|
 Газета «Наш Мир»
Как и в 1933 году, избранный президент сталкивается с катастрофой, породил которую не он. Однако сегодня он может оказаться в состоянии стабилизировать спад
В следующую субботу в Вашингтоне состоится встреча двадцатки ведущих экономических государств, которая будет посвящена мировому финансовому кризису. Пока не ясно, насколько активно в ней будет участвовать избранный президент Соединенных Штатов Барак Обама. Он сталкивается с той же дилеммой, которая стояла в 1933 году перед избранным президентом Франклином Рузвельтом (Franklin Roosevelt).
Покидавший свой пост президент Герберт Гувер (Herbert Hoover) был занят подготовкой к Всемирной экономической и финансовой конференции, которая должна была состояться в июле. К тому времени Рузвельт должен был занять пост президента.
Рузвельт обвинил Гувера в экономическом спаде и решительно настроился на выработку собственного курса по преодолению кризиса. В познавательной биографии Рузвельта ее автор Конрад Блэк (Conrad Black) отмечает: "Рузвельт в основном был уверен в том, что сосредоточение внимания на внешних причинах депрессии это жульничество и отговорка... Он считал, что попытка придать большое значение потенциалу международных конференций в достижении полезных результатов это лишь стремление сложить с себя ответственность за чудовищные провалы и неудачи. И Герберт Гувер как президент, а также как министр торговли на протяжении восьми лет, несет за это большую персональную ответственность, чем кто бы то ни было".
Нет оснований полагать, что сенатор Обама так же зол на Джорджа Буша за неудачи в экономической политике, как был зол на Гувера Рузвельт. Однако в политическом плане ситуация та же самая. В 1933 году республиканская администрация оставила после себя наследие Великой депрессии. К 1933 году это уже стоило ей поражения на президентских выборах 1932 года. Как партия, виновная в спаде, она продолжила череду поражений на выборах в 1936, 1940, 1944 и 1948 годах. Любой компетентный профессиональный политик, окажись он на месте Рузвельта, захотел бы призвать республиканскую партию к ответу за спад. Обама очень компетентный политик. Ему не захочется нести ответственность за величайшую с 30-х годов прошлого века экономическую катастрофу. Для начала он постарается обеспечить себе второй срок. Он возложит всю вину на республиканскую администрацию, и у него будут на это основания.
Экономический курс и политика новой администрации пока не определены. У избранного президента есть ряд первоклассных советников, людей рассудительных, смелых и опытных. Однако команда администрации пока еще не назначена. Во время конференции в Вашингтоне сенатору Обаме следует прислушаться к приезжим государственным деятелям, что он наверняка сделает. Но он вряд ли будет готов брать на себя какие-то политические обязательства.
Можно ожидать, что во время конференции сенатор Обама будет больше слушать, чем говорить. Все понятно - ведь он еще не президент. У него есть огромное влияние, но нет официальной власти. Кроме того, он не экономист по специальности. Ему придется самому принимать крупные экономические решения, но прежде он захочет получить советы от администрации, которая пока не сформирована.
В любом случае, ведущие фигуры в этой двадцатке стран сами пока не договорились, какого курса следует придерживаться. Президент Франции Николя Саркози, похоже, хочет повтора Бреттон-Вудской конференции 1944 года, на которой была создана послевоенная международная система твердых обменных курсов валют. Эта система сохранилась до 1971 года, когда президент Никсон покончил с привязкой доллара к золоту.
Пока непонятно, какие страны, кроме Франции (если такие вообще найдутся), захотят вернуться к системе твердых обменных курсов валют. Гордон Браун, будучи министром финансов, блокировал вступление Великобритании в зону евро, которая сам по себе является валютой с фиксированным курсом. Похоже, Брауну нужна новая структура основных мировых финансовых институтов, таких как Международный валютный фонд и Всемирный банк. Тем не менее, на конференции в Вашингтоне не предусматривается подписание нового валютно-денежного соглашения. Ничего на этом этапе нельзя решить и по поводу структурных реформ, которые в любом случае не станут противоядием от депрессии.
Тем временем, экономическая ситуация продолжает ухудшаться, как и в начале 30-х годов. Самый тяжелый период Великой депрессии пришелся на период времени между избранием Франклина Рузвельта в ноябре 1932 года и его инаугурацией в марте 1933-го. Именно тогда закрылось наибольшее количество американских банков. Нет оснований полагать, что мы уже опустились на самое дно этой депрессии.
Но похоже, мы достигли стадии, на которой финансовый кризис превращается в общий кризис экономики. Сейчас наибольшее беспокойство вызывают не банки, а возможный крах американской автомобильной промышленности. Два крупнейших автопроизводителя General Motors и Ford просят Вашингтон выделить им средства в размере, сопоставимом с суммой выкупа банков. Европейские автомобилестроители также переживают катастрофический спад объемов продаж.
Рецессия охватывает и другие сферы мира бизнеса. Крупным компаниям приходится проводить массовые увольнения работников, а мелкие вообще вынуждены закрываться. Сегодня почти на каждой улице можно наблюдать за картинами отчуждения собственности за долги. В США и Британии наступает время многочисленных домашних финансовых трагедий.
В 1932 году один из советников Рузвельта, великий американский экономист Ирвинг Фишер (Irving Fisher) так описал критическую точку депрессии: "Может существовать равновесие, которое хоть и стабильно, но настолько далеко от состояния покоя, что выйдя за определенные пределы, влечет за собой дестабилизацию... Такая катастрофа похожа на переворачивание судна, которое в нормальных условиях всегда находится в состоянии стабильного равновесия, но если оно накренится под определенным углом, то обретает тенденцию к дальнейшему раскачиванию, а не к возврату в состояние покоя".
Первая задача сенатора Обамы состоит в стабилизации спада, пока он не прошел критическую точку переворота, как это случилось в 30-е годы. Он совершенно правильно понимает, насколько безотлагательна эта задача. Но у него есть одно большое преимущество. Он по-настоящему харизматичный лидер, за которым готовы идти люди. Экономический кризис требует восстановления доверия. Теперь весь мир должен поверить в то, что "да, мы можем".
|
