и Германия дошла до своего трагического конца в виде поражения и полной капитуляции.

Я хочу сказать, что российское руководство вовремя спохватилось и само произвело переворот в стране, добровольно подключившись к западной системе. В 1991 году в СССР провели референдум, результаты которого стали неожиданностью для Запада – народы СССР выступили за сохранение Советского Союза. Тогда срочно был проведен второй референдум - уже в России, который был сфальсифицирован с целью доказать, что граждане не хотят СССР, а хотят суверенитета. Таким образом, удалось "демократическим" методом перевести страны бывшего Союза на западные рельсы.

- Тогда как может сложиться дальнейшая судьба Ирана, который до сих пор не желает признавать доминирование Запада в лице США и держит антиамериканский политический курс?

- Черные тучи, сгустившиеся над Ираном, есть часть общемирового кризиса, исходящего от системных противоречий на глобальном уровне. Назревает столкновение интересов, которое ведет к третьей мировой войне. Дело в том, что США достигли такого уровня в своем развитии или в своей истории, что там требуется реструктуризация общества, что невозможно при Конституции более чем двухсотлетней давности. Штатам надо выбирать – или присоединиться к системе глобального миропорядка, при котором они лишаются главенствующей роли отдельной территориально-националистической империи, либо же идти путем Древнего Рима, который управляет ойкуменой – остальным миром.

Партия республиканцев США представляет полюс, стоящий на национально-имперских позициях, с его огромной армией и политикой вмешательства в дела и экономику любой страны мира. Американские фискальщики всюду по миру стремятся контролировать, проверять финансово-производственные активы разных стран с целью защищать и продвигать свои американские политико-экономические интересы.

Другой тип мышления представляет собой Демократическая партия США, особенно ее либеральное крыло, которая видит будущее Штатов как объекта, растворенного в глобальной системе, подчиненного европейским демократическим ценностям. То есть США лишаются своего имперского статуса и становятся глобальным менеджером, являясь составной частью миропорядка, не вступая в противоречие с общепринятыми международными нормами.

- А в чем причина конфликта цивилизаций, о котором все больше говорят в последнее время?

- В мире существует два типа экономик – система стран-производителей и система стран-потребителей. Главными мировыми потребителями являются США, Западная Европа, а главными производителями Китай, Южная Корея, Малайзия, Сингапур и ряд стран третьего мира. А между двумя этими полюсами находится исламский мир, который парадоксальным образом ускользнул из этой глобальной "канализации". В исламских странах относительно минимализировано потребление и производство, то есть эти страны не подпадают по большому счету под категории потребителей или производителей. Немного в стороне стоят более развитые Турция, Иран. Все это создает удивительные и несколько странные возможности для исламских стран, которые оказались в некоторой степени свободными от обязательств и конфликтов, сопутствующих западной экономической модели "производитель-потребитель". Исламские страны практически не подверглись индустриализации, и сюда не получилось в массовом порядке как в страны Юго-Восточной Азии перенести огромные производственные мощности. Получается, что у исламских стран, скажем так, "развязаны руки" для того, чтобы сделать информационно-технологический рывок. Для этого есть огромный финансовый и интеллектуальный потенциал, сосредоточенный в ряде стран, населенных мусульманами, и мы можем стать свидетелями большого рывка в области высоких технологий в государствах, не отягощенных глобальной производственной и рыночной экономической рутиной.

- Если в исламском мире есть большой финансовый и экономический потенциал, то, естественно, остается составить только идеологический проект, на основе которого можно претворить скачок в развитии. Какая из исламских стран может взять на себя эту объединяющую и лидирующую роль?

- При условии, что в исламском мире возникнет стратегический субъект планирования, наподобие, к примеру, Коминтерна, который в начале 20 века сделал ставку на реформирование России, и за 15-20 лет из архаичной и неграмотной страны Россия превратилась в мощный идеологический и экономический центр - СССР, военная мощь которого к началу Второй мировой войны превышала все страны Европы вместе взятые.

Причиной для такого толчка в развитии всегда служит стремление властной элиты создать наднациональное государство. Если такого стремления нет, то любая идея не дает объединительного эффекта. К примеру, проблема Ирана в том, что когда там произошла в 1979 году исламская революция, ее двигателем являлись силы, отстаивавшие интернациональные идеи, а в итоге верх взяла местническо-шовинистическая прослойка, которая и утвердилась у власти. Когда побеждает национальная бюрократия, нет разницы, под какой маской: коммунистической, исламской или любой другой, первое, что ее интересует – это собственное корпоративное выживание. Бюрократия не осуществляет какие-то амбициозные мегапроекты, которые могут поставить под вопрос ее политическое и историческое будущее.

То же самое произошло и в Советском Союзе, где пришедшая в итоге к власти бюрократия, которая пошла на мирное сосуществование и конвергенцию с Западом, и вынуждена была отказаться от глобального проекта реализации коммунистических революций в разных уголках мира. Советская бюрократия сосредоточилась на создании формы своего стабильного выживания и в итоге проиграла Западу, поскольку потеряла динамику и проектность мышления. Такие же процессы сегодня мы наблюдаем и в Иране, где властная верхушка отдала приоритет национально-шовинистическому пути, позволяющему обеспечить интересы местной бюрократии.

- Если в Иране все так сложно, тогда насколько Турция может претендовать на роль лидера в исламском мире?

- Если Турция сможет отказаться от тюркистского кемалистского пути развития, то она сможет осуществить глобальный исламский мегапроект, в обратном случае замкнутость на этнической тюркской идеологии не будет иметь успеха в мировом масштабе. Я думаю, что властная команда Эрдоган-Гюль чересчур умеренная и им не хватает политической остроты, поскольку они слишком связаны по рукам и ногам различными договорами и обязательствами перед Западом и внутри страны.

В свое время Анатолия была интернациональным ядром мощной Османской империи, который стал центром интернационализма в рамках позднего исламского Халифата, а затем наступила негативная реакция, точно такая же, как та, которая погубила немало империй, в том числе и Советский Союз – появляется некая моральная усталость и титульный этнос не желает больше быть интернационалистом, постепенно замыкаясь в своих национальных рамках. К примеру, русские стали говорить, что, мол, мы несли на своих плечах все тяготы интернационального советского государства, мы всех несли, кормили, поддерживали, а теперь мы поняли, что пора заняться самими собой как нацией.

С Турцией произошла очень похожая на это вещь, только на век раньше, чем в России, к примеру, в период, когда был объявлен лозунг о создании интернационального Советского государства, в соседней Турции пришедший к власти Кемаль Ататюрк, сказал, что турки больше не должны нести ответственности за другие народы. Подобная же "усталость этноса" привела в конце 20-го века к развалу СССР, когда каждый народ замкнулся в своих национальных рамках и границах.

- Касаясь судьбы независимых государств на просторах СНГ, что можете вы сказать об Азербайджане, который претворяет сегодня различные масштабные амбициозные проекты?

- Я вижу в будущем Азербайджан как центр большого независимого Кавказа, то есть я не рассматриваю как позитивное дальнейшее замкнуто-национальное развитие кавказских республик в том формате, который сложился достаточно искусственно в результате поэтапного отторжения Россией у Персии и Османской империи азербайджанских земель и разделения их на Север и Юг, и другие более мелкие территории. Северный Азербайджан затем пошел по своему пути, став сначала мусаватистской, а затем Советской республикой, так и оставшись искусственно отрезанной территорией от общего тела некогда большой страны со своим естественным геополитическим ареалом.

В независимом Азербайджане достаточно человеческих и природных ресурсов для того, чтобы быть центром некоего регионального политического проекта на Кавказе, но недостаточно этих ресурсов в их нынешнем урезанном географическом виде для долгого стабильного выживания. В нынешнем состоянии Азербайджан всегда вынужден бороться, с риском стать жертвой в политической игре таких стран, как США, Евросоюз и в определенной степени Россия, пока она еще существует. Для того чтобы выполнить свою великую историческую миссию в регионе, Азербайджан должен быть объединен со своей южной частью, находящейся в составе Ирана, либо же выступать в качестве объединительного центра для кавказских народов.

- Но ведь народы Кавказа находятся сегодня в составе различных государств, в том числе России. Какие вы видите перспективы создания Кавказского дома в такой ситуации?

- Вся территория Северного Кавказа, в которую входят и земли вплоть до Волго-Донского канала, неизбежно будет независимой, причем в достаточно близком временном отрезке, на мой взгляд, это вопрос максимум десяти лет. Калмыкия, Краснодар, Ставрополье тоже входят в этот пока что виртуальный независимый Кавказский политический центр, который, кстати, необязательно будет чисто мусульманским, а скорее всего интернациональной территорией с доминантой исламского политического фактора. Там могут быть и казаки, русские, грузины и другие немусульманские народы, единственное, кого я там не вижу, это армян и осетин, которые должны будут жестко исключены из управления этим ареалом, поскольку они исторически всегда являлись язвой на теле Кавказа, и всегда будут подтачивать существование Кавказского единого дома в угоду чужеродным интересам.

- Но это же ведь целые народы, их невозможно игнорировать, как быть, если они принципиально не захотят быть членами Кавказского дома?

- Армяне и осетины не первый раз сталкиваются с геополитическими изменениями, когда надо сделать кардинальный выбор. И в этот раз они либо примут новые политические правила, либо как это часто с ними бывало, покинут регион своего проживания. Этим народам не впервой менять ареал своего проживания, при этом часть их остается на старом месте, поскольку принимает новые условия, а часть перебирается к своим политическим сюзеренам. Именно так я вижу ход дальнейших исторических событий на Кавказе, который ждут большие геополитические изменения, где ведущую роль может сыграть Азербайджан, которому не впервой брать на себя роль объединительного центра в регионе.

Ризван Гусейнов