 Газета «Наш
Мир» Энергетический сектор, бывший некогда надежнейшим локомотивом экономического роста Казахстана, замер на месте. Проблема вызвана главным образом мировым экономическим кризисом, способствовавшим в последние недели резкому сокращению цен на энергоносители. Но свою роль мог сыграть и другой фактор, а именно реакция международных энергетических компаний, которые начали оказывать сопротивление жесткой политике, проводимой в последние месяцы казахстанским руководством.
Бурный экономический рост Казахстана в значительной степени базировался на заемных средствах, в связи с чем страна больше других государств Центральной Азии была подвержена международному воздействию. Казахстанские чиновники предприняли оперативные меры по сдерживанию экономической опасности, но внезапная неопределенность с ценами на энергоносители заставила Астану почувствовать тревогу за долгую перспективу.
4 ноября был нанесен серьезный удар по планам развития Казахстана, когда газовая компания BG Group plc – один из крупнейших инвесторов Карачаганакского месторождения углеводородов на северо-западе Казахстана – объявила о намерении отложить реализацию третьей фазы освоения месторождения.
В 2012 году планировалось приступить к реализации этой фазы и довести объемы добычи до 16 млрд. кубометров газа в год, израсходовав на это 8 млрд. долларов. По словам компании, отсрочка является тактическим ходом, направленным на снижение издержек. В ноябре акции компании упали, тогда как в первые три квартала 2008 года доходы компании составили 3 млрд. евро.
По мнению аналитиков, компания, пересматривающая свою стратегию в свете глобального экономического спада, решила воспользоваться образовавшейся возможностью продемонстрировать свое недовольство введенной в мае 2008 года непопулярной экспортной пошлиной на нефть, а также все более явным стремлением казахстанского правительства получить долю в месторождении, разрабатываемом исключительно зарубежными компаниями.
По условиям существующего соглашения о разделе продукции, подписанного в 1997 году сроком на 40 лет, BG Group и итальянская компания Eni получили по 32,5 процента доли карачаганакского месторождения, 20 процентов принадлежит компании Chevron, а остальные 15 процентов – российскому гиганту “Лукойл”. В последнее время высказывались различные предположения о том, что государственная топливно-энергетическая компания “КазМунайГаз” хотела получить до 20 процентов в этом проекте за счет сокращения долей нынешних партнеров.
Прецедент для такого шага компании “КазМунайГаз” был создан в начале этого года, когда та удвоила свой пакет в другом прикаспийском месторождении, Кашаганском, доведя его до 16 процентов в результате длительных переговоров с консорциумом зарубежных компаний. Однако играть Казахстану в эту игру становится все труднее, так как мировой финансовый кризис лишил Астану значительной части ее рычагов воздействия.
В настоящее время руководство компаний BG Group и “КазМунайГаз” ведут обсуждения о будущем Карачаганака. “Мы начали обсуждения с компанией “КазМунайГаз” относительно альтернативного подхода к поэтапному распределению расходов по проекту с тем, чтобы крупные капиталовложения на третью фазу освоения карачаганакского месторождения не пришлись на пик стоимости издержек. Мы рассчитываем, что эти шаги обеспечат большую доходность как для наших партнеров, так и для Республики Казахстан”, – сказал на состоявшейся в начале ноября пресс-конференции председатель BG Group Фрэнк Чэпмэн.
“Мы прорабатываем ряд вариантов поэтапного распределения расходов, но на данный момент еще не выбрали ни один и не пришли к соглашению, какой из них будем реализовывать, – добавил он. – Мы не собираемся сворачивать все инвестиции. Речь идет о распределении этих инвестиций и пересмотре принципа их поэтапной реализации”. Чэпмэн не указал, как будет выглядеть новый график реализации фазы III. Он также отверг мысль, что на решение компании по поводу третьей фазы освоения месторождения повлиял казахстанский режим, но он еще раз выразил свое разочарование решением казахстанского правительства о введении с мая месяца нефтяной полшины для зарубежных экспортеров. “Мы твердо стоим на той позиции, что не должны ничего платить, что мы не обязаны делать этого ввиду налоговых положений, зафиксированных в соглашении”, – подчеркнул он.
Аналитик по рискам лондонской независимой консультативной группы Control Risks Майкл Деннисон считает, что с точки зрения Казахстана, введение нефтяной пошлины является “защитной и логичной мерой”, учитывая наблюдавшийся в начале года бурный рост цен на нефть. Правительство Казахстана почувствовало, что условия многих соглашений о разделе продукции, заключенных в конце девяностых годов, были “слишком щедрыми”, и быстро растущие цены на энергоносители в начале года подтолкнули Астану применить жесткую тактику с целью их корректировки.
С точки же зрения инвестора, “проблема состоит в том, что на протяжении шести-семи лет они не видели последовательности и четкости в поведении правительства”, отмечает Деннисон.
“Они [международные компании] видели, что правительство постоянно передвигает ворота, и немного устали от этого”, – добавляет он. Очевидно, что все это вкупе с налоговой практикой способствовало нагнетанию обстановки.
По мнению Деннисона, зарубежные компании не смогут уже повернуть стрелки часов обратно в конец девяностых. Но нынешние трудности в энергетическом секторе могут в итоге подтолкнуть обе стороны к достижению компромисса. “Можно будет зарабатывать деньги в казахстанском нефтегазовом секторе? Да. Но условия станут жестче, и они [международные инвесторы] должны будут смириться с тем, что “КазМунайГаз” станет одним из главных их партнеров в этой сфере деятельности. Так что в этом смысле все изменилось”, – подчеркивает эксперт.
Дж.Лиллис |
