Газета «Наш Мир»
Страны Центральной и
Восточной Европы, за исключением, возможно, Словении, Чехии и Словакии,
могут находиться в депрессии еще долго после того, как западные
экономики, а также Россия и Китай выйдут из нынешнего кризиса. Экономические
новости в последние месяцы жизнеутверждающим чтением не назовешь –
кризис. Но и на этом мрачном фоне новости из бывших соцстран
Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) оставляют ощущение особой
безнадеги. Похоже, по этому региону кризис прошелся особенно жестко –
недаром ситуации в ЦВЕ уделяется в последнее время особое внимание на
саммитах Евросоюза и других международных организаций, хотя помощи в
том объеме, на который рассчитывали, восточноевропейцы ни от ЕС, ни от
других благодетелей пока не дождались. Совсем пропащие? Каковы же в этой ситуации перспективы ЦВЕ? Грозит
ли нынешний кризис превращением региона в пояс бедности, депрессии и
нестабильности? Или ситуация все же не так мрачна? Кто из стран
Центральной и Восточной Европы действительно попал в переплет, а у кого
есть шансы выбраться из кризиса «изрядно ощипанным, но не побежденным»? Для
начала приведем прогнозы Еврокомиссии по росту (в нынешних условиях
скорее падению) ВВП в некоторых странах ЕС на 2009 год в процентах (в
скобках – соответствующий показатель 2008 года). Западная Европа: Великобритания: -2,8 (+0,7); Германия: -2,3 (+1,3); Ирландия: - 5 (-2); Испания: -2 (+1,2); Италия: -2 (-0,6); Франция: - 1,8 (+0,7). Центральная и Восточная Европа: Венгрия: -1,6 (+0,9); Латвия: -6,9 (-2,3); Польша: +2 (+5); Словакия: +2,7 (+7,1); Чехия: +1,7 (+4,2). Как
видим, экономики некоторых стран ЦВЕ еще в прошлом году (а до этого в
течение по меньшей мере 3–4 лет) росли быстрее западных, но и падение,
вызванное кризисом, в этом регионе происходит куда более быстрыми
темпами. Кроме того, многие нюансы происходящего в экономике западных
стран и ЦВЕ отличаются весьма существенно. Так, если
на западе Европы речь идет о падении экономического роста развитых, но
уже давно росших весьма небольшими темпами экономик (за исключением
Ирландии, где ситуация в чем-то схожа с восточноевропейской), то в ЦВЕ
происходит «жесткая посадка» структурно незрелых экономик после периода
довольно резвого роста. За этот период, однако, мало
где была создана сколько-нибудь стабильная экономическая база, которая
помогла бы этим странам с относительно небольшими издержками пережить
тяжелые времена. Исключениями можно считать Словению и в какой-то мере
Чехию. Важными в этой ситуации становятся следующие факторы: 1) насколько сильно был завязан на западные банки и их кредиты финансовый сектор той или иной страны региона; 2)
насколько сбалансированной была кредитно-финансовая и бюджетная
политика соответствующих правительств в период роста в середине этого
десятилетия, т. е. с чем эти страны подошли к кризису (скажем, Польша и
Словакия в этом плане находятся в заметно лучшем положении, чем
Венгрия); 3) насколько сильно за последние годы
залезло в долги в долларах и евро – через ипотечное и потребительское
кредитование – население соответствующих стран; 4)
насколько велик был экспорт рабочей силы в Западную Европу, т. е. будут
ли из-за кризиса на Западе массово возвращаться домой
восточноевропейские гастарбайтеры, тем самым еще более отягощая
экономическую ситуацию своих стран (для Польши, Литвы и Румынии это
может стать серьезной проблемой, для Чехии – гораздо меньшей). Исходя
из этого, можно предположить, что наилучшие шансы продержаться на плаву
из всех стран региона, видимо, у Чехии, Словакии (она очень удачно
успела вступить в еврозону, что может помочь решить некоторые
финансовые проблемы) и, естественно, Словении как наиболее развитой из
всех посткоммунистических стран. С Польшей ситуация
пока неясная – всё будет зависеть, во-первых, от того, насколько
успешной окажется объявленная правительством политика жесткой экономии,
во-вторых, от того, насколько удачно власти распорядятся полученными (и
явно не последними) внешними займами, в-третьих, насколько стабильной,
а значит, позволяющей «не отвлекаться на лишнее» будет при этом
политическая обстановка в стране. Что же касается, например, Латвии,
Эстонии и Венгрии, то масштабы кризисных явлений там таковы, что даже
при положительных ответах на все три вопроса, поставленных в предыдущем
предложении, выходить из кризиса эти страны явно будут долго и весьма
болезненно. В Румынии и Болгарии, самых «свежих»
членах Евросоюза, кризисная ситуация осложняется чрезвычайной (по
евромеркам) бедностью и фантастической коррумпированностью и
неэффективностью местной бюрократии. Должники навсегда Запад
пока не спешит бросать странам ЦВЕ финансовый спасательный круг.
Правда, и замелькавшие после недавнего «кризисного» саммита ЕС в
российских СМИ несколько злорадные комментарии о том, что
восточноевропейцев «оставили на бобах», не совсем точны. Так, ЕБРР,
Всемирный банк и Европейский инвестиционный банк объявили о выделении
24,5 миллиардов евро для поддержки банковского сектора ЦВЕ.
Существенные кредиты уже получили и отдельные страны региона, в первую
очередь Латвия, Польша и Венгрия. Но, во-первых,
ресурсы Запада в нынешней ситуации не безграничны, у него хватает и
своих проблем, а во-вторых, внешние финансовые вливания превращают
восточную и юго-восточную часть ЕС в безнадежных должников западных
партнеров и международных финансовых институтов. Фактически многие из
стран региона на долгий срок будут лишены возможности вести
сколько-нибудь самостоятельную экономическую политику. ЦВЕ,
за исключением пары указанных выше «светлых пятен», может оставаться
депрессивной зоной еще целые годы после того, как Запад (и условный
Восток – Россия, Китай, Япония) выйдут из нынешнего кризиса. Кажется,
в каком-то смысле регион возвращается к ситуации межвоенного периода,
когда ЦВЕ за пределами СССР представляла собой полосу экономически
слаборазвитых (за исключением западной части Чехословакии) и
политически нестабильных «буферных» государств. В
20-е годы Франция и Британия не справились с ролью экономических
«паровозов» для этого региона, и в 30-е эту роль взяла на себя
нацистская Германия, позднее по полной истребовав с восточноевропейцев
политическую дань в виде вассальной зависимости или прямой оккупации. В
нынешней ситуации по сравнению с тогдашней плюсом является наличие
наднациональной структуры ЕС, которая, с одной стороны, гарантирует
сохранение в странах ЦВЕ демократических режимов, а с другой –
сглаживает соперничество за сферы влияния в регионе между отдельными
западноевропейскими державами. Сейчас уже вряд ли возможно превращение
всей ЦВЕ в сферу доминирующего экономического (и политического) влияния
какой-то одной страны, например, той же Германии. На «икарусах» прошлого Причин
сложившейся в ЦВЕ печальной ситуации множество. С одной стороны, это
либеральная эйфория 90-х, когда многие страны региона, вырвавшись из
«советского ярма», возложили неоправданно большие надежды на финансовые
инструменты и западные инвестиции как основные двигатели экономического
подъема. С другой – наследие коммунистического периода, результатом
которого стала частичная деиндустриализация региона:
восточноевропейская промышленность не смогла пробиться на западные
рынки в силу слабой конкурентоспособности своей продукции. В результате
производственный сектор экономики стран ЦВЕ резко сократился, ставшая
же избыточной рабочая сила пополнила ряды либо безработных на родине,
либо гастарбайтеров на Западе. Можно вспомнить и сильно ударившую по
экономике региона в начале посткоммунистического периода потерю рынков
сбыта в бывшем СССР, связанную с распадом нерыночных механизмов
международного сотрудничества в рамках бывшего СЭВ и глубоким кризисом,
в котором в первой половине 90-х находилась экономика России и ее
ближайших соседей. Случилось так, что
венгерские «икарусы» или латвийские «рафики» оказались не нужны нигде:
на западе у них имелись непобедимые конкуренты, а на востоке за эту
продукцию просто нечем было платить. В ряде случаев
(вроде польского судостроения и части чешских оружейных производств)
негативную роль сыграли политические соображения или откровенно
недобросовестная конкуренция со стороны Запада. В общем, повторить опыт
Финляндии, которая за счет собственных производств, в том числе
высокотехнологичных, смогла быстро преодолеть последствия краха одного
из своих основных экономических партнеров СССР и переориентироваться на
другие рынки, не удалось никому из бывших соцстран (опять-таки кроме
Словении и отчасти Чехии). Новый буфер Европы Что может означать нынешний кризис для ЦВЕ политически? На мой взгляд, примерно следующее. 1.
Политическая роль стран региона в рамках ЕС, несомненно, снизится. Для
Польши, скажем, уже невозможно будет вести нахрапистую политику вроде
той, что проводили братья Качиньские в период своего совместного
пребывания у власти: мы берем у вас деньги, но, несмотря на это,
выдвигаем политические требования. Степень
задолженности стран ЦВЕ и неизбежный более затяжной характер кризиса у
них по сравнению с Западом не позволят им действовать без поминутной
оглядки на западных партнеров. 2. ЕС в целом
окажется на стратегическом распутье. Превращение ЦВЕ в огромный
депрессивный регион в восточной части Евросоюза может поставить эту
организацию перед дилеммой. Один из вариантов – решать проблему ЦВЕ
путем резкого ускорения интеграции (в духе Лиссабонского договора и
даже еще более радикальном), при котором полномочия национальных
правительств будут поставлены в прямую зависимость от экономической
состоятельности этих стран (что де-факто приведет к введению в ряде
стран ЦВЕ элементов внешнего управления). Другой вариант – наоборот,
спасать более благополучную Западную Европу путем сбрасывания
восточного «балласта», фактически отказываясь от Лиссабона и начиная
строить так называемую «Европу разных скоростей», в которой
экономически сильное ядро старого ЕС будет продолжать интеграцию,
сохранив с менее благополучными соседями лишь рамочные связи в наиболее
важных областях. Это означало бы фактическое предоставление стран ЦВЕ
их судьбе. Пока, исходя из того, что ЕС –
амбициозный проект, имеющий не только экономическую, но и весьма
сильную политическую составляющую, более вероятным представляется
первый, интеграционный вариант. Однако всё здесь будет зависеть от того, насколько глубоким и затяжным окажется кризис на Западе. 3.
Окончательно уходит в прошлое разделение на «старую» и «новую» (т. е.
проамериканскую) Европувремен начала иракской войны. Роль США в ЦВЕ в
результате кризиса неизбежно снизится: Америка сейчас ничем реально не
в состоянии помочь странам региона, а вот их зависимость от Западной
Европы быстро растет. Есть основания полагать, что проект ПРО США в
Польше и Чехии при президенте Обаме будет если не свернут, то очень
сильно переформатирован, вплоть до участия в нем России. (В последнем
случае, впрочем, торпедировать этот проект могут сами поляки и чехи,
совсем не жаждущие постоянного присутствия российских военных, пусть и
в небольшом количестве, на своей территории.) А, собственно, ПРО и
замышлялась, помимо прочего, в качестве основного символа политического
влияния США в ЦВЕ. 4. Расширение ЕС затормозится на
неопределенный срок.Хорватию, очевидно, все же примут в ближайшие года
2–3 – не исключено, что вместе с Исландией, решившей спасаться от
экономического коллапса под крылом ЕС. Вероятно, в ближайшие 7–10 лет,
исходя главным образом из политических соображений, ЕС «переварит» и
остальные республики бывшей Югославии (но не исключено, что на условиях
введения вышеуказанных элементов внешнего управления). Однако на этом
процесс расширения однозначно завершится на долгие годы вперед. В
частности, Турции и Украине о перспективах членства в ЕС придется
забыть очень надолго. Если страны ЦВЕ в
рамках ЕС можно будет назвать отстающими провинциями формирующейся
европейской федерации, то страны, которым предложено участие в
программе ЕС «Восточное партнерство» (Украина, Молдавия, Грузия,
теперь, после определенной минской «оттепели», скорее всего и
Белоруссия) станут новым вариантом «внешнего буфера» Европы. Влияние
ЕС и России в этих странах будет находиться в динамическом равновесии.
Соответственно, правящим элитам этих стран придется выстраивать как
свою политику, так и усилия по формированию идентичности
соответствующих наций с учетом этой ситуации, которая может затянуться
надолго, поскольку ни у ЕС, ни у России в обозримой перспективе не
будет ни сил, ни средств интегрировать эти страны. 5. Резкого
обострения отношений между ЕС и Россией ожидать в ближайшие годы,
скорее всего, не стоит. У обеих сторон накопилось слишком много
проблем, а их взаимная экономическая заинтересованность остается
высокой. Если в недавнем прошлом катализатором трений между Западом и
Россией иногда становилось влияние США в ЦВЕ и внешнеполитические
претензии таких стран региона, как Польша, то сейчас, как уже было
сказано, то и другое уходит в прошлое, по крайней мере, на какое-то
время.
|