|
 Газета «Наш Мир»
Читать газеты, так на дворе у нас "самый страшный финансовый кризис за последние 80 лет" или "со времен Великого экономического кризиса", который демократ Рузвельт усугубил серией социалистических новаций, сейчас, боюсь, снова входит в моду. Кризис характеризуют как "кошмар", "страшный сон" и "финансовое цунами". Запомнилась формулировка "кровь на полу".
Кризис, конечно, есть, но пока ни один банкир или брокер не выбросились из окна. Так что не нужно преувеличивать.
Буш, которого многие ошибочно считают капиталистом, сейчас принялся выручать прогоревшие банки и страховые компании и тем расширять роль государства в американском хозяйстве. Таким образом он в каком-то смысле воссоздает в Америке советский Госплан, принимавший решения, которые при капитализме должен принимать рынок.
Рынок делает это гораздо лучше Госплана, и вот результат: Госплана давно нет, а рынок все еще есть.
Среди демократов чистых рыночников, считай, почти не осталось, но среди республиканцев они еще водятся. Один из них, сенатор от Кентукки Джим Баннинг, внес законопроект, запрещающий Федеральному резерву, то есть американскому центробанку, использовать деньги налогоплательщиков для того, чтобы выручать частные фирмы вроде гигантской страховой компании AIG, которой центробанк подрядился выписать ни много ни мало 85 миллиардов долларов.
Правда, ей не подарили эти деньги, а дали их на два года в долг под проценты. Государство также заберет себе 80% ее акций, которые потом продаст и, возможно, даже с прибылью. Но сам этот подход претит рыночникам.
"Единственная разница между тем, что делает Федеральный резерв, и тем, что делает в Венесуэле Уго Чавес, — заявил Баннинг, являющийся членом банковского комитета сената, — состоит в том, что когда Чавес захватывает частные компании, он не бросается средствами налогоплательщиков; он просто их захватывает".
Рыночники считают, что за алчность и безответственность банкиров должны расплачиваться они сами, а не мы. Я на самом деле не знаю, как четко определить алчность, да и к тому же она не обязательно плоха: как говорил великий экономист Адам Смит, при капитализме каждый вроде тянет в свою сторону, но, как он выражался, "незримая рука" рынка делает так, что в конечном итоге выигрывают все.
Банкиры не обязательно жадины в обыденном смысле слова: просто они хотят больше заработать — и для себя, и для своей семьи, и для своих акционеров и вкладчиков. В данном случае они перестарались и залезли в долги, которые вдруг оказались не в состоянии выплатить.
Почему они залезли в долги? Детишкам на молочишко не хватало? Хватало, но жадность заела. Как объясняет экономист Роберт Сэмьюэлсон, предположим, вы купили акции на 100 долларов, а их курс поднялся до 110. Вы заработали 10-процентную прибыль. А теперь предположим, что 90 долларов из этой сотни были взяты в долг. Если акции поднялись в цене до 101 доллара, то вы получили на свою десятку ту же 10-процентную прибыль. Если акции подскочили до 110 долларов, то вы удвоили свою инвестицию.
Поэтому прогоревшие сейчас банки набрали в долг уйму миллиардов и накупили на них ценных бумаг, чтобы сделать еще уйму миллиардов. Но тут подкрался ипотечный кризис, когда масса людей оказались не в состоянии платить за дома.
Спросят, а банки что — маленькие? Не знали, кому можно давать, а кому нельзя? Да знали, знали и не так давно многим не давали. То были времена злополучного редлайнинга.
Этот термин изобрели местные левые в конце 60-х годов. Банкиры буквально проводили на городской карте red line — красную линию, очерчивая районы, чьим жителям ссуды лучше было не предоставлять, так как вряд ли отдадут. Так получилось, что в этих районах обычно проживали нацменьшинства.
Левые активисты, среди которых был чикагский уличный агитатор Барак Обама, боролись с редлайнингом, видя в нем проявление расизма, и заставляли банки ссужать деньги людям с сомнительной кредитоспособностью.
Скажем, банк хочет открыть новое отделение в бедном районе Чикаго, но активисты обладают средствами ему сильно помешать и требуют, чтобы он сначала пересмотрел свои взгляды на кредитоспособность потенциальных заемщиков. Банк пересматривал, поскольку сила силу ломит.
К тому же они надеялись, что в случае чего налогоплательщики их выручат. И, как мы видим, были правы. Правительство поощряло частное домовладение и не настаивало на том, чтобы банки давали ипотечные ссуды только людям с безупречной кредитоспособностью. Вот их и стали давать каждому встречному-поперечному.
В любом случае кредиторы думали, что дома будут дорожать вечно, и все будут довольны. А они вдруг дорожать перестали и даже подешевели. Вот те раз!
|
