Газета «Наш Мир»

Не так ли ты, о европейский мир,
Когда-то пламенных мечтателей кумир,
К могиле клонишься бесславной головою,
Измученный в борьбе сомнений и страстей,
Без веры, без надежд - игралище детей,
Осмеянный ликующей толпою!

М.Ю. Лермонтов. "Умирающий гладиатор"

Недавно один незначительный, казалось бы, эпизод, навел меня на глубокие размышления. Один из пользователей ЖЖ (убежденный либертарианец по своим взглядам) проявил рвение и настучал администрации интернет-сервиса YouTube о якобы недопустимом содержании в видеозаписи перфоманса русских художников из движения АРТ-РЕВОЛЮЦИЯ. В результате чего видеосюжет, показанный всеми ТВ-каналами Петербурга был сразу же удален.

В ходе последующего обсуждения почти все иностранные его участники встали на защиту неблаговидного поступка и привели при этом только один аргумент - YouTube, дескать, частная компания, что хочет - то и делает, не нравится - создавайте свой YouTube, а никакого посягательства на свободу самовыражения здесь нет.

Общеизвестно, что представление о правах человека исторически связано с утверждением частной собствености как господствующего, в рамках Западной цивилизации, института. Вопрос не в этом, а в следствиях. А следствия как положительные, так и отрицательные, и, очевидно, баланс не в пользу первых. Институт частной собственности на Западе в свое время способствовал утверждению представления о личном человеческом достоинстве, об автономии индивида и т.п. Это было прогрессивно. Но что мы имеем сейчас?

Обыватель на Западе очень чувствителен к нарушению своих прав. Когда государство их в чем-то, по его мнению, ущемляет, он готов действовать, чуть ли не на баррикады идти. Но при этом само существование государства никоим образом не ставится под сомнение.

Почему? Да потому что государство - гарант частной собственности. Более того, западный обыватель носит принцип государства в самом себе. Отто фон Бисмарк как-то заметил, что если три немца вдруг окажутся на необитаемом острове, они быстро договорятся промеж собой, кому из них быть канцлером, кому полицейским, а кому рабочим. Этот господствующий на Западе менталитет очень хорошо объясняет тот факт, что, даже когда государство по каким либо причинам саморазрушается (как например в Германии и Италии после I мировой войны) внутри т.н. "гражданского общества" находятся мощные силы, которые его вскорости восстанавливают.

Точно так же и с собственностью. Большинству западных обывателей крайне не нравятся "big corporations", мощные социальные движения навроде антиглобализма ожесточенно ругают монополии, уличают и разоблачают их корумпированный топ-менеджмент. Но при этом сам институт частной собственности никоим образом не ставится под сомнение. Почему?

Потому что форм-фактор западного менталитета это представление о "священной и неприкосновенной" частной собственности. Филистер на Западе свято верит, что частная собственость - основа всего социального порядка и личной свободы. Верит даже тогда, когда сам владеет лищь иллюзией, что у него есть какая-то собственность (общеизвестно, что в подавляющем большинстве люди на Западе живут в кредит - дома в кредит, машины в кредит, все в кредит...).

Западная цивилизация стоит перед опасностью, о которой предупреждали многие философы - опасностью отставания мышления от бытия. Убеждения превратились в предрассудки, идеи в массовые стереотипы.

Предрассудки и стереотипы неадекватны реальной действительности. Ибо обыватель со своей наивной верой в демократию и права человека в действительности - пыль перед лицом самого либерального государства.

Государству же выгодно, жизнено необходимо поддерживать эту иллюзию о том, что отдельный индивид имеет какой-то вес. Обыватель со своей верой в частную собственность - ничто перед могущественной корпорацией. Но корпорации выгодно, жизнено необходимо поддерживать веру в "священный и неприкосновенный" характер частной собственности, культивировать у человека иллюзии обладания или стяжания собственности.

Ситуация, в которой определенный набор общественных предрассудков противоречит реальной жизни не может не порождать в человеке фрустрацию. Об этом феномене много написано как апологетами либерализма (Карл Поппер и др.), так и критиками (Эрих Фромм и др.). Именно этой фрустрацией объясняются многочисленные случаи "цивилизационной измены" простых людей Запада, которые принимают Ислам, вступают в различного рода импортированные с Востока окультные секты и т.п. Да и в допропорядочном обывателе вера в непреходящие ценности западной цивилизации порядком поистрепалась. Двоемыслие и сомнение - вот главные черты его психологического настроя по отношению к либеральным идеалам. В этой связи излишне, думаю, напоминать азбучную истину - любая крепость сильна не стенами, а духом ее защитников.

Хотелось бы обратить внимание читателей, что вопрос о судьбе Запада непосредственно не связан с вопросом о судьбе капитализма как такового. В Китае, в Японии, на Ближнем Востоке - капитализм, но капитализм, развивающийся (и развивающийся более быстрыми темпами) в иной социо-культурой среде. Стуктура отношений бизнес-государство-человек там принципиально иная. Это иная цивилизация и иная система ценностей.

Автор этих строк не испытывает никакого злорадства по поводу кризиса ценностей свободы, автономии и достоинства личности. Если они рухнут вместе с западной цивилизацией - это будет гигантский шаг назад, грандиозная и, может быть, роковая потеря для всего человечества. Эти ценности должны быть сохранены. И отнюдь не состязания личных прав с государством, или права мелкого хозяйчика с корпорацией смогут их сохранить. Из всего сказанного выше вытекает вывод об ограниченности и ущербности любого дискурса, который выхватывает, акцентирует и концентрируется на частном праве индивида или миноритарного сообщества.

Логическая точка истории западной цивилизации, победоносное завершение гигантской битвы за свободу человека будет поставлена только с полной ликвидацией Государства как такового.

Дмитрий Кремнев