На Туркменистан: по-прежнему тюрьма

    На Под сенью Туркменбаши

    На Когда в декабре 2006 года от сердечного приступа скончался Сапармурат Ниязов, Туркменбаши, или отец всех туркмен, появилась осторожная надежда на то, что эту погруженную во мрак отсталости и невежества страну ожидают более светлые дни. Прошло полтора года, и сегодня оценки в лучшем случае можно назвать неоднородыми. На этой неделе Евросоюз и Туркменистан провели свой первый "диалог по правам человека" в столице этой страны Ашхабаде. Правозащитная организация Amnesty International отметила данное мероприятие докладом, в котором прозвучала резкая критика туркменских властей, а ситуация с правами человека названа "ужасающей".

    На На самом деле, первоначальный оптимизм отчасти был вызван унылым признанием того, что хуже быть уже не может. Туркменистан превратился в центральноазиатскую Северную Корею, хотя и без ядерных ракет. Долгое время находившийся у власти пожизненный президент Ниязов был печально известен своим эксцентричным культом личности, а также частой сменой цвета волос. Его репрессивный режим удерживал эту пятимиллионную страну в международной изоляции, позволяя ездить за рубеж лишь единицам.

    На Amnesty International признает, что при преемнике Ниязова Гурбангулы Бердымухаммедове, который прежде был министром здравоохранения, произошли определенные улучшения. Освобождено несколько политических заключенных; восстановлено право на получение десятилетнего образования; возобновлена выплата пенсий, которые два года назад отменили либо снизили; введены некоторые послабления на поездки за рубеж. Но все это не очень бросается в глаза. Заключенных освободили благодаря президентскому помилованию, а не открытому судебному процессу. Доступ в Интернет расширен, но те веб-сайты, которые посвящены нарушениям прав человека и критике государственной политики, надежно заблокированы.

    На Некоторые зарубежные страны занимают довольно оптимистичную позицию, что отчасти можно объяснить богатейшими энергосырьевыми сокровищами Туркменистана, который по запасам природного газа занимает четвертое место в мире. Один западный дипломат говорит, что кое у кого появились ожидания, похожие на мечты. Однако глубокий анализ ситуации говорит о том, что перемены будут проводиться по необходимости и постепенно, поскольку государство не может одновременно устранить все имеющиеся недостатки. Так, на реформы в сфере образования и здравоохранения уйдет жизнь целого поколения, что вызвано нехваткой квалифицированных кадров.

    На Тот же дипломат отмечает, что атмосфера в Ашхабаде изменилась. Власти Туркменистана больше не отказываются говорить о болезненных проблемах. Они стараются открыто отвечать на вопросы. Бердымухаммедов также предпринял шаги для вывода страны из изоляции, наладив дружественные отношения с соседними странами, такими как Азербайджан и Узбекистан, хотя раньше эти отношения были буквально заморожены.

    На В последние полтора года в Туркменистан зачастили делегации транснациональных нефтяных и газовых компаний. Политические лидеры и руководители бизнеса из Америки, России, Китая и Евросоюза с нетерпением ждут скорого освоения богатств этой страны. Обеспечение собственной энергетической безопасности за счет туркменского газа обычно становится более важным приоритетом, чем права человека.

    На Осознавая наличие таких мощных деловых интересов, Amnesty International приводит слова туркменского активиста-правозащитника, который говорит, что многие дипломаты слишком легко попадаются на удочку имитации реформ, хотя в действительности таких реформ мало. Это дает возможность их странам заниматься бизнесом с властями страны, не волнуясь за то, что их обвинят в сотрудничестве с репрессивным режимом. Однако специалист по Туркменистану из британского Университета Лидса Майкл Денисон (Michael Denison) указывает на иную причину отсутствия давления со стороны иностранных государств. Туркменистан, говорит он, это пустынная страна, которая традиционно была аполитичной, в которой нет городской интеллигенции и чувства национализма. Поэтому нет и давления снизу. Это большое утешение - причем не только для преемника Туркменбаши, но и для его зарубежных просителей.

("The Economist", Великобритания)