Газета «Наш Мир»
 НА РЕЛЬСАХ ДЕГРАДАЦИИ
Проблемы с переводом страны на рельсы инновационного развития – это следствия кризиса государственной машины старого типа. Кризиса, что охватывает сегодня, в условиях глобализации, не только РФ, но и развитые страны.
О наших родных проблемах говорить не надо: они всем известны. Но ведь и другие страны планеты зашли в опасный тупик.
Возьмем, к примеру, США и отчасти Западную Европу. Здесь наблюдается опасный процесс: государственная бюрократия и высшая бизнес-элита начинает превращаться в замкнутую «касту избранных», отделенную от остального народа. Начинается огромная концентрация богатства и влиятельности в верхушке общества, в то время как массы (после распада СССР) начали нищать. Это признают сами западные социологи. Государство и на Западе отчуждается от народа, становясь корпорацией «высшей касты». И пусть сей процесс не зашел так же далеко, как у нас, но он идет, он набирает силу. Рушится государство всеобщего социального обеспечения – глобализация и конкуренция добивают его. Государство теряет эффективность: его превращают в игрушку безответственные сетевые структуры и транснациональные корпорации. Однако при этом они отнюдь не решают проблем. Наоборот, создают новые и вызывают катастрофические ошибки (например, авантюру США в Ираке).
При этом налицо острейший экономический кризис (кризис либерально-рыночной модели), грозящий новой Великой депрессией. Налицо застой в научно-техническом развитии: радикальных прорывов, как в начале ХХ века, нет, идут лишь частные улучшения, «экономика знаний» не построена нигде – ни в Америке, ни в ЕС, ни в КНР. Налицо опасная деиндустриализация Запада и деградация его человеческого капитала, упадок образования и культуры, подъем антиглобалистского и антикапиталистического движения, яростное столкновение разных культур. Да так все это далеко зашло, что многие всерьез опасаются попытки установления в США технократической постфашистской диктатуры.
Впрочем, и развивающийся Китай – также в кризисе. И в нем элита обособляется, а развитие носит больше экстенсивный, нежели качественный характер. Нет радикальных прорывов в технологиях. Не хватает природных ресурсов и жизненного пространства. Нарастает перенаселение. Наблюдаются экологические бедствия. И перед КНР стоит опасность коллапса, новой «крестьянской войны» с последующим распадом.
Везде – на Западе и Востоке – прежние государственные машины буксуют и не могут обеспечить истинного развития. Вот почему нам, русским, нужна революция в переустройстве общества и государства. В создании «России Инкорпорейтед».
Как всегда, мы столкнулись с этой перспективой первыми в мире. И не при Путине, не при Горбачеве – а гораздо раньше…
После 1945 года…
ЗАГАДКА «ПОСЛЕДНЕГО ПЛАНА СТАЛИНА» ПО МАТВЕЙЧЕВУ
«Все разговоры о рабском труде при социализме – противоречивы. Публицисты убили много времени и бумаги, чтобы доказать, что свободный капиталистический труд эффективнее рабского социалистического. А потом столько же времени и бумаги тратится на то, чтобы доказать, что успехи сталинского СССР основаны на рабском труде. Требовать, чтобы две мысли были согласны там, где нет ни одной, было бы с нашей стороны по отношению к этим господам чрезмерным», – говорит современный философ и политолог Олег Матвейчев.
«Наши деды рассказывают о “духе мая 45-го” как о совершенно неповторимом феномене: энтузиазм, взаимопомощь, непривязанность к вещам (какая может быть привязанность к тому, в бренности чего за время войны пришлось убедиться, все десять раз приобретя и потеряв?). Казалось, что каждый стремится ежечасно совершать «подвиг», то есть превосхождение себя, собственной лени, усталости, потребностей, для этого используется любой повод, нужда или страдание ближнего, выдвигаемые руководством трудные задачи и прочее. Воспроизведение победы над собой, над обстоятельствами, над внешним и внутренним врагом каждый момент жизни. Главное – стяжать и удержать дух Победы. Внезапно открылось, что дух Победы – это дух радости, а не напряжения. Внезапно открылось, что это дух благородства и прощения, а не дух мести (кстати, поэтому забылись и простились все репрессии, тяжесть коллективизации, индустриализации; как справедливо отмечали многие, народ искренне любил власть).
В своей книге «Суверенитет духа» О. Матвейчев исследует последний, так и не осуществившийся план Сталина. А он как раз и заключался в создании страны-корпорации с гражданами-акционерами. При этом – страны, ставшей творцом истории.
Вкратце замысел позднего Сталина, по версии Матвейчева, таков. Самое главное – это новации в сфере экономики. Если экономика при капитализме – это наука выживания в условиях рынка (макроэкономика), то экономическая наука при социализме – это, по сути, наука управления корпорацией (микроэкономика). Сталин хотел превратить страну в корпорацию, где все граждане были бы акционерами, а правительство – менеджментом (партию предполагалось полностью устранить от реальной власти, оставив КПСС идеологию и подготовку кадров).
«…Согласно аксиомам капитализма цель корпорации – благо акционеров. Так и здесь, в сформулированном Сталиным “основном экономическом законе социализма”, целью являлось “удовлетворение постоянно растущих материальных и культурных потребностей… на базе высшей техники”. Или как бы сказали сейчас: “на базе хай-тек”! Понятно, почему в тяжелое время Сталин находил возможным тратить на образование до 15% бюджета. Предполагалось, что мы станем ведущей хай-тек державой. Страна-корпорация работает, инвестирует прибыль в производство передовых средств производства, в первую очередь, то есть создает капитал, капитализируется, и только оставшееся потребляет (принцип, по которому живет каждый капиталист).
“Дивиденды акционеров” будут выдаваться не в денежной форме, а путем снижения платы за жилье, бесплатного обучения, бесплатной медицины, снижения цен на основные, а потом и вообще на все продукты, и, наконец, через сокращение рабочего дня! Рабочий день должен был быть сокращен до 4 часов, чтобы не было безработицы, а свободное время – главное богатство человека (на Западе оно доступно только капиталисту, но у нас капиталистами в перспективе должны были стать все) – шло бы на научное, творческое, культурное и спортивное развитие нации…» – пишет Олег Матвейчев.
«…Этим планам Сталина не суждено было сбыться, планы отстранения партии от власти и борьба вокруг трона, обострившаяся из-за понимания того, что в скором времени кто-то должен стать наследником, привели к возне, инспирированию заговоров, «дел врачей», «борьбе с космополитизмом», в конечном итоге, возможно, сам Сталин также пал жертвой одной из интриг.
Были ли сталинские реформы правоконсервативными? Да. Были ли они ультралевыми – прогрессистскими? Безусловно. Были ли они капиталистическими? Очевидно. Были ли они социалистическими? Без всякого сомнения. Но что это, однако, все значит? Это значит, что понятия традиционной политологической и политэкономической науки промахиваются мимо цели, они не могут постичь феномен, а это значит, что традиционная наука должна быть подвергнута серьезнейшей ревизии, должна быть изменена в своих основаниях…»
Иными словами, в СССР пытались создать действительно новую реальность, которая была и не социализмом, и не капитализмом, а чем-то более высоким.
РАСПЛАТА ЗА АНТИИННОВАЦИОННОСТЬ
После смерти Сталина, по мнению Матвейчева, перед советской элитой встало несколько важнейших задач, для решения которых требовалось известное мужество, инновационность и видение исторической перспективы.
«Во-первых, необходимо было удержать и укрепить роль мирового авангарда, а для этого противопоставить консервативной геополитике Запада привлекательную во всем мире идеологию.
Конечно, хорошо, когда Пальмерстон говорит о «вечных интересах Британии», этим можно даже покорить сердца британцев, но не сердца африканских негров, не китайских крестьян, не латиноамериканских гаучо и даже не рафинированных европейцев. На геополитике империи не строятся. Либерализм обращался к каждому человеку с идеей свободы, коммунизм обращался к каждому в мире с идеей справедливости. Это пока работало, но как «нельзя обманывать всех все время», так нельзя и говорить «истину» всем все время. Требовалась кардинальная реформа марксизма, это было ясно уже Сталину. Это была задача для философов. Для этого должна была быть допущена, как минимум, свобода философских дискуссий с привлечением зарубежного и, прежде всего, отечественного опыта мысли. В отличие от производства, где 90% продукции должно соответствовать стандарту, и лишь – 10% отводится на брак, в творческой лаборатории, лишь 10% отводится под возможную великую идею, все остальное – руда.
Мы победили в войне: надо было ответить, каким духом? И главное, каким духом возможны будущие победы, какая эпоха нас ждет?
Второе. Аналогичная задача вырисовывалась для политологов, обществоведов и пропагандистов. Старые формы и методы пропаганды, действовавшие на безграмотное крестьянство и рабочий класс, уже явно отживали свое. На смену шло поколение грамотных людей, шел мощный средний класс. Так, например, возможно нужно было отказаться от института партии, как принадлежащего старой науке и практике. Такие мысли были у Сталина еще до войны, существуют даже избирательные бюллетени для выборов на альтернативной основе. От них пришлось отказаться, так как партийная верхушка запугала Сталина потерей контроля. Уже в войну стало очевидно, что партия является пятым колесом в телеге, и она полностью была выключена из системы принятия решений. Институт традиционных комиссаров и политинформаторов также себя изжил, из-за чего его и отменили. Революционная агитация, реклама и пропаганда должны были быть заменены мягким пиаром, да и сама идеология должна была стать более глубокой, многомерной, изощренной, подходящей возросшим требованиям масс, которые уже перестали быть массами в строгом смысле слова.
Третье. Своя задача стояла и перед экономистами. Выше уже было сказано о том, что категории политэкономии в рамках старой парадигмы не понимают общество, которое возникло и вырвалось на передовые позиции в мире. Не понимать – не значит быть в недоумении и молчании, не понимать – гораздо чаще это значит подвергаться иллюзии полного понимания, на самом деле коряво и внешне перетолковывать происходящее, в чуждых и неподходящих внешних терминах описывая новое общество – не правое, не левое, не либеральное, не социалистическое, не консервативное.
Нужно было осмыслить, категоризировать в новых понятиях, сознательно теперь уже использовать эти понятия как в политической практике, так и в экономическом хозяйственном менеджменте. Возможно, надо было отказаться от понятия стоимости и прибыли в денежных формах, отказаться от налогов всех видов, как категорий и институтов старой политэкономии, и вспомнить о категории «свободного времени» как мерила истинного богатства и мн. др. Намеки на это также были в последних работах и действиях Сталина.
Четвертое. Перед гуманитарной интеллигенцией стояла задача творческая: нужен был новый стиль, новый образ жизни, новая поэзия, живопись, новая архитектура, новый театр, новое кино, новая музыка, новый промышленный и др. дизайн. Все это должно было и могло стать модным во всем мире. Сейчас это трудно себе представить, но в 1950-х годах США вовсе не были законодателями мод в массовой культуре. Да, работал Голливуд, но советские картины были конкурентоспособны, был интерес к советской и русской литературе, поэзии, искусству, вообще всему русскому и советскому. Что касается музыки, то на мировом рынке звучали все языки и мелодии (и русская популярная музыка – особенно часто), никому в голову не приходило, что язык популярной музыки должен быть только английским. До «Битлз» (и в этом их заслуга и феномен) рынок шоу-бизнеса был ничей! Он, и вообще рынок массовой культуры, должен был быть захвачен. С новыми инструментами, мелодиями, ритмами. Нам трудно себе представить, что могло быть как-то иначе, чем было, но реально раскрутке поддается все на свете. Китайцы, а их миллиард, до сих пор предпочитают русские мелодии и русский язык в песнях – английскому. Кстати, китайский многомиллиардный рынок поп-музыки русские могут захватить и сейчас.
Пятое. Отдельная тема – переход из индустриальной эпохи в постиндустриальную, о которой тогда еще никто не говорил. Но постиндустриализм с его экологизмом, энергосбережением, деурбанизацией наступал неминуемо. Европа и Америка в 70-е годы стали переселяться в таунхаузы на природу, а у нас возникло движение экологов-КСПэшников и деревенщиков. Можно было уже тогда, в 50-е начать отдавать долги селу. Ведь именно за счет крестьян была провернута индустриализация и выиграна война. Удержание народа на селе, создание условий для нормальной жизни не только бы сохранило культурную самобытность России (ведь в селе корни народа), но и решило бы проблему демографии (в селе ребенок – помощник, а не обуза), проблему дефицита продовольствия (в селе всегда есть свое подсобное хозяйство) и так далее.
Одним словом, СССР должен был быть локомотивом истории, он должен был ТВОРИТЬ историю не по каким-то уже известным рецептам, а сам, поскольку все, что он делает, делалось бы впервые! Он должен был действовать, а все остальные идти в фарватере, подражать или реагировать. Этот вопрос о вредном подражательстве в науке уже поставил академик Капица в своих знаменитых письмах к Сталину 1946 года. Сталин его услышал, и реформы в науке действительно создали мощнейший, мирового уровня, технический задел. Впервые не мы, а нам стали подражать в атомной энергетике, в авиации, в космосе, в математике, в отдельных отраслях физики… Но то же самое должно было произойти в гуманитарных науках и искусстве!
Надо констатировать, что со всеми означенными задачами наша гуманитарная элита не справилась и даже не осознала как таковые. В нашей гуманитарной среде распространено вреднейшее убеждение, что «Запад механистичен, бездуховен, бесчеловечен…» и проч. На самом деле, главное оружие Запада – гуманитарное, мы выиграли гонку в технике, но проиграли в конце XX века в гуманитарных технологиях, мы проиграли гуманитарную войну. И проиграли ее именно потому, что не осознали вышеописанные проблемы и не решили их. Это, однако, не является только вопросом истории, задачи никуда не делись, их невозможно обойти, их, в любом случае, предстоит решать, если, конечно, Россия собирается быть…»
Итак (дополним Матвейчева), СССР не стал инновационной страной, не создал антибюрократическое, народное государство-корпорацию. Не построил настоящей «экономической демократии», превратился в корпорацию косных бюрократов, боящихся исторического творчества – и расплатился за то сначала гниением, а потом и трагическим распадом. Нынешняя РФ в гротескных, гипертрофированных формах копирует судьбу позднего Союза. Попытки начать инвестиционное развитие РФ все время захлебываются в сопротивлении бюрократии, в ее коррупции и приверженности сырьевой модели экономики. 2010-е годы для Росфедерации могут превратиться в «новые 1980-е».
Но похожие проблемы терзают теперь и американцев, и европейцев, и китайцев. Они тоже зашли в исторический тупик.
Вывод: русским, коим нечего терять, необходимо первыми в мире, не боясь первенства и неизведанности, строить подлинную страну-корпорацию, где граждане – не бесправное стадо, а акционеры! Нужно, не повторяя ошибок СССР, взять из него самое рациональное и футуристическое ядро – и становиться творцами новой истории.
ВНЕ СОМНЕНИЙ – ЭТО РЕВОЛЮЦИЯ
Итак, построение государства нового типа даст русским возможность быстрого движения вперед среди океана глобалистическо-«постиндустриального» гниения. Самая крупная корпорация Земли, населенная кровно заинтересованными в развитии страны гражданами-акционерами, ворвется на мировую арену, словно танк в скопище деревянных телег. Новая государственность позволит применить антибюрократические организационно-управленческие технологии Никанорова, Водянова, Бощенко. Раскованная творческая энергия русских даст сотни прорывных, пионерных технологий – новые жилища, транспорт, энергетику, связь, медицину, передовое образование. Осуществится реальный переход на инновационную модель роста, на модель прорывных инноваций.
Исчезнет сегодняшний уродливый феномен: в московских министерствах плачут, будто в РФ нет прорывных научно-технических проектов, и в то же самое время, редактор «Эксперта» Фадеев, поехав в Новосибирск на выставку, обнаруживает отличные проекты на 200 миллиардов долларов! Сам автор этих строк множество раз сталкивался с тем же: бюрократы не видят того, что есть в РФ, многочисленные тематические выставки проходят фактически вхолостую. Необходимость служить России и ее народу заставит чиновников оторваться от кресел и ходить по специализированным выставкам, по НИИ и университетам!
Окажутся раздавленными сепаратисты всех мастей, что норовят сбросить нас в реалии феодализма, рабовладения и даже родо-племенного варварства.
Новая страна-корпорация по эффективности настолько превзойдет окружающие «этносуверенитеты» вроде украинского или эстонского. Появится самое главное условие для воссоединения русских земель: Россия породит модель несырьевого успеха, модель процветания, стоящего на творческой энергии и интеллекте нашего народа, а не на добывающих компаниях. На фоне «русской мечты» померкнут «американская мечта» и модель «китайского муравейника» с беспросветным, монотонным трудом за гроши. Мы станем притягивать к себе все пылкие умы планеты, превратимся в творца истории. В Солнце, по выражению Матвейчева, под которым будут искать места все прочие народы. А это – самое главное условие успеха державного строительства.
Естественно, строительство такого государства нового типа потребует решительного слома сопротивления старой бюрократии, которой и сегодня жить хорошо, которая ничего не желает менять, несмотря на все инновационные призывы из Кремля. Да, это потребует революции – но ее можно, опираясь на низы, провести «сверху». И это намного лучше, чем дожидаться коллапса «сырьевой модели» в 2010-х годах с неизбежной революцией-бунтом «снизу». Разрушительной и чреватой окончательным распадом России.
Либо мы решим свои внутренние проблемы как мировые с помощью такой Инновации, либо станем лидером мирового развития и эпицентром смелых инноваций – либо нам не пережить 2010-е годы. Выбор сегодня стоит именно так! И ни «оранжево-либеральный» балаган, ни слепое копирование американских или китайских «рецептов успеха», ни создание этнократического государства-нации в РФ проблемы не решают. Готовых рецептов для лечения России уже нет. Их нужно создавать самостоятельно. Страна-корпорация – один из них…
Максим Калашников
|
