Как относятся сами родители к такому вмешательству государства в их семейную жизнь.

     История вопроса насчитывает в Канаде уже вторую сотню лет. В конце 19 века в канадский уголовный кодекс была внесена Статья 43, позволявшая родителям, учителям и воспитателям в качестве дисциплинарной меры использовать порку, в том числе и при помощи традиционных инструментов типа ремня и линейки. Девяносто лет спустя, в 1985 году, формулировка статьи была изменена. В нее внесли уточнения касательно того, что применение силы должно быть "разумным" и не чрезмерным.

     После принятия в 1989 году Конвенции ООН о правах ребенка, канадская Хартия Прав и Свобод провозгласила равенство детей и взрослых в отношении защиты от физического насилия и с 1998 года начала кампанию за пересмотр 43-й статьи.

     Правительство неоднократно отклоняло запросы со стороны различных общественных организаций, требующих публичных слушаний по пересмотру или отмене 43-ей статьи. В итоге в январе 2004 года Верховный Суд Канады принял поправки и уточнения, заключавшиеся в следующем:

     Были добавлены возрастные ограничения. Наказаниям отныне могли подвергаться исключительно дети не младше 2 и не старше 13 лет, и только с дисциплинарной целью.

     Учителей лишили права применять любые телесные наказания.

     Было запрещено использовать для наказания любые средства, включая ремень. Наказание дозволялось производить только открытой ладонью.

     Были категорически запрещены любого рода удары по голове, включая пощечины и подзатыльники.

     Было запрещено причинять ребенку телесные повреждения, к которым были также отнесены и синяки.

     Было запрещено наказывать детей в состоянии гнева, фрустрации или в результате дурного характера взрослых.

     Было разрешено шлепать только тех детей, которые в состоянии вынести урок из наказания (таким образом исключалась возможность применения силы к душевнобольным детям).

     Одновременно было подчеркнуто, что шлепанье, не приводящее к телесным повреждениям, не является физическим насилием над ребенком.

     Разрешение шлепков как допустимой воспитательной меры моментально раскололо страну на два противоборствующих лагеря, дискуссии за и против шлепанья детей вылились в газеты, на экраны телевидения и в интернет. В некоторых городах, в частности, в Монреале, были организованы специальные курсы, обучающие родителей как правильно шлепать детей, не входя в конфликт с законом. В частности, настойчиво подчеркивалось, что допустимое для наказания место только одно – – хорошо всем известная часть тела пониже спины.

     Сразу после принятия этого решения возник Комитет Активистов, ратующий за Отмену 43-ей статьи, в качестве основного аргумента выдвинувший тезис о том, что телесные наказания наносят удар по чувству собственного достоинства ребенка и нарушают его основные права человека.

     За истекшие четыре года канадские суды неоднократно рассматривали дела о чрезмерном наказании детей родителями и во многих случаях родители были сочтены виновными, несмотря на то, что судьи признавали поведение детей недопустимым.

     Мать дважды шлепнула рукой дочь-подростка по предплечью, переволновавшись из-за ее слишком позднего возвращения домой. Сочтена виновной, ибо в момент наказания накричала на девочку. (Дочь склонна к нарушению семейного распорядка, поздним приходам и побегам из дома.)

     Отец дал пощечину сыну-подростку, нахамившему его деловому партнеру и отказывающемуся выполнять какую-либо работу по дому. Сочтен виновным, ибо пощечины запрещены законом. (Судья охарактеризовал поведение сына как "постоянно-вызывающее".)

     Отец шлепнул скандалящую 12-летнюю дочь, выгнанную с уроков за драку с другой девочкой. Сочтен виновным, ибо в момент шлепка сам был разгневан. (Дочь живет с отцом, потому что мать отказалась жить с ней, сочтя "невыносимой").

     Подобных примеров можно найти немало.

     И вот на этом пути сделан новый шаг. 18 июня верхняя палата канадского парламента в последнем чтении одобрила законопроект S-209, изымающий пресловутую 43-ю статью из уголовного кодекса и категорически запрещающий любые виды шлепков.

     Автор законопроекта – депутат от Либеральной партии Селин Эрвье-Пайетт – – неоднократно выдвигала эту инициативу и наконец добилась своего. Как сообщалось в прессе, законопроект одобрен большинством депутатов, однако точный подсчет голосов не производился. Если в ходе осенней парламентской сессии нижняя палата одобрит законопроект S-209, то он вступит в силу незамедлительно.

     Согласно новому закону, родителям и воспитателям будет позволено применять силу (но не шлепки) только в трех ситуациях:

     Для предотвращения или уменьшения риска физического вреда для самого ребенка или другого человека.

     Для предотвращения или пресечения участия ребенка в уголовных преступлениях.

     Для предотвращения или пресечения излишне (выделено мной) агрессивного или разрушительного поведения ребенка.

     Госпожа Эрвье-Пайетт заявила, что она надеется, что полиция и обвинители станут проявлять благоразумие и не будут преследовать родителей, виновных в небольших нарушениях закона. Однако, по ее мнению, повторно шлепающие ребенка родители подлежат уголовному преследованию.

     Отношение самих канадцев к новому законопроекту весьма неоднозначно. Помимо ярых сторонников есть и столь же ярые противники подобного "запрета на шлепки".

     В частности, ряд противников апеллирует к известным ветхозаветным педагогическим постулатам. Эти аргументы г-жа Эрвье-Пайетт отметает следующим образом: "Ветхий Завет был написан несколько тысяч лет назад. В те времена еще не существовало социологии как науки. Есть мнение, что мы наказываем детей, потому что любим их. Однако, это утверждение несостоятельно, нет никаких подтверждений того, что подобный подход приносит положительные результаты. Существует множество исследований, опровергающих эту традицию".

     Если следовать этой логике, то стоило бы предполагать, что по мере смягчения нравов и перехода к "педагогике переговоров" уровень преступности, в первую очередь подростковой, должен был бы снижаться, а уровень личного психологического комфорта граждан – возрастать. Однако статистические данные опровергают эти предположения. В США за последние 50 лет количество семей, практикующих шлепанье детей, уменьшилось с 90 до 70%, тогда как уровень преступности вырос по меньшей мере втрое. В странах, законодательно отменивших любые телесные наказания еще лет 20 – 30 назад, за "годы без шлепки" уровень подростковой преступности вырос намного сильнее (например, в Швеции – в 6 раз, причем замечен значительный рост, в первую очередь, именно групповой преступности).

     Еще одним аргументом против шлепков служит мнение, что они вызывают у детей повышенную тревожность, страх, снижают чувство собственного достоинстав. На это, в частности, возражают многие подростки, на себе испытавшие такой метод наказания как бойкот. По многочисленным свидетельствам, родительский бойкот, особенно используемый на регулярной основе, в гораздо большей степени оставляет по себе повышенную тревожность, ощущение того, что даже когда отношения с родителями восстановлены, вина все равно не снята. Более того, бойкоты и запреты на участие в мероприятих типа школьных походов и экскурсий, сильнее травмируют детей, ибо становятся достоянием окружающих.

     Согласно публичным заявлениям противников шлепков, большинство канадских родителей якобы выступает категорически против любых телесных наказаний, и, таким образом, новый законопроект воплощает чаяния большей части населения. Этим заявлениям противоречат данные официально опубликованных опросов. В частности половина из двух с половиной тысяч опрошенных квебекских матерей, имеющих детей в возрасте до 17 лет, призналась в том, что хотя бы изредка шлепала своих чад.

     Более того, признавая тот факт, что наказывать нужно осторожно, не травмируя ребенка, половина опрошенных считает, что родители в исключительных случаях должны все же прибегать к шлепкам. 66% участниц высказались категорически против принятия закона, полностью запрещающего шлепку.

     Только 38% опрошенных однозначно осудили практику применения телесных наказаний. 98% матерей заявили, что в их семьях взрослые обычно прибегают к ненасильственным методам наказания, но это не исключает также и других методов воздействия.

     Почти 80% опрошенных признали, что в течение года, предшествовавшего опросу, как минимум единожды прибегали к психологической агрессии против детей (крики, оскорбления, обидные клички, игногрирование, угрозы и т.п.)

     По данным опроса, 352 000 детей в течение года подверглись психологической агрессии 6 и более раз; порядка 100 000 детей стали жертвами "незначительной" физической агрессии с такой же частотой; и 10 000 детей стали жертвами серьезного физического насилия на регулярной основе.

     Значительная часть членов канадского Верховного Суда полагает, что изъятие 43-ей статьи автоматически означает юридическую ответственность родителей за каждый шлепок. И преследование или не преследование родителей будет зависеть исключительно от доброй или не очень доброй воли окружающих. Тем более, что прецедентов хватает.

     Например, еще 10 лет назад, во времена, когда ремень не был под запретом, американский турист Д.Петерсон был заключен в тюрьму города Лондон (провинция Онтарио) по доносу некоего доброхота, ставшего свидетелем того, как он шлепнул свою пятилетнюю дочь. Мягкий и интеллигентный, судя по газетным описаниям, Д.Петерсон, высокообразованный специалист в области менеджмента, следовал принятым в семье правилам – после того, как неоднократно предупрежденная девочка настойчиво продолжала плохо себя вести, отец шлепнул ее, за что и поплатился. В конечном счете, судебное решение было вынесено в пользу отца, но все время с момента ареста и до вынесеняи решения ему пришлось провести в тюремной камере. Если во времена, когда телесные наказания еще не были под запретом, можно было за простой шлепок провести несколько дней за решеткой, кто может поручиться, что в эпоху "тотального запрета" не повсторится нечто подобное или худшее?

     Сторонники нового законопроекта утверждают, что их главной целью явлется не преследование родителей, а пропаганда ненасильственной педагогики и альтернативных методов обращения с ребенком. При этом все программы строятся исключительно на формировании негативного отношения к шлепкам, в то время как проблема психологического насилия в семьях остается вне поля зрения законодателей и педагогов, а, как видно из приведенных выше данных, от психологического насилия дети страдают во много раз чаще, чем от шлепков и серьезных физических наказаний.

     В то же самое время, по словам г-жи Эрвье-Пайетт, задача законотворцев заключалась еще и в том, чтобы заставить родителей-рецидивистов (т.е. тех, кто прибегал к шлепке больше одного раза) перестать чувствовать себя в безопасности.

     В итоге, получается весьма двусмысленная ситуация. С одной стороны, по утверждениям сторонников нового законопроекта, родители, разок-другой в сердцах шлепнувшие чадо, подвергаться преследованиям не будут, ибо эти ситуации относятся к категории "малых", "несущественных" нарушений закона. С другой – шлепнувший ребенка родитель в глазах закона становится, тем не менее, нарушителем, поскольку шлепок попадает в категорию "физическое насилие, демонстрирующее отсутствие уважения к личности ребенка и его унижение". Решать, подлежит ли каждый конкретный случай уголовному преследованию, предстоит прокурорам лично, что вносит в принятое решение изрядную долю субъективизма.

     Одной из наиболее уязвимых групп населения по "закону о порке" являются иммигранты – выходцы из стран с более традиционным подходом к педагогике. Канада ведет активную иммиграционную политику, широко открывая двери приезжим из всех уголков земного шара. Только вот многих родителей впоследствии ожидает неприятный сюрприз, когда они попадают под суд в качестве ответчиков по делам о жестоком обращении с собственными детьми, ибо лишь очень малая часть иммигрантов осведомлена о существовании пресловутой Статьи 43. Да и далеко не все из приезжих готовы в одночасье отказаться от привычек и традиций, особенно когда речь идет о семейной педагогике.

     Осень покажет, окажутся ли услышаны родители, считающие, что государство чрезмерно вторгается на частную территорию семей, указывая ответственным и любящим родителям, как именно они должны обходиться со своими детьми. Нынешнее законодательство уже обладает всеми необходимыми инструментами, чтобы пресекать реально существующие случаи физического насилия. Новый закон с этой точки зрения принципиально ничего нового не добавит, только поставит всех взрослых, осмеливающихся шлепнуть ребенка, в категорию нарушителей, не подвергшихся преследованию только потому, что на них не донесли или им лично по каким-то причинам оказано снисхождение.