Газета «Наш Мир»

    Немецко-швейцарский католический теолог Ганс Кюнг получил премию Центра саудовского принца Альвалида бен Талала за вклад в диалог между мусульманами и христианами. Знаменательно, что в этом году выдающемуся ученому исполнилось 80 лет (он родился 19 марта 1928 года в Зурзее, кантон Люцерн, Швейцария). Это один из самых известных во всем мире богословов конца XX – начала XI века, учение которого относят к "либеральному крылу католической теологии".

    Вручение награды "За вклад в дело исламско-христианского сближения" прошло в Джорджтаунском университете в Вашингтоне 25 ноября. Согласно коммюнике фонда "Мировой этос", труд Ганса Кюнга "Ислам: история, настоящее, будущее" получил широкое признание как в христианском, так и в исламском мире.

    Мыслитель, обгоняющий время

    В наши дни, пожалуй, самый остро и открыто мыслящий христианин католической традиции, который стремится раскрыть вселенский, интегральный, глобальный потенциал Католичества (христианства) и развивает многовекторный межрелигиозный диалог, в том числе и с исламом – это богослов-диссидент Ганс Кюнг. Напомним вкратце его досье. Это всемирно известный немецко-швейцарский католический богослов. Изучал богословие в Папском Григорианском университете в Риме, c 1954 г. – в сане священника Римско-Католической церкви. В 1957 г. Кюнг защитил докторскую диссертацию в Парижском католическом университете, с 1960 г. – профессор теологии Тюбингенского университета (Германия). В качестве консультанта принимал участие во II Ватиканском соборе (1962–1965). Казалось, что ничто не угрожает плавному течению его строго-профессорской карьеры, однако…

    Однако серьезные проблемы с руководством Ватикана возникли после публикации книги "Церковь" (1967), а в 1971 книга "Непогрешим? Нужны разъяснения" усугубила ситуацию до предела. В итоге в 1979 Кюнг был официально лишен права преподавать теологию от имени Католической церкви. Здесь важно подчеркнуть, что при этом он не был лишен сана и не отлучен вовсе от работы как теолог и педагог. Вся тонкость в том, что отныне все его суждения и разработки считаются его личными мнениями, но никак не выражают, как считается, католической доктрины в ее официально церковном статусе. При этом он остается авторитетом для современных интеллектуалов, в том числе, мыслящих себя именно как христиане, как католики. О своей духовной борьбе он написал в первом томе воспоминаний "Завоеванная свобода". Оценивая проделанный путь, он считает: "Никогда не искал конфликта с Ватиканом, это Рим навязал мне конфликт в связи с моими публикациями. Если бы в Риме продолжали работать в духе Иоанна XXIII, который, кстати, прилагал особые усилия для того, чтобы христианские Восток и Запад лучше понимали друг друга, то таких неприятностей у меня бы не возникло".

    "18 декабря 1979 года Конгрегация вероучения лишила меня права преподавать теологию от имени Католической Церкви, – говорит Кюнг. – К счастью, за мной сохранили пастырские полномочия, кроме того, я мог самостоятельно продолжать академическую деятельность. В существующих обстоятельствах я вынужден был отказаться от чтения лекций по католической догматике, но у меня появилось время для того, чтобы сконцентрироваться на задачах, решение которых я много раз откладывал. Я расширил свой научный кругозор: от единства христианских Церквей к согласию между религиями и в заключение к братству народов – на базе общих этических позиций, ценностей и критериев, а также элементарного общечеловеческого этоса, или мирового этоса".

    Еще раз уточним – в какой степени в наши дни Кюнг выражает (или не выражает) позицию Католической церкви? Иначе говоря: а не является ли его мысль "Католичеством будущего", опередившим время? Как он сам сегодня соотносит себя с "Кафедрой святого Петра" – вероучительным органом? Оказывается, Ганс Кюнг считает, что находится в "лояльной оппозиции" к ныне действующему Папе Римскому Бенедикту XVI – богослов сделал это заявление, выступая в Канаде на презентации французского перевода мемуаров "Моя борьба за свободу".

    "Католиком можно быть по-разному, не так ли? – заявил Кюнг. – Я думаю, что он (Папа Бенедикт) пошел одним путем, а я – другим, но мы оба – католики. Но я – не волк-одиночка, и он знает это, он знает, что я представляю другую часть Церкви". К "лояльной оппозиции Его Святейшеству" принадлежат, по его словам, тысячи либерально настроенных католиков, которые считают, что реформы Второго Ватиканского собора "пошли недостаточно далеко".

    По словам Кюнга, есть "существенная разница" между понтификатами Иоанна Павла II и его преемника: в течение почти 27 лет он добивался встречи с Иоанном Павлом II, но получал отказ. Вскоре после избрания нового Папы Кюнг написал Бенедикту XVI письмо, и через несколько месяцев был приглашен на обед в летнюю папскую резиденцию в Кастельгандольфо. В результате разговор двух богословов затянулся на четыре часа. Напомним, что Кюнг по сей день остается профессором того самого Тюбингенского университета, где когда-то работал вместе с Йозефом Ратцингером – ставшим Папой Бенедиктом XVI.

    "Мне не была интересна аудиенция в обычном смысле слова, я хотел настоящего разговора, – вспоминает Кюнг. – Не было никакого стресса, никакого столкновения. Я нашел его более свободным, таким, каким я помню его по его молодым годам в Тюбингене. Он не производит впечатления догматика".

    Фонд "Мировой этос" в поисках истины и диалога

    Итак, ныне Кюнг – глава кафедры экуменических исследований Тюбингенского университета, создатель и руководитель Фонда "Мировой этос" (Stiftung Weltethos) при этом университете. О нем говорят как об одной из знаковых фигур в истории современного христианства, как о выдающемся теоретике экуменизма. Его работы о единстве христианства периодически переводятся на разные языки, в том числе и на русский. Впервые Ганс Кюнг побывал в России в 1971 году. В 2006 он принял участие в научном симпозиуме "Идея ненасилия в XXI веке: ее потенциал и ее пределы", который проходил в Перми, – здесь работает молодой философ-компаративист Елена Середкина, автор нескольких статей о Мировом этосе и переводчик "Декларации Мирового этоса" (1993 г., Чикаго) на русский язык.

    Отвечая на вопросы об отношении к русской культуре и философии, заданные Марком Смирновым (бывшим священником РПЦ МП, учеником известного "крипто-экумениста", митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова); ныне Смирнов – главный редактор "НГ-Религии"), Кюнг сказал: "Чтобы ответить на все эти вопросы, мне пришлось бы написать книгу. Я уже занимался подробно русской историей, и в первую очередь историей русского Православия в книге "Христианство" и, естественно, дал при этом также некоторую оценку. Я всегда интересовался Россией и еще в 1971 году посетил Москву, Загорск, Ленинград и Ташкент, с тем чтобы получить представление о реальной обстановке в Советском Союзе.

    – Каково ваше отношение к русской религиозной философии? К примеру, Владимира Соловьева считают одним из первых мыслителей, выдвинувших идею христианского единства…

    – Лекция Соловьева "Краткая повесть об Антихристе" привела меня в восхищение. Я также лично знал и читал таких известных современных богословов, как Иоанн Мейендорф, Георгий Флоровский и Александр Шмеман, который был наиболее близок мне. Но я особенно храню в памяти Александра Меня, вместе с которым мы участвовали в одной из академических конференций в Германии. Мы с ним быстро и хорошо поняли друг друга, впоследствии я послал ему свою книгу "Вечная жизнь?". Я был потрясен, когда узнал, что чуть позже он был убит по дороге в храм.

    Особенно важна для меня светская русская литература, которая всегда имела религиозное измерение. Я с восторгом прочел "Войну и мир" и "Анну Каренину" Льва Толстого, но в первую очередь – романы Достоевского. В свою тогдашнюю поездку в Советский Союз я взял его роман "Бесы", так как особенно интересовался проблемой русского нигилизма. Я также посвятил Достоевскому эссе в выпущенной мной совместно с Вальтером Йенсом книге "Литература и религия".

    Итак, можно констатировать, что автор и разработчик проекта Мирового этоса вполне осознает роль русской культурной, философской, религиозной традиции в глобальном контексте и – что важно для нас в этой статье – признает определенную преемственность своих поисков с философией Всеединства и эсхатологией Владимира Соловьева, близость к последователям Соловьева в современной России – отцам А. Меню (1935–1990), и М. Смирнову. Но, в отличие от них, экуменический поиск он ведет уже далеко за границами исторического христианства – проект Мирового этоса предполагает дать ответы о возможности диалога в подлинно глобалистском контексте рубежа XX–XXI веков. христианство в его лице ищет язык для разговора со всеми религиями мира, и не только с авраамическими. Более того, Кюнг приходит к необходимости опознать общие ценности и с атеистами, сторонниками различных "светских моделей мира", чем шокирует одних, особенно во внутриконфессиональных кругах, и радует тех, кто живет и мыслит вне этих кругов. В самом прямом смысле слова нужно сказать, что Кюнг хочет говорить со всеми живущими и обладающими разумом – и это предельно возможная широта, самая объемная концепция диалога. Шире уже некуда – разве что с "внеземным Разумом", инопланетянами, существами неподобными хомо-сапиенс…

    Как же появился, чем является ныне и как развивается суперэкуменический проект Кюнга "Мировой этос"? И есть ли в нем хоть какое-то созвучие внутри ислама?

    "Мировой этос" Кюнга и ислам

    Кюнг обсуждает проблемы диалога с исламом многие годы и в разных трудах: от фундаментальных исследований до кратких интервью прессе. В одном из последних интервью он так описывает остроту вопросов цивилизационного взаимодействия:

    Журналист "Немецкой волны" спрашивает его: "С появлением Интернета доступ к информации, знанию невероятно упростился. Может ли это улучшить диалог религий? – В принципе, да. Даже если это несет множество проблем. Хорошо, что мы можем познавать другие религии. Другой вопрос, есть ли желание это делать? Есть люди, которые этого не хотят, которые уже все знают заранее, без изучения ислама. – Кто этого не хочет? – Это христиане-фундаменталисты, которые Библию воспринимают буквально, и говорят, что не нуждаются в информации о других религиях. Это могут быть и секуляристы, догматики лаицизма. Они вне себя уже от одного упоминания слова "религия" и считают, что в школе об этом не надо говорить. Они опасаются, что религия снова станет фактором силы в мировой истории. – Является ли ислам образом врага на Западе? – Да, без сомнения, так как Запад сконцентрирован на историческом продвижении ислама от Северной Африки до Испании в период с VIII по XV век, и господстве Османов на Балканах. При этом не говорится, правда, что христиане осуществляли не только крестовые походы, но и колонизировали исламские территории от Марокко до Индонезийских островов в XIX веке.

    Здесь наблюдается напряжение, с которым европейцы до сих пор не справились. Прежде всего, отношения между палестинцами и Израилем. Если бы, например, был заключен мир после "шестидневной войны" 1967 года, то никогда бы не было Бен Ладена и нападения на ВТЦ в Нью-Йорке в 2001 году. Вместо этого распространилось ощущение, что Запад прочно засел даже в священной Аравии, он захватывает Афганистан, повсюду его военные базы. Отчаявшиеся молодые люди прибегают тогда к терроризму. Само собой, мы должны осуждать самоубийства смертников и теракты. Но нужно задуматься, почему такое количество молодых людей настолько впало в отчаяние, решившись на такие действия" ("Немецкая волна", 11.09.2007).

    Главное сочинение Кюнга, дающее основу для размышлений о самой возможности диалога христианства и ислама, – это почти 900-страничный труд "Ислам. История, настоящее, будущее" (Der Islam. Geschichte, Gegenwart, Zukunft). Справедливо считается, что мало кто из современных теологов христианства способен написать подобный объемный анализ 1400-летней истории мусульман. Как бы ни относились к официальному статусу автора его единоверцы-католики или христиане иных деноминаций, Кюнг создал, очевидно, предельно исчерпывающий обзор ислама с христианской точки зрения, предельный для возможностей нашего времени. Экс-архиепископ Кентерберийский, лорд Джордж Кэрри (Lord George Carey) утверждает: "Это блестящее проявление мощи величайшего теолога, живущего в наши дни" (A magnificent 'tour de force' by our greatest living theologian).

    В чем же замысел Кюнга? Прежде чем ответить, обратим внимание на заголовки: "Вступление. Против "столкновения цивилизаций" и последняя глава: "Мусульманский вклад в диалог культур".

    "Эта книга не ставит своей целью показать схематично исторический ислам, – объясняет Кюнг, – а делает упор на то, чтобы выразить различность ислама в различные его исторические моменты… Задача выстраивания исторической парадигмы ислама состоит в показе окончания одной и появления другой парадигмы… В среде мусульман бытует мнение (в большей степени чем в среде иудеев и христиан), что ислам всегда был неизмененным и не претерпевал больших преобразований, а лишь имел постепенное развитие. Я же покажу что в действительности, это мнение не совпадает с фактами истории самого ислама".

    Кюнг ставит задачу остро и прямо: "Честно говоря, меня интересует не столько и не только прошлое ислама, сколько вопрос настоящего: каким образом ислам стал таким, какой он есть сегодня и каким он будет завтра. А посему специфичность такого рода историографии не есть хронология, но есть связь эпох и проблем, их разделивших… Нет никаких сомнений в том, что, выполняя это исследование, мне пришлось отказаться от всяких местечковых проявлений ислама, множества явных преувеличений, откровенных мифов и предвзятых мнений, сконцентрировавшись лишь на привилегированном описании принципиальных центров ислама – это Арабский мир, Турция и Иран, и на его принципиальных парадигмах – протоислам, арабский халифат и т.д. Моим горячим желанием было не теряться в деталях и показать их лишь в качестве рельефа на фоне Глобального Созвездия или, иными словами, Исламских Парадигм".

    "Один из лучших знатоком ислама среди христиан, Вилфред Смит, говорит, что нужно понимать ислам именно таким, каким его понимают сами мусульмане. Но именно тут и возникает главный вопрос: а как ислам понимают сами мусульмане? Почти без преувеличения можно сказать: нигде и никогда ислам не был одним и тем же, не был одинаков. В каждую эпоху он был плодом различных социально-политических конфигураций…

    Ислам настаивает на том факте, что, несмотря на разность его истории, в нем всегда находится одна и та же неизменяемая константа-эссенция-сущность-суть-содержание, как вам будет угодно назвать это. Однако недоразумение, связанное с этим пониманием, мне слишком хорошо известно. Поэтому-то против такого ПОСТОЯНСТВА хочу заявить, что эта сама сущность ислама проявляется исключительно лишь в его ИЗМЕНЧИВОСТИ".

    "Для ислама (как, впрочем, и для христианства) идентичность обнаруживается в разноявленности, а постоянство проявляется в изменчивости. Короче говоря, сущность ислама не узнаваема в его неизменяемости или в его метафизическом превосходстве, а лишь в его постоянном историческом проявлении или – в различных его формах… Для многих мусульман такая манера рассматривать ислам может показаться неожиданной… Однако, если мы будем рассматривать ислам именно в этом исторически-изменяющемся ключе, в его привязке к исторической форме, то лишь тогда и только тогда мы сможем уловить ПОДЛИННО существующий ислам – его подлинно существующую эссенцию-смысл-субстанцию. И это очевидно: ибо нигде, ни в каком месте не существует ислама самого по себе, изолированного, "химически чистого", ибо, как известно, содержание и форма не могут быть разделены путем хирургического вмешательства".

    "Как могли бы мусульмане (и не только они) располагать критерием или нормой, чтобы определять, что именно принимается исламом и что именно им осуждается в каждую из его историко-эмпирических форм? Ответ здесь очевидно архиважен и очевиден: есть СУЩНОСТЬ, либо НЕСУЩНОСТЬ ислама. То есть мы можем с уверенностью сказать, что каждая религия включает в себя не только разделение на сущность (содержание) и форму – на то, что длится и что изменяется – но и на добро и зло, на СУЩНОСТЬ религии и ее НЕСУЩНОСТЬ".

    "Нельзя отрицать, что именно эта самая несущность шла в компании с сущностью во все исторические эпохи ислама. Именно поэтому ислам (как и другие религии) может быть описан как в ПОЛОЖИТЕЛЬНОЙ, так и в ОТРИЦАТЕЛЬНОЙ перспективе... Этим я хочу сказать, что ислам исторически находился под влиянием того, что ему противоречит, – НЕСУЩНОСТИ ислама – и этот факт на сегодняшний день является реальной причиной для сожаления многих мусульман. Поэтому, на мой взгляд, вопрос, который должен волновать всех мусульман, – это: сможет ли ислам, находясь в своей раздробленности и размежевании, сохранить (или вновь обрести) свою подлинную сущность в этом трансмодерновом мире?"

    Последний вопрос Кюнга очень серьезен и звучит буквально как вызов всему мыслящему мусульманству. Но разве подобный вызов не звучит и внутри самой уммы?

    Поспорим с Кюнгом – и дополним его мысли!

    В заключение скажу: нет возможности обсуждать в деталях поставленный Кюнгом глобальный вопрос в рамках этой статьи – это тема для многих международных встреч, обменов и конференций. А исламское сообщество в XX веке само осознало, как минимум, два негативных (накопленных в истории) фактора, которые ему необходимо преодолеть изнутри: 1 – все ущербы и несчастья жизни мусульман в последнее столетие обусловлены упадком мусульманской мысли и образованности, 2 – раздробленность на суннитов и шиитов как самый количественно значимый раскол внутри уммы должен быть преодолен. В ответ мы уже видим стремительное оживление интеллектуальной активности мусульман в разных странах, а также во многих странах – стремление к образовательным прорывам. В ответ мы видим также и работу смешанных комиссий по диалогу между суннитами и шиитами, в Тегеране действует Институт по сближению мазхабов.

    И все же в самой постановке вопроса у Кюнга чувствуется его дисциплинарная закалка, воспитанная Католицизмом, – стремление к четко унифицированному Учению. И тут встречно можно задать вопрос: а так ли необходима унификация того, что в течение столетий не обрело унифицированную форму, но диалог нужен, и не стоит ли обратить внимание на модель сосуществования между разными школами ислама внутри одного культурного сообщества (прежде всего, между суннитами или шиитами и тарикатами Суфизма; самый яркий пример – у Джелаладдина Руми, имевшего учеников христиан и иудеев, наряду с мусульманами), но также и между разными религиями в цивилизациях Китая и Японии?

    Европейцы или вовсе не понимают происходящего там, или называют это "религиозным синкретизмом". Да, синкретические учения имеются, но здесь речь идет о другом: о примере толерантного сосуществования разных вер и традиций, которыми человек пользуется одновременно, точнее сказать – поочередно: о сочетании в жизни практик Конфуцианства, Даосизма, китайских версий Буддизма и китайских версий ислама и христианства. В Японии иной набор: Синтоизм плюс японские версии Буддизма и христианства. Говоря образами Корана на языке современности, это "соревновательная площадка, для выявления наиболее успешных в делах добра". Согласно учению ислама, это в порядке вещей, и это останется таковым как неотъемлемая черта человеческого существования – "до конца времен"…

    Не смея сейчас что-либо утверждать, думаю, что поставленные Кюнгом перед мусульманами и нами перед Кюнгом вопросы – это лишь начало диалога.

    Многие мусульмане мира уже ведут его – через тюбингенский Фонд Мирового этоса. Очень верно выбран и ракурс в отношении авраамических религий – на триалог, а не только на диалог или ряд диалогов. Так, одна из последних публикаций Фонда посвящена обобщению триалога иудаизма, христианства и ислама: это книга соратника Кюнга Карла-Йозефа Кушеля (Karl-Josef Kuschel. Juden – Christen – Muslime. Herkunft und Zukunft, 2007).

    Пора бы и россиянам присоединяться к проектам Фонда и работать сообща! Ведь главное уже сделано: совершен качественный прорыв из самодостаточно-замкнутого в себе понимания религий – в мир религий диалогического характера.

    Сказанное относится теперь не только к теории, но все ближе движется к практическому осуществлению. Так, выступая 10 октября 2008 года на международном форуме "Диалог цивилизаций" на греческом острове Родос, представлявший мусульман России ректор НИИ им.Х.Фаизханова Дамир-хазрат Мухетдинов начал и завершил свою Речь подтверждением и дополнением знаменитого тезиса Кюнга. Она называлась "Новый многополярный мир XXI века: Ислам обосновывает принципы договора и совета" и была определена необходимостью богословски осмыслить реалии многополярного мира начала 21 столетия. Заседание секции "Религиозное сотрудничество как потенциал предотвращения цивилизационных и социальных конфликтов" вел православный ливанец, профессор Бейрутского университета Сухейль Фарах.

    Мухетдинов подвел такой итог: "известную диаду "Мирового этоса", данную Гансом Кюнгом, и приведенную мною как первая цитата моего доклада, очевидно, следует дополнить следующим образом. Итак, уже сформулировано, что "не будет мира на земле без мира между религиями. А мира между религиями не будет без диалога религий". Чтобы обрести практическую почву под ногами, добавим: "А диалог религий должен приводить к фиксированным и соблюдаемым всеми сторонами договорам". Новый многополярный мир может стать устойчивым и привести все народы мира к максимальному развитию и благополучию только в случае принятия коранической формулы общежития – все разнообразны, но обо всем можно и нужно договариваться!"

    На этой же теоретической основе строятся и выступления Умара-хазрата Идрисова, возглавившего в 2008 году Совет улемов ДУМНО (Духовного управления мусульман Нижегородской области). Он теперь регулярно обращается с богословски обоснованными публичными приветствиями и заявлениями к христианам разных деноминаций и к иудеям – в связи с их праздниками и общественно значимыми для России проблемами. Особо стоит выделить то, что Идрисов активно поддерживает выдвинутую МИД РФ инициативу Совета религий при ООН как практического инструмента реализации договорных отношений на стыке международной политики и религии. Эту же инициативу Идрисов и Мухетдинов еще раз озвучили в октябре 2008 года на открытии Соборной мечети в столице Чечни Грозном, а также в диалоге с саудовской стороной в Джидде на заседаниях группы стратегического видения "Россия - исламский мир", которые прошли под патронажем министра иностранных дел Саудовской Аравии, принца Сауда аль-Фейсала. Выявлена близость международных инициатив России и Саудовской Аравии, развивающей с этого года новый для себя курс "диалога цивилизаций". Само награждение Ганса Кюнга от имени саудовского фонда – также свидетельство поворота во внешней политике Саудовской Аравии, "хранительницы двух святынь ислама".

    Наконец, регулярное освещение динамики и проблематики межконфессионального диалога ведется в специальной рубрике сайта "Ислам в Российской Федерации" (www.IslamRF.Ru), издан спецномер журнала "Минарет" № 1-2 (15-16) 2008 - о диалоге ислама с христианством и иудаизмом.

    Завершая этот очерк, посвященный награждению Ганса Кюнга саудовским мусульманским фондом, хочется поздравить уважаемого богослова, пожелать ему здоровья и новых творческих свершений, а нам, мусульманам России – скорейшего ознакомления с трудами выдающегося мыслителя и развития, по его примеру и в соответствии с шариатом, межконфессионального диалога в условиях новейшей глобализации.

Джаннат Сергей Маркус