В 1930-е годы в Японии в экспозицию какой-то выставки
предполагалось включить великую скульптуру Огюста Родена «Поцелуй».
Сделать это не удалось: работа была признана неприличной.
Власти не возражали против наготы изображенных людей, но требовали
как-то прикрыть их головы, на что организаторы выставки, конечно, не
согласились. Непристойным и оскорбляющим общественную мораль
в Японии, где секс никогда не был строго табуирован, сочли сам факт
поцелуя. Об этом удивительном казусе, равно как и о других любопытных
фактах, иллюстрирующих, мягко говоря, стыдливое отношение
японцев к поцелуям, можно прочитать в книге Дональда Ричи «Мир
по-японски».
Не то, чтобы до соприкосновения с европейской цивилизацией поцелуй
японцам был совсем неведом. Но воспринимался он как некая сексуальная
причуда, лежащая где-то на грани между изощренностью и
извращенностью в половой любви. А «бытовых» поцелуев, действительно, не
существовало вовсе: посланник сегуна, посетивший Америку в 1860 году,
был шокирован тем, что «гайдзины» прилюдно целуют друзей,
родственников и детей. В одном раннем японском переводе европейского
романа оборот «сорвать поцелуй с ваших губ» был переведен выражением
«лизнуть ваши губы». Даже сейчас для обозначения поцелуя
японцы чаще всего пользуются словом «кису» (искаженное английское
kiss), хотя есть и исконное японское слово – но оно не вполне прилично.
Вокруг света
Можно было бы подумать, что дело в жителях страны Ямато, известных как
большие оригиналы. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что если
кто и оригинал – так это мы, представители
иудео-христианской цивилизации. Поцелуй неведом многим африканским
народам, которые относятся к нему с брезгливостью, эскимосы и малайцы,
выражая любовь и нежность, трутся носами, а австралийские
аборигены прикладываются лбом ко лбу. В общем, в разных культурах поцелуй используется – если вообще
существует – по-разному, и вкладывается в него разное значение. Общее,
пожалуй, только одно: нигде и никогда – за исключением, может
быть, стихотворения Пушкина «Анчар» - поцелуй не означал чего-то
дурного, враждебного. Он всегда призван выражать позитивные эмоции:
любовь, страсть, нежность, восторг, преклонение, смирение. Недаром
поцелуй Иуды стал символом подлости и святотатства: мало того, что
ученик предал Учителя, он ещё и сделал это, надругавшись над священным
символизмом акта поцелуя.
В мире животных
А коли так, коли глобальный смысл поцелуя, феномена, безусловно,
социокультурного, везде одинаков, значит, корни у него все же
биологические. Их три: обнюхивание, вылизывание и сосание. Животные, обнюхивая друг друга, знакомятся, в частности, выясняют,
что из себя представляет визави, и пригоден ли он в качестве полового
партнера. Некоторые обезьяны идут дальше и целуются совсем
как люди. Считается, что
они «анализируют» полученный генетический материал на предмет иммунного
конфликта, который может пагубно сказаться на
жизнеспособности потомства пары. Короче говоря, обнюхивание и поцелуи у
животных – это система распознавания, способ отделить зерна от плевел,
агнцев от козлищ и «своих» от «чужих».
Вылизывание у животных, как ни странно, далеко не всегда прямо
связано с половой сферой – но всегда связано с дружественностью или
любовью. Во-первых, мамаши вылизывают своих детенышей. Во-вторых,
животные, играя, вылизывают и чистят друг друга, перебирают шерсть.
В-третьих, низкоранговая особь позволяет доминантному самцу вылизывать
себя, принимая таким образом свой подчиненный статус и
избегая излишней агрессии. Этим последним, по-видимому, звери и
отличаются от людей: у нас-то всё наоборот, и это начинающий мафиози
почтительно целует руку дону, а пленник, преступник или проситель,
жаждущий милости, ловит сапог властелина, дабы облобызать.
Ну, а с сосанием все очевидно: от этого нехитрого действия каждый из
нас научился получать удовольствие, будучи еще грудным младенцем.
В гостях у сказки
Ученые досконально исследовали анатомию и физиологию поцелуя,
подсчитали, сколько лицевых мышц задействовано в этом приятном процессе
и вычислили, как он способствует потере избыточного веса. Но
волшебство поцелуя, конечно, не во всей этой арифметике, а в том, что
невозможно уложить в прокрустово ложе цифр и фактов. В том, что
Иван-Царевич поцеловал болотную лягушку – и она превратилась в
прекрасную царевну, принц поцеловал казавшуюся мёртвой Спящую красавицу
– и она очнулась. В любви.