Газета «Наш Мир»

    Президентство Джорджа У.Буша подходит к концу, и что же произойдет с неоконсервантизмом? Нечасто в истории американской политики можно было встретить небольшую группу интеллигенции, имевшую такое влияние на международную политику, как неоконсерваторы, возглавляемые Бушем и его вице-президентом Диком Чейни.

    Логика этой миссии состояла в том, чтобы распространить свободу американского образца и укоренить ее в глобальном масштабе.

    Такое большое влияние неоконсерватизма, которое сосредоточилось в руках Буша, является необычным для политической культуры США, известной своим скептицизмом по отношению к интеллектуальным экспериментам. Представители интеллигенции, обычно беспомощные за пределами научно-исследовательских институтов и университетов, иногда с большой легкостью примыкают к мощным политическим лидерам в надежде, что эти лидеры смогут воплотить в жизнь их идеи.Но мудрые лидеры непременно являются прагматиками, потому что беспорядочная действительность требует компромисса и соглашений. Только фанатически настроенные приверженцы желают, чтобы идеи доходили до логической крайности. Сочетание могучих политических лидеров с их стремлением к авторитаризму и интеллектуальных идеалистов зачастую приводит к плохой политике.Именно это и произошло, когда Буш и Чейни взяли на вооружение идеи неоконсерватизма. Оба они ранее являлись прагматиками. Буш сначала выставил свою кандидатуру на выборах как осторожный консерватор, будучи готовым быть умеренным в политическом курсе своей страны и вести весьма неагрессивную политику в мире. Чейни был более известен как беспощадный бюрократ, чем как человек смелых идей. Но им завладела идея расширения исполнительной власти Президента. Взрывоопасная смесь из неограниченных амбиций и неправильно направленного идеализма реализовалась вскоре после террористических атак в сентябре 2001 года.

    Даже если случилось бы чудо, и Ирак превратился бы в стабильное, гармоничное, либеральное демократическое государство, то уже заплаченная цена, отданная пролитой кровью (в основном иракцев) и средствами (в основном американскими), является слишком высокой, чтобы быть оправданием для революционного военного вмешательства, пропагандировавшимся неоконсерваторами. Еще одним поражением для высокомерия и спеси «неоконов» может являться идея распространения демократии как таковой. Само слово «демократия», произносимое представителем американского правительства, приобрело оттенок неоимпериалистичеких амбиций американской администрации.

    Неоконсерваторы, несмотря на их название, вовсе и не являлись консерваторами. Они были основными оппонентами прагматического подхода к сильным личностям за пределами США, поддерживаемым людьми, которые называли себя «реалистами». «Неоконы» полагали, что агрессивное продвижение демократии за рубежом было не только высоконравственной акцией в духе американской традиции, но также и служило бы национальным интересам Америки. В этом утверждении есть доля правды. Реализм в смысле уравновешивания власти путем умиротворения диктаторов имеет свои ограничения. Но революционные войны не являются самым эффективным способом для этого. Необходимо найти менее воинственный и более либеральный способ продвижения демократии, делая упор на развитие международного сотрудничества, а не на применение грубой военной силы. Вряд ли Обама повторит ошибки неоконсерваторов. Но для того чтобы достичь своей цели, ему придется спасти некоторые их идеалы из руин их же губительной политики.

Иэн Бурума