Джордж Буш еще не навоевался. В том, что до конца его президентства США или их союзники нападут на Иран, сходятся все американские СМИ. Спорят лишь о том, будет ли это полномасштабное вторжение, как в Ираке, или точечные диверсии плюс местный вариант «оранжевой революции». Оба сценария вредны как для Ирана, так и для США, но первый просто катастрофичен.

Сверхдержавы всегда отличало настойчивое желание силой перевоспитывать другие государства. Но, как выяснили ученые из Джорджтаунского и Нью-Йоркского университетов, попытки заставить другой народ жить по-новому почти всегда заканчиваются провалом*. Первая же — военная — фаза таких операций, как правило, обречена на неудачу, сами «воспитанники» оказываются отброшенными далеко назад и в экономическом, и в политическом развитии, а потери агрессора оказываются невосполнимыми.

ВЕЧНАЯ ИСТОРИЯ

В феврале 1898 г. американский боевой корабль «Мэн» взорвался и затонул в кубинском порту Гавана. Что стало причиной взрыва, теперь уже не узнает никто, но в США было объявлено, что взрыв — террористический акт, совершенный испанцами, которым в те времена принадлежала Куба. Президент при поддержке конгресса предъявил Испании ультиматум: освободить Кубу, где как раз тогда при американской поддержке набирало обороты движение за независимость. У США были значительные экономические и геополитические интересы на Кубе, но тогда в Штатах говорили не о них, а о свободе кубинского народа, страдающего под гнетом колониализма, и о 266 погибших на «Мэне» американцах. Испания отвергла ультиматум, и год спустя остров был под полным контролем США. Через 60 лет после этого в результате многолетней борьбы про- и антиамериканских сил кубинский народ был освобожден уже от американского империализма.

На другом конце земли в конце 1979 г. Кремль по просьбе афганского правительства, которое сам же и привел к власти, отправил свои войска на борьбу с приспешниками США. У СССР были значительные экономические и геополитические интересы в Афганистане, но тогда говорили не о них, а об «интернациональном долге» и освобождении афганского народа из-под феодального ига. Вскоре после ввода советских войск в Афганистан большая часть его территории оказалась под контролем СССР. 22 года спустя Афганистан снова пришлось освобождать — на этот раз от исламского фундаментализма. Освобождали американцы при помощи России.

КОМУ ВЫГОДНО?

Освобождаемые от одного ига за другим Куба и Афганистан при всей своей различности схожи в том, что они оказались весьма неуспешными государствами. Причем плохо в них было и после советского, и после американского вмешательства. В обеих странах на разных этапах царили (и до сих пор царят) либо анархия, либо диктатура. Неизменным спутником обоих состояний была тотальная нищета. На Кубе ВВП на душу населения сейчас такой же, какой был в начале 1950-х гг., — примерно $2500 (здесь и далее ВВП указывается в постоянных долларах 1990 г.). Виноват социализм, который поддерживал Советский Союз? Безусловно. Но американское господство тоже не принесло кубинцам богатства, недаром они его в конце концов свергли. С 1920-х гг., когда появилась объективная экономическая статистика по Кубе, и до свержения проамериканского правительства (за 30 с лишним лет) ВВП на душу населения вырос лишь на 19%, то есть кубинская экономика стагнировала десятилетиями.

В оккупированном Афганистане картина поначалу отличалась: Советский Союз строил заводы и больницы, доказывая афганцам преимущества социалистического строя. Благо подъем нефтяных цен в начале 1980-х дал такую возможность. ВВП Афганистана в первые семь лет после вторжения рос на 4-5% в год и, как это ни странно, именно в период оккупации достиг своего исторического максимума. Но в 1987-1988 гг. деньги у СССР кончились — в том числе из-за падения цен на нефть, экспорт которой резко увеличила Саудовская Аравия, недовольная советской агрессией, — и экономика Афганистана была отброшена на уровень начала 1970-х гг. Там она и остается по сей день. С тех пор, правда, был период экономического роста — при талибах. Но они приютили террористов и взорвали статуи Будды. Поэтому Афганистан был освобожден и от них. В результате ВВП на душу населения составляет приблизительно $700 (против $900 в 1986 г.) — нужно постараться, чтобы отыскать настолько нищую страну даже в Африке. Единственной процветающей отраслью экономики в Афганистане является торговля опиумом. По данным ООН, при талибах, которые боролись с наркоторговлей самыми негуманными способами, там производили 2000-3000 т опиума в год, а в 2007 г. афганские крестьяне поставили рекорд — больше 8000 т наркотика, основная часть которого поступает в страны-освободители.

Согласно подсчетам экспертов Университета Джорджии, после Второй мировой войны только 39% военных операций, проводимых великими державами, можно было считать успешными с чисто военной точки зрения. Короче говоря, великие державы чаще всего не могли справиться с «карликами». Шансы на победу тем меньше, чем менее организованны силы, противостоящие великой державе. По этой модели у СССР изначально была лишь 7-процентная вероятность полностью взять под контроль Афганистан, так как оккупации противостояли партизаны. Вероятность успеха американской армии в Ираке в 2003 г. составляла 70%, так как она боролась с регулярной армией, только более слабой. Сейчас, когда война превратилась в партизанскую, шансы не превышают 26%.

Неужели оно того стоило? С чисто экономической точки зрения, думали американцы, стоило. Заместитель министра обороны США Пол Вулфовиц в 2003 г. говорил, что стоимость всей операции в Ираке составит $200 млрд. Сейчас в эту сумму США обходится каждый год, проведенный американскими войсками в Ираке. Насколько неожиданным стал рост расходов, свидетельствуют данные по технике, поставляемой в Ирак. Так, к примеру, стоимость боевой машины Humvee (прообраза гражданского внедорожника «Хаммер») в начале операции составляла $32 000. В 2006 г. один боевой «Хаммер» стоил уже $225 000. Дело в том, что из-за ситуации в Ираке и Афганистане «Хаммеры» пришлось оснащать дополнительными бронеплитами, новой электроникой, тяжелым вооружением, системами спутниковой навигации и оборудованием для электронной разведки и подавления сигналов (чтобы уберечься от мин с дистанционным управлением). Содержание одного солдата в год обходится в $400 000. А американских солдат в Ираке — 160 000. Тот же Вулфовиц объявлял, что США не будут тратить на Ирак слишком много денег. Ведь эта страна обладает огромными запасами нефти — благодаря продаже черного золота и предполагалось восстанавливать разрушенную войной (быстрой войной) страну. Причем подрядчиками выступали бы те же самые американцы, например из компании Halliburton, связанной с вице-президентом США Ричардом Чейни. Пока, правда, добыча нефти еще не достигла «саддамовского» уровня, и к тому же американским компаниям не слишком много досталось. По крайней мере, прямого доступа к иракской нефти они не имеют. Лишь совсем недавно в Ираке все же был принят закон, который облегчает иностранным компаниям доступ к добыче нефти. Со временем американцы его получат, но пока они вынуждены довольствоваться лишь контрактами на постройку электростанций и мостов, а нефть качают государственные иракские компании. Впрочем, даже если США возьмут под контроль всю иракскую нефть, они все равно не выйдут «в ноль» — та приносит около $50 млрд в год, а американцы тратят в 4 раза больше.

Что касается Афганистана, то там у американцев вообще одни убытки. Для них, как и для СССР, Афган стал просто черной дырой. На операции в Афганистане и Ираке уже истрачен без малого триллион долларов, а общий ущерб может быть и больше. Недавно свет увидела книга нобелевского лауреата по экономике Джозефа Стиглица с говорящим названием «Война ценой в три триллиона долларов». Он рассматривает косвенные потери американской экономики (например, от всплеска цен на нефть, который произошел из-за сообщений об интервенции), выплаты, которые придется делать бюджету покалеченным солдатам и родственникам убитых военнослужащих в будущем, проценты по долгам, которые накопило правительство США, чтобы финансировать войну, и все остальные сопутствующие расходы. Дороже, по мнению Стиглица, Америке обошлась только Вторая мировая война. В общем, современные войны — почти непосильная ноша даже для сверхдержавы. Они их чаще проигрывают, чем выигрывают, и, даже выиграв, рискуют стать беднее, а не богаче.

НА ОБА ВАШИ ДОМА

«Не важно, коммунисты осуществляют интервенцию или капиталисты — в любом случае вторжение в страну отрицательно сказывается на демократии, — утверждает один из авторов исследования Нью-Йоркского университета Шанкер Сатьянат. — Причем уровень демократии в обоих случаях снижается примерно на 33%». Чтобы вычислить уровень демократии в процентах, ученые придумали индикатор, который строится и на субъективных рейтингах вроде тех, что публикует Freedom House, и на объективных показателях вроде ВВП на душу населения — в мире, по крайней мере до недавнего времени, действовала устойчивая корреляция между уровнем демократии и благосостоянием.

Например, победившую на свободных выборах социалистическую коалицию в Чили при активной поддержке США сменила военная хунта, которая разогнала (и частично расстреляла) парламент и объявила конституцию недействительной. Жертвами политических репрессий стали более 30 000 человек. Социалисты добились роста ВВП на 9% в год перед тем, как США хорошенько придушили строптивую страну санкциями, чтобы наказать за заигрывание с СССР и попытки национализации компаний с американским участием. После победы хунты страна погрузилась в экономический кризис, несмотря на то что США не только сняли санкции, но и щедро субсидировали режим Пиночета. Военный режим в Сальвадоре, установившийся при поддержке США, создал «эскадроны смерти» и отбросил страну на 13 лет назад в экономическом развитии. Советский Союз тоже не принес счастья странам, которые хотел осчастливить светлым коммунистическим будущим. Организованная и осуществленная при поддержке СССР интервенция интернациональных (преимущественно кубинских) войск в Анголу в 1975 г. привела помимо многочисленных жестокостей к тому, что и поныне, более 30 лет спустя, страна не может восстановить свой экономический потенциал. Утвердившееся в Эфиопии в 1977 г. просоветское правительство, несмотря на экономическую помощь СССР, погрузило страну в стагнацию, которая длилась до конца 1990-х.

«Столь грубое вмешательство во внутренние дела других государств, которое практиковали и практикуют великие державы, ведет к полной смене элит, перераспределению собственности, радикальному изменению правил игры, — говорит автор книги “После войны: политическая экономия экспорта демократии” Кристофер Койн. — Поэтому очень часто механизмы экономического развития оказываются разрушенными, даже если само вмешательство не привело к массовым жертвам и разрушениям». Смена режима почти неминуемо ведет к экономическому кризису. Чтобы в таких неблагоприятных условиях остаться у власти, новая элита закручивает гайки, снижая уровень свободы, в том числе и свободы экономической. Получается замкнутый круг, когда экономические проблемы и авторитарная политика вступают в самоподдерживающуюся реакцию. Разорвать этот круг, казалось бы, удалось в Чили, где по совету чикагских экономистов были проведены либеральные экономические реформы при сохранении крайне авторитарного режима. Однако, если посмотреть на сухие цифры статистики, а не на восторженные отзывы экономистов о смелых и передовых чилийских реформах, картина складывается другая. В 1971 г., при Сальвадоре Альенде, ВВП на душу населения в Чили составлял $5600. В 1987 г., после 14 лет правления Аугусто Пиночета и 11 лет либеральной экономической политики, — $5481. Зная это, уже сложно считать Чили бесспорной «историей успеха» авторитарного по сути, но либерального в экономической политике государства.

БОМБЫ СЧАСТЬЯ

Бывают, впрочем, исключения, когда применение силы все-таки благотворно сказывается на жертве агрессии. Когда Запад решил наказать Белград, мировая общественность его похвалила, а российская прокляла, но факт в том, что все государства бывшей Югославии сейчас более демократичны, чем до интервенции, а людей там стали убивать меньше. По мнению Тейлора Сейболта из Стокгольмского международного института исследований мира, это главный критерий оправданности интервенции. «Вторжения в Афганистан или Ирак, которые оправдывали гуманитарными соображениями, в этом смысле “плохие”, — утверждает он, — так как после вмешательства гибнет больше людей, чем до, а удар по Сербии “хорош”, так как до него гибли тысячи, во время удара — сотни, а сейчас — единицы». Что еще любопытнее — экономически страны бывшей Югославии чувствуют себя хорошо. Даже Сербия, пострадавшая от бомбежек. Ущерб, причиненный стране, составил примерно 17% ВВП. Но через год после бомбежек экономический рост возобновился и спустя несколько лет компенсировал потери. Экономика Сербии уверенно растет со скоростью 6-8% в год — быстрее, чем при Милошевиче.

Койн считает, что причина такого сравнительно удачного разрешения конфликта в том, что Сербию лишь вынудили пойти на геополитические уступки, не свергая режим. Националисты в Сербии потеряли власть в результате вполне демократичного и по большей части внутреннего процесса. По результатам опроса, проводившегося сербским агентством «Медиум», 70% сербов считали Милошевича главным виновником бед. Смена элит произошла не вдруг и не насильно, обширного передела собственности и резкого изменения правил игры не было.

По этой же причине, уверен Койн, операция против Ирака в 1991 г., проведенная Джорджем Бушем-старшим, была куда более успешной, чем то, что устроил его сын. Тогда Саддама Хусейна припугнули, заставили пойти на уступки и быть менее жестоким во внутренней политике, но саму страну менять не стали. В 2003 г. американцы, решив сделать Ирак совсем другим, потерпели фиаско сами и сделали жизнь иракцев куда более опасной, чем при жестоком диктаторе Саддаме. По-другому, как свидетельствует опыт великих держав, и быть не могло.