Газета «Наш Мир»

    Процесс становления политических партий в исламском мире имеет очень короткую, но невероятно противоречивую и сложную историю. Крушение Халифата в 1924 году, антиколониальная борьба и навязывание умме новых для нее форм государственности образца nation-state шло параллельно формированию национального самосознания в каждой отдельной постхалифатской стране.

    В итоге политические режимы, наспех скроенные на обломках Халифата, насаждавшие либеральные ценности на чуждой почве, в середине прошлого века были сметены волной военных переворотов, которые привели к власти в ключевых для вестернизационного проекта арабских странах местных националистов. Именно тогда у власти в Сирии и Ираке утвердились две ветви националистической Партии арабского социалистического возрождения (БААС), провозгласившей своей стратегической целью достижение единства всей арабской нации.

    Экспансия партии власти

    Поскольку независимые от государства партии со своей идеологией, структурой и электоральной базой на Ближнем Востоке не получили распространения, любая партия, претендующая на власть и влияние, должна была вступать в альянс с армией, чтобы с ее помощью либо укрепить свои позиции, либо осуществить переворот, либо начать подавление несогласных. Остальные партии и организации либо нещадно искоренялись, либо кооптировались партией власти.

    Именно оттого, что этого требовала неумолимая логика укрепления партии во власти, следующим шагом баасистов на пути к единству нации стала кооптация обеими ветвями БААС всех близких ей по духу политических сил. Уже в 1972 году в Сирии было инициировано создание Национального прогрессивного фронта, в который, кроме БААС, вошли Сирийская коммунистическая партия, Движение социалистов-юнионистов, Арабский социалистический союз и Арабская социалистическая партия. Несогласные и отколовшиеся были вынуждены уйти в подполье.

    Примечательно, что год спустя подобная же инициатива была предпринята и в Ираке. В созданный в этой стране Прогрессивный национально-патриотический фронт, наряду с БААС, вошли Иракская коммунистическая партия и Демократическая партия Курдистана. Однако иракская ветвь БААС не выдержала испытания единством с другими политическими силами. Вскоре, после прихода к власти Саддама Хусейна в 1979 году, сотрудничеству баасистов с коммунистами пришел конец и последние вынуждены были перейти на нелегальное положение.

    Но, даже подавив или кооптировав всех своих потенциальных конкурентов, партия власти на Востоке не могла быть уверенной в своем завтрашнем дне, пока оставалась еще одна сила, не охваченная ею – армия. Установление баасистами контроля над вооруженными силами, благодаря которой они и пришли к власти, не было одномоментным. Лидер гражданского крыла партии Саддам Хусейн сумел-таки этого добиться, организовав продвижение в рядах партии офицеров из своего родного города Тикрит.

    Ту же самую политику установления контроля над армией проводил и Хафиз Асад – лидер сирийской ветви БААС. Он не мог доверить армию случайным людям, поскольку сам был выходцем из армейской среды и на собственном опыте организации нескольких военных переворотов мог убедиться в ее своенравном характере.

    В итоге, в Сирии все ключевые посты в правительстве, армии и службе безопасности заняли алавиты. Причем засилье алавитов, которых считают крайней шиитской сектой, в политической и военной сфере суннитской по преимуществу Сирии было настолько сильным, что стало даже причиной протеста против подобной политики сирийских «Братьев-мусульман».

    В ожидании взрыва

    Сегодняшний Ирак, прошедший через насильственную дебаасификацию, то есть зачистку властного и армейского пространства от бывших членов БААС, свергнутой американскими штыками, гордо называется страной с многопартийной системой. Счет современных политических партий в стране идет на десятки, и они, в принципе, покрывают собой весь политический, конфессиональный, этнический и региональный спектр постсаддамовского Ирака.

    В иракском парламенте сегодня представлены шиитские партии «Да’ва» премьер-министра Нури аль-Малики и Высший исламский совет Ирака, курдские партии - Патриотический союз Курдистана президента Джалала Талабани и Демократическая партия Курдистана Масуда Барзани, не считая коммунистической, ассирийской, туркменской и иных партий. У суннитов есть Исламская партия и другие структуры. За пределами парламента существуют также иные светские, монархические, демократические и христианские партии.

    Однако политического спокойствия Ираку это не прибавляет. В стране, на фоне продолжающейся нестабильности, сохраняются противоречия между шиитами и суннитами, арабами и курдами, туркоманами и курдами. Продолжается преследование со стороны шиитов во власти бывших суннитских ополченцев.

    Накануне предстоящих в январе 2009 года выборах в региональные органы власти обостряется политическая и межпартийная борьба. И при этом продолжаются гонения на бывших членов БААС, вне зависимости от их прежней позиции в партийной иерархии.

    В Сирии же, лишившись своего основного идеолога и мотора Хафиза Асада, БААС при его сыне Башаре в режиме осажденной крепости и ценой неимоверных усилий пытается спасти себя и свои позиции внутри страны.

    Несомненно, Башар Асад, учившийся в Британии и женатый на британской сирийке, понимает неизбежность политической либерализации. Но он также понимает, какая сила ему противостоит на этом пути в лице высшего политического, военного и партийного руководства баасистов, прошедших школу его же собственного отца. Сегодня Башар и возглавляемая им партия БААС находятся в такой ситуации, когда любой шаг в сторону политической реформы приведет к неминуемому социальному взрыву.

    Ошибки «арабского скакуна»

    Как утверждает политический обозреватель «Аль-Джазиры» Ахмед Джанаби, «несмотря на то, что у партии БААС все еще существуют национальные филиалы во многих арабских странах, они никогда не были в состоянии прорваться к реальной власти, как это случилось в Ираке и Сирии». Более того, с его слов, столь многообещающие лозунги баасистов, которые призывали к единству арабской нации и совместному достижению общих интересов, никогда на практике так и не были реализованы. В результате чего многие окончательно разочаровались в арабской националистической инициативе.

    В 1979 году Ирак и Сирия пытались объединиться и возродить единое арабское государство образца 1958 года. Но эта попытка завершилась полным крахом. Последовавшие за этим взаимные обвинения в шпионаже привели к полному разрыву отношений между Ираком и Сирией. Более того, несколько раз на протяжении 1970-1980-х годов обе страны стояли на грани войны между собой.

    С тех пор, баасистов уже успели полностью отстранить от власти в Ираке. В 2003 году в результате американского вторжения было свергнуто иракское правительство во главе с Саддамом Хусейном, а сама иракская партия БААС распущена. С целью борьбы с влиянием баасистов был даже создан Комитет по дебаасификации.

    Закон, который определял действия Комитета в течение четырех лет, стал менее жесток лишь в начале 2008 года. Да, и без силовой дебаасификации, позиции иракского БААС в арабском мире были уже подорваны. Практически все соседи обвинили Саддама Хусейна и возглавляемую им партию в нарушении соглашений о защите арабских земель из-за его вторжения в другую арабскую страну – Кувейт.

    Сегодня партия БААС остается у руля власти только в одной стране – Сирии Башара Асада. Однако, со слов Джанаби, и там БААС уже не раз подвергалась критике за проводимую политику.

    Правительство Хафиза Асада обвиняли в предательстве «идеалов арабского единства», поскольку оно приняло сторону неарабского Ирана в ходе Ирано-иракской войны 1980-1988 годов. И сегодня баасистский Дамаск сохраняет близкие отношения с Ираном, в результате чего он теряет остатки доверия и поддержки со стороны многих арабских режимов.

    На чем сломалась БААС

    Предпосылки этого взрыва, о котором шла речь выше, вызрели в сирийском обществе еще при его отце, но сам взрыв был отсрочен тем, что Хафиз Асад обрушил на мятежных «Братьев-мусульман» всю мощь своей армии, сравнял с землей город Хама, где располагалась их штаб-квартира, уничтожив при этом по разным подсчетам от 20 до 30 тысяч человек.

    Кроме того, мятеж сирийских «Братьев-мусульман» предельно четко обозначил, что именно Ислам и религиозные активисты стали той политической силой, которую обеим ветвям БААС не удалось подавить или полностью кооптировать. Более того, сегодня все более отчетливо проявляется масштаб поражения арабского национализма, институционализированного в партийных структурах БААС, перед лицом политического Ислама.

    Близящееся поражение от «исламистов» баасисты начали осознавать еще при Хафизе Асаде и Саддаме Хусейне. Оба лидера приложили немало усилий к тому, чтобы подмять под себя возрождающуюся религиозную идентичность арабов и поставить ее на службу собственным интересам.

    Саддам Хусейн, вскоре после вступления в войну с исламским Ираном, начал демонстративно совершать молитву, велел написать собственной кровью Коран и начертал на иракском флаге собственным почерком «Аллаху Акбар». Хафиз Асад, который некогда требовал от сирийцев забыть о Коране, не посмел тронуть мечети, вынужден был сохранить в светской стране шариатские нормы семейного права, именовать «шахидами» жертв сирийского националистического мятежа против Османского султана, а со временем, по совету исламских ученых, начал сотнями строить медресе и школы хифза, в которых Коран заучивался наизусть.

    На большее они пойти не могли. Над ними и так постоянно висела угроза потери власти.

    С уходом титанов арабского национализма с политической авансцены, поражением и крахом иракского баасистского режима, демонстративной казнью американцами своего прежнего союзника Саддама Хусейна, эра БААС подошла к своему логическому концу. На смену ей приходит иная сила, с которой эта светская партия в свое время так и не смогла справиться. И у этой силы, следует признать, собственное видение политического будущего не только арабского, но и всего остального мира.

Руслан Курбанов, к. полит. наук, заведующий отделом «Мир вне Запада» Фонда эффективной политики