Епископ Уильямсон не захотел отвечать на вопросы напрямую и настоял на том, чтобы они были посланы ему в Аргентину по факсу, а его ответы пришли по электронной почте. Они были подтверждены в телефонном разговоре с Уильямсоном и адвокатом братства Cв. Пия.

"Шпигель": Ватикан требует, чтобы Вы отказались от отрицания Холокоста, и угрожает, что иначе он не признает Ваше епископство. Как вы отреагируете?

Епископ Уильямсон: Всю свою жизнь я искал истину. Поэтому я перешел в католицизм и стал священником. И сейчас я могу только объяснить нечто, в чем убежден: если я вижу, что есть много честных и умных людей, которые думают иначе, я должен еще раз изучить исторические доказательства. Я уже сказал это в интервью шведскому телевидению: речь идет об исторических доказательствах, а не об эмоциях. И если я найду эти доказательства, то скорректирую свою точку зрения. Но на это нужно время.

- Как может образованный католик отрицать Холокост?

- Я занимался этим вопросом в 80-ые годы. Тогда я прочел различные работы по этому поводу. В интервью я цитировал доклад Лейхтера, который казался мне убедительным. Теперь мне говорят, что ученые его уже опровергли. Однако я должен с этим разобраться.

- Но Вы же сами можете поехать в Освенцим?

- Нет, в Освенцим я не поеду. Я заказал книгу Жана-Клода Прессака (Jean-Claude Pressac), по-английски она называется "Auschwitz. Technique and operation of the gas chambers" ("Освенцим. Устройство и управление газовыми камерами".) Теперь она станет для меня ориентиром, буду ее читать и изучать.

- Братство поставило Вам ультиматум до конца февраля. Рассматриваете ли Вы возможность разрыва?

- В Ветхом Завете пророк Иона, когда из-за него корабль оказался в очень опасной ситуации, говорит морякам: "Возьмите меня и бросьте в море, чтобы оно успокоилось и пощадило вас. Потому что я знаю, что этот мощный шторм постиг вас из-за моего греха". У братства есть религиозная миссия, которая страдает из-за меня. Сейчас я изучаю исторические доказательства. Если они меня не убедят, то я сделаю все, что в моих силах, чтобы ни в коем случае больше не приносить ущерб Церкви и священническому братству.

- Что значит для Вас снятие отлучения от Церкви Папой Бенедиктом XVI?

- Мы всегда хотели быть только католиками и никем другим. Мы не создавали собственного учения, а просто храним то, чему всегда учила и что практиковала Церковь. И когда в 60-е и 70-е годы все вдруг изменилось именем этого Собора, то произошел соблазн. И таким образом мы были оттеснены на границу Церкви, а теперь, когда крах этих перемен стал ясно виден по опустевшим храмам и престарелым клирикам, мы снова вернулись в центр. Так и бывает с нами, консерваторами: мы храним истину, мы только должны достаточно долго ждать.

- В Ватикане утверждают, что не знают Вас? Это так?

- Большинство контактов осуществляются через епископа Феллэ (Fellay) и центральный совет, к которому я не принадлежу. Однако мы, четверо епископов, присутствовали в 2000 году у кардинала Кастрильона Хойоса (Castrillón Hoyos) на частном обеде. Это было, скорее, знакомство, хотя мы обсуждали и богословские вопросы и немного философствовали. Кардинал был очень приветлив.

- Второй Ватиканский собор считается большим достижением Католической Церкви. Почему Вы не признаете его в полном объеме?

- Совершенно неясно, что мы должны тут признавать. Его важный документ называется "Gaudium et spes" ("Радость и надежда"). Там восторгаются влиянием массового туризма, который связывает народы друг с другом. Но едва ли можно требовать от консервативных общин считать хорошим того, кто первым поднес спичку. Так что тут надо говорить о "Страхах и бедствиях". Здесь (в энциклике "Gaudiumetspes". — Прим. пер.) упоминается атомная война между сверхдержавами. Видите, многое из этого уже устарело. Постановления Собора всегда можно толковать двояко. Так как никто не знал, что это, собственно, должно означать, вскоре после Собора каждый стал делать, что хотел. Это привело к богословскому хаосу, который мы имеем сегодня. Что из этого мы должны признать: двоякое толкование или хаос?

- Вы осознаете, что своими экстремальными взглядами разделяете Церковь?

- Только нарушение догматов и неоспоримых установлений разрушает веру. Второй Ватиканский собор сам заявил, что не выдвигает никаких новых догматов. Сегодня либеральные епископы ведут себя так, как будто это такой всеобъемлющий супердогмат, и оправдывают им диктатуру релятивизма. Это противоречит документам собора.

- Ваше отношение к иудеям полностью антисемитское?

- Святой Павел сформулировал это так: Евреи любимы ради Отца, а наши противники – ради Евангелия.

- Вы готовы, при Вашем антисемитизме, со всей серьезностью обратиться к католической традиции и Библии?

- В настоящее время под антисемитизмом понимается очень многое. Например, когда критикуют позицию Израиля во время военных действий в Газе. Церковь всегда понимала под антисемитизмом отвержение евреев из-за их еврейского происхождения. Это осуждено Церковью. Между прочим, это само собой разумеется в религии, основателями которой, и важными лицами ее ранней истории, были евреи. Из-за этих многочисленных иудеохристиан уже в раннем христианстве стало ясно: всем людям для спасения нужен Христос, всем людям - и евреям тоже.

- Папа вскоре отправится в Израиль и посетит мемориал по жертвам Холокоста. Это Вы тоже отрицаете?

- Совершение паломничества в Святую землю – это большая радость для христиан. Я желаю Святому Отцу всего наилучшего в этом путешествии. В Яд ва-Шеме ("Музей Катастрофы" в Иерусалиме — прим. пер.) я не могу согласиться с тем, что там нападают на Папу Пия XII, хотя никто во время нацизма не спас больше евреев, чем он. Он приказал выдавать преследуемым евреям свидетельства о крещении, чтобы спасти их от ареста. Эти факты были повернуты против него. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы Папа также обратил свое внимание и открыл сердце для женщин и детей, раненных во время военных действий в Газе, и чтобы он вступился за христианское население Вифлеема, которое в настоящее время оказалось за стеной.

- Ваши высказывания вызвали большую обиду и негодование в еврейском мире. Почему вы не извинитесь?

- Если я пойму, что ошибался, то сделаю это. Я прошу каждого человека поверить мне, что я не говорил намеренно какую-то неправду. На основании собственных поисков в 80-е годы я был убежден в справедливости своих высказываний. Сейчас я должен все еще раз изучить и рассмотреть доказательства.

- Вы признаете, по крайней мере, всеобщие права человека?

- Когда во Франции объявили о правах человека, во всей стране были убиты сотни тысяч людей. Там, где права человека понимаются как объективный порядок, которого должно добиться государство, там всегда возникает антихристианская политика. Когда речь идет о том, чтобы отдельный человек мог сохранять свободную совесть по отношению к демократическому государству, тогда права человека играют важную роль. Человеку нужны эти права против государства, которое ведет себя как Левиафан. Однако у христиан иное понимание государства, поэтому христианские теории о правах человека больше подчеркивают, что свобода не является самоцелью. Речь идет не о свободе от чего-то, а о свободе для чего-то – для добра.

- Ваши высказывания и снятие отлучения вызвали протесты по всему миру. Вы можете это понять?

- Единственное интервью шведскому телевидению уже несколько недель стало главной темой для разговоров в Германии. Да, меня это удивляет. Так происходит в Германии со всеми нарушениями закона? – Едва ли. Нет, я здесь только орудие, чтобы можно было выступить против священнического братства и Папы. Очевидно, что немецкие левые католики еще не простили Ратцингеру, что он стал Папой.