В протестах монгольской оппозиции против фальсификаций на выборах Россия уже усмотрела попытку дяди Сэма устроить «революцию юрт»

Беспорядки в Улан-Баторе начались после того, как оппозиция в лице Демократической партии обвинила власти в фальсификации парламентских выборов. По официальным результатам, большинство в Хурале (парламенте) получила правящая Монгольская народно-революционная партия (НРП, бывшие коммунисты). Правда, эта партия не имеет ничего общего ни с народом, ни с революцией, это политическая сила, поддерживаемая местной олигархией.

Противостояние оппозиции и монгольской власти в лице партии НРП и президента Намбарына Энхбаяра длится уже давно. После выборов 2004 года ни демократы, ни революционеры не получили большинства в парламенте, и после долгих переговоров сформировали широкую коалицию. Но уже через два года НРП развалила монгольскую «ширку» и сформировала правительство без оппозиции. На этих выборах демократы рассчитывали взять реванш, но им не дали, что и вызвало такую ярость оппозиционеров.

Протесты вылились в то, что уже было в Киргизии во время «революции тюльпанов» 2005-го: массовые акции протеста переросли в погромы зданий правящей партии, ЦИКа, стычки с милицией, которая оказалась не с народом. Результат – сотни раненых, пять убитых, в Улан-Батор введены войска, в городе объявлено чрезвычайное положение.

На улицы столицы вышли мародеры, которые под шумок стали грабить магазины бытовой техники, офисы, винные лавки – спиртное распивалось на месте, в городской вытрезвитель попало 281 человек.

Российские СМИ и политики сразу усмотрели в происходящем руку дяди Сэма, придумали уже и название – «революция юрт». Дело в том, что в последнее время в Монголии стало усиливаться влияние России – сюда и капитал проникает, и даже Путин приезжал. Теперь в России трубят: мол, американцы решили провернуть отработанный сценарий, устроив очередную революцию. На самом деле все намного сложнее. Протестующие обвиняют власть не только в фальсификациях, а и в разбазаривании народных богатств – передаче иностранным компаниям залежей полезных ископаемых. И при этом власти особо никому предпочтения не отдавали – работали как с западным бизнесом, так и с российским.