Не будет преувеличением сказать, что практически весь мир сейчас с напряжением следит за президентской гонкой в США. От того, кто придет в Белый дом, зависят судьбы не только Америки, но и огромного количества стран планеты. О том, чего ждать России и исламскому миру от победы каждого из кандидатов – Джона Маккейна и Барака Обамы – говорит один из ведущих политических аналитиков современной России, профессор МГИМО, известный тележурналист, автор и ведущий телевизионной передачи «Постскприптум» Алексей Пушков.

- Каковы возможные прогнозы относительно развития российско-американских отношений в случае победы на президентских выборах кандидата от Республиканской партии Джона Маккейна?

В самой Америке существует две точки зрения на Маккейна. Первая исходит из его собственных заявлений и представляет «common sense» (здравый смысл): Маккейн – это новая «холодная война». А вторая, это особое мнение Генри Киссинджера, согласно которому, когда Маккейн придет к власти, он откажется от самых радикальных аспектов свой позиции по России и своего подхода к Ирану.

Пока же его позиция весьма негативная. Недавно он сделал заявление, в котором в очередной раз призвал исключить Россию из Большой восьмерки и назвал российских политиков недостойными доверия. То есть он продолжил свою линию на возобновление «холодной войны» с Россией.

Естественно, что приход Маккейна в Белый дом очень плохо скажется на российско-американских отношениях. Более того, на днях британская газета Financial Times дала его политический портрет в большой статье «Почему мы должны опасаться Джона Маккейна». То есть он вызывает опасения не только у российской политической элиты, но и у европейской, даже английской.

Почему? Потому что Маккейн – это, как говорится, «more of the same». То есть это тот же Буш, только «вид сбоку». Маккейн призывает сохранить американское присутствие в Ираке, пока не будет достигнута решительная победа. И он говорит, что США для этого, возможно, придется там воевать еще сто лет.

Маккейн является либералом во внутренней политике и призывает к достаточно демократической социальной политике, что делает его привлекательным для многих представителей американского среднего класса. Он говорит вещи, которые, в общем-то, мог говорить и демократ. Во внешней же политике это – оголтелый ястреб.

И европейцы опасаются, что, при Маккейне, как и при Буше, американской администрацией будут предприниматься односторонние акции. Что, как и при Буше, будет минимизирована роль трансатлантического сотрудничества. Что, как и при Буше, Америка будет ставить своих союзников перед фактом, а потом добиваться от них поддержки там, где эти союзники совсем и не хотят ее поддерживать. Как, например, это вышло в случае с Ираком, когда НАТО, фактически, раскололось на две части – на те страны, которые поддержали США в их вторжении в Ирак, и на те, которые категорически отказались это делать, например, в лице Франции и Германии.

Поэтому я считаю, что Маккейн – это плохо. Конечно, придя в Белый дом, он не начнет против России ядерную войну. Возглавив США, он будет вынужден считаться с целым рядом обстоятельств, которые заставляют даже некоторых американских неоконсерваторов говорить о том, что сотрудничать с Россией нужно, например, по иранскому вопросу. То есть, существуют какие-то внешнеполитические императивы, которые Маккейн должен будет учитывать. Они ограничат его возможности развернуть новую холодную войну против России. Но при этом, я склонен верить тому, что политики говорят публично. Я считаю, что человек обычно говорит то, что он в той или иной степени думает.

И для меня важно внутреннее отношение человека к нашей стране. Я боюсь, что у Маккейна нет того понимания, которое есть у Буша, что с Россией надо поаккуратнее. В том числе потому, что, когда он был в плену во Вьетнаме, в течение пяти лет его допрашивали офицеры советской разведки. Отсюда может родиться такой синдром: «Ух, стану президентом, я этим гадам покажу!» Так что я ничего хорошего от Маккейна не жду.

Но есть точка зрения Генри Киссинджера, который о Маккейне, как своем друге, говорит: все его заявления – это предвыборная риторика, он – разумный человек, и когда придет к власти, все эти риторические выпады отбросит и будет вполне реалистичным и прагматичным президентом. И что России нечего опасаться.

Я привожу особое мнение Киссинджера, поскольку я лично от него это слышал. И я считаю, что такие люди, как он, просто так языком не болтают. Но, вместе с тем, вся стилистика Маккейна, вся его внутренняя психология говорит о том, что это будет гораздо худший президент для России, чем даже Джордж Буш.

- А чего можно ожидать в сфере российско-американских отношений в случае победы на выборах кандидата от Демократической партии Барака Обамы?

Что касается демократических кандидатов, то я от них тоже не жду ничего хорошего. В том числе и потому, что у них очень знаковый набор советников. Советник Обамы по России – Майкл Макфол. Недавно он написал статью в Foreign Affairs, где выразил мнение, что при Ельцине в России была безудержная демократия, и страна удивительно хорошо развивалась. Если бы не Путин, который установил авторитарное правление, то сейчас Россия, по его словам, была бы невероятно процветающей страной.

Это при том, что Макфол в 90-е года был в России! Как человек, который знает ситуацию изнутри, может писать такие вещи, я не понимаю. Это либо крайний цинизм, либо такой антипутинский синдром, который перекрывает разум и заставляет писать полный абсурд.

Примечательно, что основная масса американских СМИ приветствовала эту статью. Налицо полное непонимание того, что происходит в России. Вместо того, чтобы постараться понять, в чем феномен Путина, они занимаются тем, что говорят о том, какой бывший президент плохой, а Ельцин хороший.

Советником Хиллари Клинтон по внешней политике являлся Ричард Холбрук. Он, на мой взгляд, человек абсолютно маниакальный, ястреб с бонапартистскими комплексами, и глубоко ненавидящий при всем при этом Россию. При такой комбинации ждать чего-то хорошего от любого из этих кандидатов не приходится.

Но самое важное - другое: Америка сегодня находится в критической фазе попытки установления своей глобальной гегемонии. Она критическая, потому что сорвалась операция в Ираке. А эта операция, со стратегической точки зрения, была ключевой попыткой выстроить «мир по-американски». Попытка эта была начата с Ближнего и Среднего Востока, который американцы считают для себя регионом наиболее важным и наиболее опасным – одновременно. И эта попытка провалилась.

Поэтому сейчас для Америки очень важно доказать, что они все же способны выстроить мир так, как они хотят. Отсюда и Косово. У действий США в Косово нет иных рациональных объяснений. Косово – это попытка доказать, что провал операции в Ираке не является финальным аккордом американской попытки установить собственную гегемонию.

В этой ситуации те страны, которые противостоят этим попыткам, которым не нравится американская гегемония, которые лучше себя чувствуют в условиях многополярного мира, автоматически превращаются в политических противников США. Отсюда при всех разговорах о партнерстве суть наших отношений с Америкой состоит в том, что мы являемся ее противником. И именно так нас воспринимают и Маккейн, и, полагаю, Обама.

Поэтому я уверен, что Барак Обама будет вести себя достаточно жестко по отношению к России. Единственное, существует надежда, что если президентом станет Обама, то, возможно, у него появятся какие-то личные отношения с Дмитрием Медведевым. Медведеву будет удобнее с Обамой, потому что они – люди одного поколения, новые политики, обожающие интернет и близкие к молодому поколению. Сам Медведев как-то сказал, что предпочтительнее общаться с человеком, у которого нет отблеска прошлого в глазах. Думаю, он имел в виду Обаму.

Но здесь тоже не надо иметь иллюзий. Обама будет играть по правилам, которые сейчас существуют в американском политическом классе по отношению к России. А эти правила состоят в следующем: Россия – недемократическая страна, Россия осмеливается не соглашаться с Америкой по очень большой сумме международных вопросов, и поэтому Россию надо поставить на место. Эта позиция – общая для всех кандидатов.

С той лишь разницей, что Маккейн собирается сделать это с помощью новой холодной войны, а Обама – другими способами. Например, активизируя критику по вопросам соблюдения прав человека, по вопросам развития российской политической системы и т. д. Поэтому нельзя ждать от Обамы, что в случае его победы к власти придет некий голубь, либерал, который полюбит всем сердцем нашу страну. Обама, кстати, был одним из инициаторов резолюции Сената о том, что необходимо срочно принимать Украину и Грузию в НАТО.

- Если коснуться одной из самых кровавых трагедий арабского мира – иракской, то каково отношение России к ней и к роли США в этом конфликте?

Мне представляется, что России было проще определить свою позицию по отношению к Ираку, потому что она изначально, еще при Примакове, выступала против решения иракского вопроса военным путем. А иракский вопрос состоял в убеждении США о наличии у Багдада оружия массового поражения, которое могло быть использовано либо против соседей, либо против тех же США.

Никакого другого иракского вопроса не было. И все санкции ООН в отношении Ирака предпринимались именно в связи с тем, что Саддама Хусейна подозревали в производстве атомного, бактериологического и химического оружия. Те комиссии, которые посылались в Ирак ООН и МАГАТЭ, в основном занимались определением того, есть ли у Ирака оружие массового поражения.

Но, с другой стороны, они занимались и разведывательной деятельностью. Когда Хусейн выгонял эти комиссии из Ирака и говорил, что в них половина – американские шпионы, он был абсолютно прав. США уже тогда вели дело к тому, чтобы решить вопрос военным путем.

Об этом позже писал Скотт Риттер, известный американский инспектор, который работал и в ООН, и в МАГАТЭ и который был одним из энтузиастов поиска ОМП в Ираке. В 2004-2005 гг. Риттер, пришедший в ужас от того, что американцы натворили в Ираке, написал книгу, в которой сообщил, что в этих международных инспекциях были сплошь сотрудники американских разведок. На самом деле они занимались шпионажем и подготовкой к военным действиям против Ирака, выяснением расположения иракских воинских частей, укреплений и т. д.

И когда американцы приступили к решению иракского вопроса военным путем, оказалось, что никакого вопроса не было. Ведь в Ираке до сих пор даже одной бациллы не нашли. А я лично помню, как Колин Пауэлл распинался в 2003 году в Давосе, вываливая на слушателей цифры о наличии у Ирака тысяч тонн ботулинуса и прочих ядов! Да таким количеством ботулинуса можно весь Земной шар отравить!

Утверждалось о наличии у Ирака зомана, зарина, табуна, бациллы чумы, сибирской язвы. Показывались снимки грузовиков, передвижных лабораторий, в которых все это, якобы, создавалось и перевозилось. Я лично слышал это от Пауэлла и считаю, что это вечный позор для, в общем-то, приличного человека. Стыд и срам…

И после этого в Давос приезжает вице-президент США Дик Чейни. И ни слова об оружии массового поражения! Он уже говорит о другом: Чейни выступает перед мировой элитой со словами о том, что США, мол, принесли в Ирак свободу. Так вы зачем в Ирак входили? Оружие массового поражения найти или свободу принести? Большего лицемерия, большего обмана, большей подлости я не видел уже давно.

После Ирака доверять бушевской администрации вообще нельзя. Это абсолютно лживая администрация. Точно так же считают американские либералы и американские правозащитники. Они считают, что ничего хуже в современной американской истории не было.

Россия же всегда была против войны в Ираке. И Владимир Путин первым позвонил Джорджу Бушу и сказал, что тот совершает ошибку. Но при этом, позиция Путина такова, что американцам сейчас нельзя уходить из Ирака, пока они там не наладят хоть какое-нибудь подобие мирной жизни. Киссинджер на днях сказал, что это будет поражение западной мощи, а также победой Аль-Каиды и других ей подобных организаций.

Все продекларированные и тайные задачи США в Ираке – обеспечить безопасность Израиля, выйти на иракскую нефть, начать процесс демократизации Среднего Востока – провалились. У Израиля вместо Ирака появился другой не менее могущественный враг – Иран.

То есть, очевидно, что американцы находятся в тупике, в ловушке. Оставаться нельзя, потому что выглядит это ужасно. Их присутствие в Ираке антагонизирует не только мусульманский, но весь остальной мир. К Америке сейчас очень плохое отношение по всей планете. США уже потеряли в Ираке больше 4 тысяч солдат, несут огромные расходы. Оставаться нельзя, но и уходить нельзя: это будет огромный удар по престижу Америки как единственной сверхдержавы.

- Каковой Вам видится роль России в урегулировании ближневосточного конфликта? Особенно на фоне активизации усилий в этом направлении со стороны США.

Что касается палестинского конфликта, то тут все сложнее. Россия, которая исторически поддерживала арабскую сторону, сейчас отошла от той биполярной модели, по которой мы делали прямо противоположное тому, что делали американцы. Сейчас мы пытаемся поддерживать хорошие отношения и с Израилем, и с арабским миром. Вот, недавно, было подписано соглашение о введении безвизового режима с Израилем, где проживает уже около 1,5 млн. русскоязычных иммигрантов.

Вместе с тем, мы понимаем значение арабского мира, и совершенно не намерены подыгрывать американцам там, где они занимают откровенные антиарабские позиции. Но, мне кажется, нужно трезво оценивать свои возможности. Что Россия сейчас может предложить Ближнему Востоку? Американцы каждый год направляют около 5,5 млрд. долл. на Ближний Восток. Около 3 млрд. долл. получает Израиль, и 2,5 млрд. долл. получает Египет. Таким образом, за счет финансирования обеих сторон американцы поддерживают свое влияние в регионе.

Оттого египетская элита ориентируется на Америку, при том, что население страны глубоко и искренне ненавидит США, а администрация Буша полностью произраильская. Однако Америка продолжает помогать Египту, созывать конференции, предлагать мирные инициативы, поддерживая тем самым тлеющий огонек урегулирования конфликта.

Нам же предложить двум сторонам нечего. Понятно, что этот конфликт в обозримой перспективе неразрешим. В России, как мне представляется, есть набор подходов к ближневосточному конфликту, которые не совпадают с американскими. Но я бы не сказал, что они антагонистичны подходам США.

К примеру, в Америке большое недовольство вызвало, что руководство России ведет переговоры с ХАМАС. Но ведь Буш сам говорил, что он хочет, чтобы в Палестине состоялись демократические выборы. Ему советовали умные люди, что лучше обойтись без выборов и довольствоваться фигурой Махмуда Аббаса. Но он хотел демократии – он и получил демократию.

Россия поддерживает отношения с ХАМАС потому, что за него проголосовали палестинцы. А то, что палестинцы проголосовали именно за ХАМАС – это вина Израиля и США. Они вели себя по отношению к Палестине таким образом, что народ проголосовал за радикальную антиизраильскую и антизападную силу. С другой стороны, в Европе тоже были силы, которые призывали к диалогу с ХАМАС, поскольку эта партия стала легитимным правительством. А недавно с руководством ХАМАС даже встретился бывший президент США, инициатор Кэмп-Дэвидского процесса Джимми Картер.

Да, у нас критическое отношение к слишком произраильской позиции США. Но, по большому счету, мы не выступали против американских инициатив по Ближнему Востоку, именно потому, что Америка взяла на себя решение этого вопроса еще при Картере, продолжила при Клинтоне и сейчас при Буше. Конечно, Америка неспособна решить эту проблему. Но ведь и мы тоже неспособны.

Поэтому у меня нет ощущения, что Россия хотела бы, чтобы Америка прекратила заниматься этим конфликтом. Все-таки США – это сдерживающий фактор. Они могут влиять на Израиль, когда там начинают преобладать слишком жесткие позиции. Эти подходы начинают преобладать в ответ на насильственные действия со стороны палестинцев. А это не прекратится до тех пор, пока Израиль не прекратит наносить удары по Газе и заниматься государственным терроризмом.

Поэтому мы здесь не имеем ясной суммы ответов, как не имеют ее и американцы. Но раз они уже взяли на себя обязательство урегулирования этого конфликта, я думаю, пусть они занимаются этим и дальше. Другое дело, что у них ничего не получится. И это будет еще одним доказательством того, что мир по-американски не выстраивается.

- Как, на Ваш взгляд, будет выстраиваться американская политика в отношении арабского мира в случае победы Маккейна и в случае победы Обамы?

Я считаю, что американская политика в отношении арабского мира задана объективными параметрами, и там не так уж много возможностей для маневра для любого американского президента. США не могут отказаться от арабского мира, и по стратегическим, и по экономическим причинам. Они не могут отказаться от попытки установить свой контроль над этим миром. Если Америка будет поддерживать исключительно Израиль, то, естественно, в арабском мире она будет терять свои позиции.

Будет ли президентом Маккейн, или Обама, эту политику никто не отменяет. Вероятно, изменяться акценты. Например: израильтяне считали Клинтона проарабски настроенным, но он таковым не был. Просто он хотел хоть куда-то сдвинуть ближневосточное урегулирование. Клинтон понимал, что если он будет жестко поддерживать одну сторону, то процесс никуда не пойдет.

А вот Буш является произраильским президентом. Основная масса людей, которые в его администрации занимались внешней политикой, принадлежали к влиятельным еврейским политическим кругам США. К примеру, тот же Пол Вулфовиц, инициатор войны в Ираке.

Поэтому, по большому счету, политика останется прежней. Америка продолжит опираться на авторитарные режимы Ближнего Востока, типа Саудовской Аравии. Саудовцев будут клеймить в американской печати, но американские политики будут продолжать поддерживать с ними самые тесные отношения. Это ключевая для Америки страна – и с точки зрения нефти, и с точки зрения большой геополитики.

Я думаю, если от чего и откажутся американцы при Обаме, так от попыток фронтальной перестройки политических систем арабских стран, как это было сделано в случае с Ираком. Не думаю, что будет предпринята агрессия против Сирии. Если и есть кандидат на новую американскую атаку, то это – Иран.

Несмотря на отказ от фронтальной перестройки арабских режимов, США продолжат финансирование оппозиционных движений, продвижение программ по «поддержке демократии» – от тайных до публичных, - попытки подорвать режимы изнутри, в том числе и сирийский.

Только что в США вышла книга, в которой Сирия обозначена как один из объектов ядерной бомбардировки со стороны Америки. Это художественное произведение. А сам автор придерживается достаточно либеральных взглядов. Но когда он описывает замыслы милитаристского крыла вымышленной американской администрации, то обозначает именно Сирию как главный объект ядерного удара со стороны США. Конечно, это все фантазии, но они весьма показательны.

Таким образом, американская политика в отношении региона будет характеризоваться колебаниями в пределах тех параметров, которые ей были присущи все эти годы. Но все-таки при отказе от идеи насильственной демократизации «Большого Ближнего Востока».

- А какой Вам видится российская политика в отношении арабского мира при новом российском президенте Дмитрии Медведеве?

В отношении российской политики, как и в американском случае, основные параметры заданы. И я не жду никаких радикальных изменений. Но при этом будет происходить усиление экономических аспектов сотрудничества и взаимодействия с арабскими странами. Визиты Владимира Путина в Саудовскую Аравию и страны Персидского залива показали, что Россия начинает относиться к арабскому миру не как к полю противостояния с американцами, а как к полю активности российского бизнеса и государственных компаний.

Возможно, получит свое развитие и создание международного газового картеля. Американцы, конечно, эту идею совершенно не приемлют, и будут оказывать всяческое давление на арабские страны, чтобы не допустить его создания. Но ничего нельзя исключать.

Мне кажется, будет продолжена линия на сближение с теми режимами, которые раньше считались однозначно проамериканскими. Как, к примеру, та же Саудовская Аравия, которая всегда считалась оплотом США на Ближнем Востоке. Эта страна в СССР воспринималась как реакционная, монархическая, ваххабитская держава. Но сейчас идеология перестает играть столь существенную роль, как в советские времена.

С экономической точки зрения Саудовская Аравия сегодня интересна России. Тот же самый параметр применим ко всем остальным арабским странам. Таким образом, думаю, что Россия, во-первых, будет продолжать делать основной упор на экономические аспекты отношений с арабским миром. А, во-вторых, продолжит нынешний подход к арабскому миру: это не поле противостояния с США, а регион, имеющий самостоятельную ценность для России.

Единственное поле противостояния с США, которое оставила себе Россия – это наше ближнее зарубежье. И это – уже неизбежность. На такое противостояние нас вынуждают своей политикой сами американцы.

Беседовал Самир Хаддад