Газета «Наш Мир»
Глубина мирового финансового кризиса недооценивается, так как аналитики, рассматривая кратко- и среднесрочные тенденции, забывают его фундаментальные причины.
    После победы в «холодной войне» развитые страны перекроили мир в интересах своих глобальных корпораций слишком эгоистично, лишив значительную часть человечества возможности нормального развития. Это не только вызвало глобальную напряженность, терроризм и миграцию, но и прежде всего ограничило сбыт самих развитых стран, на всех парах «влетевших» в кризис перепроизводства (усугубленный злоупотреблением монопольным положением глобальных корпораций).
    Стимулирование сбыта кредитованием неразвитого мира стало лишь временным подспорьем и вызвало в 1997-1999 годах кризис долгов, эхом которого стал крах «новой экономики» США в 2000 году. США вытащили себя (и всю мировую экономику, стержнем которой они являются) из начинавшейся в 2001 году депрессии двумя стратегиями.
    Первая - «экспорт нестабильности», подрывающей конкурентов и вынуждающей их капиталы и интеллект бежать в «тихую гавань» - США. Рост нестабильности в мире оправдывает рост военных расходов в самих США, взамен рынка стимулирующих экономику и технологии («военное кейнсианство», эффективно применявшееся Рейганом).
    Реализованная в 1999 году в Югославии против еврозоны, эта стратегия исчерпала себя уже в Ираке. События же в Пакистане свидетельствуют о ее вырождении в контрпродуктивный для экономического развития США «экспорт хаоса»: США даже не пытаются контролировать дестабилизируемые ими территории, став катализатором глобального военно-политического кризиса.
    Второй стратегией поддержки экономики США была «накачка» рынка безвозвратных ипотечных кредитов (бывшая и формой социальной помощи). В начале 2000-х годов США перевели спекулятивный «пузырь», которым они стимулировали свою экономику, с фондового рынка на рынок недвижимости. Летом 2006 года из него начал выходить пар, в августе 2007 года была начата его коррекция, сразу же вышедшая из-под контроля, и в сентябре 2008 года «пузырь» лопнул.
    В результате сейчас проблема не столько в нехватке ликвидности и не в кризисе долгов, сколько в отсутствии источника экономического роста США, а с ними - и всей мировой экономики.
    Даже оздоровление финансов США еще не решит проблему, так как не смягчит кризис перепроизводства продукции глобальных монополий, усугубляемый экспансией дешевой продукции Китая, и не создаст новый экономический двигатель взамен разрушившихся.
    Это означает, что из сегодняшнего кризиса мировая экономика выйдет (когда это произойдет) не в восстановление, но в депрессию, длительную и достаточно тяжелую.
    Усугубляет ситуацию и кардинальное изменение положения США. Они сохраняют свое положение сверхдержавы - страны, осуществляющей военно-политическую защиту своих союзников и за это получающей не только выгоды технологического лидерства (так как военные расходы - наиболее эффективный способ стимулирования технологического прогресса), но и коммерческие уступки.
    Главная из них - согласие на выполнение США функций глобального регулятора, включая эмиссию мировой резервной валюты. После исчезновения сдерживающей силы в лице СССР противоречие между интересами США как регулятора глобальных рынков и как ключевого участника этих же рынков вышло на поверхность. Они сохраняли свое положение сначала благодаря инерции, а с конца 90-х годов, когда она иссякла, за счет нахождения новых глобальных врагов, от которых они защищали мировое сообщество.
    Однако эти враги были либо искусственными, либо слабыми и слишком явно оправдывали сохранение американского лидерства (что привело к болезненным разногласиям с Евросоюзом в отношении Ирака, Ирана и даже Северной Кореи). Кроме того, «конфликт интересов» США подтачивал всю мировую экономику.
    Сегодня попытки создания новой глобальной финансовой архитектуры упираются в объективное противоречие интересам США, которым старая, отжившая финансовая архитектура соответствует в наибольшей мере.
    Объективная трудность для США поступиться своими текущими интересами ради урегулирования глобальных проблем выталкивает, в том числе против их воли, на авансцену мирового развития новых участников - Евросоюз, Китай и, если у нашего руководства хватит интеллекта, Россию.
    Понятно, что создать «с чистого листа» качественно новую экономическую систему, аналог Бреттон-Вудских соглашений «для XXI века», не удастся, - но наиболее насущные изменения, сформулированные еще в ходе кризиса 1997-1999 годов, скорее всего, будут реализованы, что будет означать слом мирового порядка, сложившегося еще во второй половине 40-х годов. В частности, необходимо:

обеспечить прозрачность движения спекулятивных капиталов с созданием глобального наблюдательного органа;
превратить налог на вывод из страны спекулятивного капитала из экстремальной меры (в кризисе 1997-1999 года она спасла такие несхожие страны, как Чили и Малайзия) в нормальный, признанный мировым сообществом инструмент регулирования, применяемый при заранее определенных условиях;
привести влияние различных стран на МВФ и Мировой банк в соответствие доле этих стран в мировой экономике;
обеспечить прозрачность работы МВФ и Мирового банка, вплоть до открытой публикации и обсуждения их методических материалов (в том числе на стадии разработки);
превратить «большой восьмерки» в орган глобального регулирования, что требует включения в нее всех стран мира, ВВП которых не ниже канадского (это означает превращение G8 в G11 за счет Китая, Бразилии и Испании; при снижении порогового уровня ВВП с 1,6 до 0,9 трлн.долл. G8 превращается в G16 за счет Индии, Мексики, Австралии, Южной Кореи и Нидерландов), а также выработки процедуры принятия обязывающих всех его членов решений.

Источник:  forum-msk.org