|
 Газета «Наш Мир» 14 ноября ему могло исполниться 90 лет, но он навсегда остался
13-летним. Павлика Морозова за прошедшие 76 лет после гибели успели
возвести в ранг пионера-героя и низвергнуть до банального малолетнего
стукача. Пионер-герой До конца
разобраться в том, что произошло в начале 30-х прошлого века в глухой
уральской деревне Герасимовка, не помогли даже открытые в 2002 году
архивы уголовного дела. Доподлинно известно лишь, что Павлик Морозов
действительно существовал. А ведь было время, когда на волне
разоблачения коммунистических мифов самые отчаянные головы и этот факт
ставили под сомнение.
Напомним: по официальной версии, на
которой выросло не одно поколение, Павлик Морозов донес на отца в ГПУ,
что тот прятал хлеб. Отцу дали 10 лет. Через некоторое время
тринадцатилетнего Павлика и его девятилетнего братишку Федю нашли
мертвыми в лесу. В убийстве обвинили родственников мальчиков: деда,
бабку и двоюродного брата. Их расстреляли, а Павлика Морозова сделали
пионером-героем.
Во время перестройки историки и журналисты
кинулись снова расследовать это дело. 20 лет назад еще были живы
некоторые очевидцы этой истории, и их показания, подкрепленные старыми
интервью матери Павлика – Татьяны Морозовой, разделили исследователей
на два лагеря. Одни уверены, что ребенка оговорили, а другие нашли в
давней истории кровавую руку чекистов…
Отец-гуляка
Итак,
3 сентября 1932 года тела Павлика и его младшего девятилетнего брата
Феди нашли в лесу около деревни. «Павлу был нанесен смертельный удар в
брюхо. Второй удар нанесен в грудь около сердца, – записал в протоколе
осмотра места происшествия участковый. – Федору ножом нанесен
смертельный удар в брюхо выше пупка, куда вышли кишки, а также
разрезана рука ножом до кости…»
В 1997 г. администрация
Тавдинского района, в котором и находится деревня Герасимовка,
обратилась в Генпрокуратуру с просьбой пересмотреть решение суда,
приговорившего убийц Павлика к расстрелу. Генпрокуратура решила, что
Морозовы не подлежат реабилитации по политическим основаниям, так как
дело уголовное. Аналогичные выводы сделал позже и Верховный суд.
Как
стало известно, в деле отца Павлика – Трофима Морозова и речи не шло ни
о каком хлебе. Председателя Герасимовского сельсовета судили за то, что
он продавал раскулаченным чистые бланки с печатями. За такую торговлю
Трофима и посадили вместе с пятью другими председателями сельсоветов
округа. Младший брат Павлика Алексей в конце 80-х вспоминал: «К нам
действительно высылали. Привезли переселенцев осенью тридцатого года.
Вы думаете, отец их жалел? Ничуть. Он мать нашу, сыновей своих не
жалел, не то что чужих. Любил одного себя да водку. И с переселенцев за
бланки с печатями три шкуры драл».
Оказывается, моральный
облик Трофима мог сыграть не последнюю роль в этой истории. Первая
учительница Павлика – Лариса Исакова, которая в Герасимовку приехала
17-летней девчонкой, не выдержала перестроечной разоблачительной волны
и написала открытое письмо: «Посмотрели бы, как Трофим над своей женой
издевался… Председателем сельсовета его выбрали только потому, что он
единственный мог кое-как писать и считать. Как сел Трофим на должность,
хозяйство свое совсем забросил, жена да Павлик одни надрывались. Домой
приходил пьяный, где только на водку деньги брал? Видно, тогда уже
получал подношения».
Обиженная мать
Профессор
Калифорнийского университета Юрий Дружников, который скончался в этом
году, призывал обратить внимание на единственного уцелевшего персонажа
семейной саги Морозовых – мать мальчиков Татьяну. Она не была
репрессирована, и, по его версии, в качестве компенсации за все
произошедшее партия даже обеспечила женщину квартирой в Крыму.
Дружников утверждает, что Морозова рассказала ему о том, что это ей
принадлежит идея донести на мужа. Это была месть за то, что он ушел к
другой женщине. Она, по словам исследователя, подговорила сына Павлика
«наказать папу». В своих исследованиях Дружников дошел до того, что
убийцами мальчишек были сотрудники НКВД. Пошли они на такое страшное
преступление, чтобы развязать себе руки в борьбе с кулаками, а заодно
представить подрастающему поколению героя-мученика. Документальных
подтверждений этому не найдено. А Татьяна Морозова действительно
переехала жить в Алупку. Женщина умерла в 1983 году, но соседи помнят
мать и брата пионера-героя.
– Нормальная она была женщина, и
мать хорошая. Я прекрасно помню ее сына Алексея, мы вместе работали, –
рассказала «Собеседнику» соседка Татьяны Александра Егоровна. – Он нам
часто говорил, что никакой политики в деле Павлика не было. Дед их с
ума сошел, вот и убил братьев. А мать сильно переживала ту трагедию.
Когда Алексей своего сына тоже Павликом назвал, она сильно плакала…
Простая она была, летом жилье отдыхающим сдавала, одно время на рынке
фруктами торговала.
Дед-душегуб
Между
прочим, в материалах суда нет ни слова о доносе Павлика Морозова. И
когда судили Трофима Морозова, этот факт не упоминался. Известно лишь,
что Павлик выступал свидетелем на процессе.
На допросе
арестованный по подозрению в убийстве Павлика его дед Сергей признался,
что замысел убийства принадлежит именно ему, так как «Павел вывел из
терпения, не давал проходу, укорял за то, что я содержатель
конфискованных кулацких вещей». Но при этом заявил, однако, что «сам
братьев не убивал. Только держал Федора. Зарезал же ребят внук Данила».
19-летний Данила подтвердил это: «Федю мы убили только затем, чтобы нас
не выдал. Он плакал, просил не убивать, но мы не пожалели…» Бабку
убитых мальчиков Аксинью обвинили в подстрекательстве. Якобы она знала
о замысле убийц, одобряла его и не раз говорила внуку Даниле: «Да убей
ты этого сопливого коммуниста!»
Насколько сильна в этой
истории идеологическая составляющая, до сих пор никто разобраться не
может. Слишком много мифов накрутили вокруг трагедии. Односельчане,
которые в ту пору были детьми, вспоминали, что семья Морозовых была
очень набожной, а Павлика с Федей убили, когда они от местного
священника возвращались.
А его учительница Лариса Исакова
писала в открытом письме: «Сейчас Павлик кажется эдаким напичканным
лозунгами мальчиком в чистенькой пионерской форме. А он из-за бедности
нашей эту форму и в глаза не видел, в пионерских парадах не участвовал.
Ни про какого Сталина он тогда и не знал...
Пионерский отряд в
Герасимовке я тогда не успела организовать, его создали после меня, но
я рассказывала ребятам о том, как борются дети за лучшую жизнь в других
городах и селах. Однажды привезла из Тавды красный галстук, повязала
его Павлу, и он радостный побежал домой. А дома отец сорвал с него
галстук и страшно избил».
|
