Сейчас, когда улёгся всплеск интереса к Афганистану, вызванный «войной с терроризмом», невооруженным взглядом виден недостаток систематической политики России на этом направлении. Даром прошли 10 лет военного присутствия и почти полстолетия экономического партнёрства, и сейчас российские интересы в регионе полностью беззащитны.

Возникает вопрос: а зачем нужно России влияние в Афганистане, по сути третьестепенной развивающейся стране? Не останавливаясь даже на вопросах геополитики, безопасности и наркотраффика можно указать на очень важный аспект – экономическую выгоду. Афганистан владеет не только полями опия и разрушенной войной промышленностью, но и богатыми природными ресурсами.

Возьмём залежи меди в Айнакской долине. Считается, что в настоящий момент это крупнейшее неразрабатываемое месторождение меди в мире. Называется даже конкретная цена совокупности его запасов – 88 миллиардов долларов. Месторождение было впервые обнаружено советскими геологами в 1974 году. Наши специалисты составили 1300 карт района, и даже приступили к разработке айнакских запасов, однако война, начатая моджахедами прервала этот процесс.

А 15 мая этого года западные СМИ распространили сообщение о том, что афганское правительство утвердило соглашение с китайской государственной компанией China Metallurgical Group, согласно которому Айнакское месторождение передается в распоряжение китайской стороны сроком на 30 лет. При этом за все эти 30 лет CMG заплатит за право добычи лишь 15 миллиардов, общие затраты на разработку вряд ли превысят 25 миллиардов. Конечная прибыль от проекта должна составить не менее 300%.

Россия же в итоге не получает ничего, хотя минимум две российские компании подали заявку на разработку месторождения. С другой стороны в прошлом году Министерство финансов Республики Афганистан сообщило, что Россия простила стране старые – ещё советские долги, составлявшие в общей сложности 10,4 миллиарда долларов. Все подробности переговоров по этому скользкому вопросу до сих пор неизвестны, однако, как показывают последовавшие события, преференции в разработке афганских природных ресурсов явно не были условием подписания соглашения.

И речь не только об Айнакской долине, схватка за которую уже проиграна. КНР намерена и дальше распространять своё влияние в Афганистане, который многие в Пекине рассматривают как «дингвей», жизненно важное пространство. Это более чем логично, учитывая множество перспективных месторождений на территории страны. Например, афганские запасы газа составляют по данным американских экспертов не менее 137 млрд. кубических метров. Разработка многих месторождений, например, в Ходжа-Гугердаге (1967 год) и Джар-Кудуке (1980) начата при финансовой и технической помощи советской стороны. Афганская сторона так и не возместила СССР большей части трат, что даёт российским компаниям моральное право требовать приоритетного доступа к разработке, однако нынешние российские власти пока не предпринимают заметных попыток поддерживать эти устремления.

Конечно, Россия и Китай сейчас являются партнёрами по ШОС, однако у России есть свои собственные интересы и собственная гордость. Центральная Азия и даже её постсоветская часть давно уже перестала быть регионом специфических интересов России, а, говоря откровенно, превращается в геополитический проходной двор. Свободно себя в регионе чувствуют уже не только Китай и США, но и, например, Индия, которая решила создать первую в своей истории зарубежную военную базу в таджикистанском Фаркхоре.

Автор вовсе не хочет преувеличивать значение отдельных фактов геополитической жизни Центральной Азии, но принципиальный отказ России отстаивать собственные интересы в регионе может в будущем привести не только к упущенной экономической выгоде, но ставит под угрозу военную безопасность российских границ, к которым с опасной непринуждённостью приближаются иностранные военные базы.

С точки зрения защиты российских интересов в бывших среднеазиатских республиках СССР можно вспомнить о проблеме транзита энергоносителей через территорию Афганистана. Речь идёт как об экспорте туркменского газа через Афганистан и Пакистан на международные рынки, так и импорта нефти в Китай из портов Индийского океана.

В настоящий момент поставки газа из Туркменистана осуществляются через газопроводы «Газпрома», что позволяет Росси сохранять известное влияние на распространение данного ресурса. На поставках туркменского газа во многом сейчас строятся наши экономические отношения с Украиной и Беларусью, а появление обходного газового маршрута приведёт к необходимости пересмотра существующей системы поставок и даже может вызвать изменение цен на газ в Европе.

С другой стороны не будем забывать о поставках в Китай. Как показала практика российско-китайских переговоров последних лет, КНР нуждается в наших ресурсах, и мы имеем определённый простор в назначении цен по контрактам. Последнее важно не только с экономической точки зрения, но среди прочих факторов и помогает поддерживать баланс интересов с Китаем, избегая его тотальной гегемонии в ШОС. Появление независимых поставок с Юга может вызвать непропорциональное экономическое усиление КНР, что может привести к тому, что наше партнёрство явочным порядком перестанет быть равноправным.

Азия не даром названа шахматной доской «Большой игры» концентрация важных природных ресурсов, политическая нестабильность и экономическая слабость многих стран региона делают его объектом активного интересы всех крупнейших держав. Причём ситуация меняется каждые несколько лет, победы сменяются поражениями, а недавние победители – находят себя загнанными в угол.

Афганистан сейчас одна из ключевых «клеток» «Большой игры», присутствие в которой может очень многое дать России, как с точки зрения экономики, так и с позиций геополитического влияния.